Само....ик....Самогон!

— В этой жизни, увы, нам, Ровшан, надо как следует претворяться тупыми узбеками. Если ты помнишь, вот Гамлет смог притвориться дурачком, а его сестра, понимаешь, родная, доложу я тебе, Офелия — она не смогла.

— И что нам с той сестры…Гамлета…я кушать хочу, — ныл Ровшан.

— Друг мой Ровшан, я хочу сообщить тебе печальную новость — ты немножко тормозишь…

— Какую?

— Шайтан…скажи Ровшан, ты из принципа игнорируешь здравый смысл, или у тебя к нему личная неприязнь и аллергия?

— Эх, когда же мы, наконец, заработаем денег и пошлём их домой, — вздыхал Ровшан. — И покушаем плова. С мясом барашка.

На что Джамшут ровным голосом отвечал ему очередной книжной философской сентенцией:

— Человек, Ровшан, не может иметь все. Ему часто чего-то не хватает в жизни. Секрет счастья заключается не в потакании своим прихотям и хотелкам, а в умении довольствоваться тем минимумом, что у него есть. Довольствоваться малым нелегко, Ровшан, но труднее всего довольствоваться многим. Ибо можно потерять счастье в поисках богатства, а это значит — потерять всё, в том числе и свою душу.

Когда на стройке были выполнены все подготовительные и земляные работы, пришло время мне испытать новый рецепт. Даже такие строители как Ровшан и Джамшут вытаращили на меня глаза, когда я велел приготовить раствор, практически состоявший из одного песка и воды.

— Хозяин жадный, да? — уточнил Ровшан. — В бетоне должен быть камень и больше цемента. А из этого песка потом дом сломается. Хозяин скажет, что узбек виноват. Кормить не будет. Мат говорить будет.

Совсем их добило, когда я с криком "Черемша", вылил в бадью секретную добавку.

— Теперь перемешивайте всё это, — велел я. — Потом смесь заливайте в опалубку. И не бойтесь, стены будут крепкие.

С опаской поглядывая на меня, узбеки стали по лотку заливать смесь в опалубку подвальных стен. Когда смесь заканчивалась, готовили новую. Узбеки обречённо работали. Кузьма тоже молчал. Наверное, тоже думал, что меня, наконец, посетила кукуха. Потом, когда стены завалятся, меня можно будет сдать на дурку, а самому зажить спокойно. Через двадцать часов я велел разобрать опалубку. Все три мои работника стали злорадно её разбирать, предвкушая мой позор.

Я потрогал рукой новую стену. На вид крепкая. Взял молоток и начал по ней стучать. Молоток отскакивал, как от стали. Узбеки и Кузьма недоверчиво тоже стали колотить по стенам железяками и даже кувалдой. Стоял звон, а в стене не появилось даже трещина.

— Благодарю за службу, бойцы, — теперь была моя очередь посмеяться над своими оторопевшими коллегами-строителями. — Сегодня будет большой обед по случаю возведения подвальных стен. Хорошая работа, товарищи.

— Вай, шайтан, — только и проговорил Ровшан.

— Сильный ты колдун, Петрович, как твой дед, — это уже сказал Кузьма.

А Джамшуд даже разразился очередной философской сентенцией, забыв, что говорит на чистом русском языке:

— Сама по себе наша жизнь ни плоха, ни хороша. Хорошей или плохой её делает наше восприятие. Жизнь наша такова, какова она есть. Нужно принимать жизнь, радоваться жизни, ценить жизнь. А что у нас будет на обед?

Вечером был большой обед. Присутствовало шесть персон, считая кота и несравненную Наталью Васильевну.

Узбеки для стола готовили два вида плова: из баранины и говядины. Я шурпу и шашлык. Наталья Васильевна приготовила мясные пироги, картошку, запеканки из кабачков и капусты. Кот и Кузьма мешались под ногами. Тогда Кузьме поручили резать заготовки для салатов. Хлеб и лепёшки я сделал сам. Из напитков были соки, компот и минералка. И? И, конечно, фирменный самогон. Я выставил пятилитровый бочонок с поэтическим названием продукта "Цветок лотоса" и пару бутылок эксклюзивного "Сон в летнюю ночь". Хорошо сидим в этот летний вечер. Что? Уже ночь. Постепенно языки у всех развязались. Узбеки всё больше говорили на русском, а Кузьма даже освоил узбекский. Он очень поразил фальшивых узбеков, когда сказал по-узбекски "Тек тургунча текин ишла". А что? Они думали, что этот огромный дядька только рычать может и нукать. Кузьма тоже свет повидал, служил в армии, а там были узбеки, татары и башкиры, вот он и нахватался тюрских слов.

Самогон вещь сильная, даже хорошая закуска не спасает, валит с ног. Особенно народ стал отключаться после "Сна в летнюю ночь". Пришлось двужильному Кузьме своих узбеков тащить домой в охапке. Он ещё и песни при этом напевал, как мог. Наталья Васильевна следила, чтобы эта троица не заблудилась в городе, а дошла до дома. Джамшут, при том, что весел на руке у Кузьмы, пытался вступить с ним в философский диспут на тему самооценки личности.

Заплетающимся языком он втолковывал Кузьме свои книжные философские истины, понятные только ему:

— Нужно…ик… понимать и ценить себя. Не создавать себе кумиров, ага. Не принимать мнение окружающих о тебе за истину, не подвергая её критике, отвечаю. Надо стараться заслужить любовь всех людей, а тебя, Кузьма, я очень уважаю. И не надо пренебрегать собственными потребностями, ибо тогда мы можем потерять себя, потерять уважение к себе. Вот какие у тебя Кузьма потребности? Невозможно быть во всем совершенным человеком, мамой клянусь. Мы стоим ровно столько, во сколько сами себя оцениваем….ик. Однако доля реалистичности никогда не повредит никому, Кузьма. И кота Анчара я очень уважаю, и Наталью Васильевну. А, правда, что хозяин Петрович колдун?

— Правда, правда, — усмехался Кузьма. — Будешь плохо работать, в ишака превратит.

— Вай…какой злой.

Будешь тут злым: Ленка не едет и скучно живём. Город никто не поджигает. Даже куры людей не едят. Что даже как-то странно в свете последних слухов. Скукотища. Пойду, наверное, я проверю, как там поживает мой газированный самогон. Проверил на свою голову. Когда я вытащил из ёмкости пробку, то на меня обрушился газ, который скопился в ёмкости. Опять всё поплыло. Еле успел сесть в кресло, потом отключился. Опять сижу за столом и изучаю фолиант. На большом листе нарисована схема и написана технология изготовления солнечных модулей, дающих большое напряжение. Здесь же схема гибридного инвертора и автоматов защиты постоянного тока. Обычные солнечные панели однослойные, поэтому они занимают много места, но дают слабый ток. Здесь же технология изготовления панели была многослойная, делай хоть тысячи слоёв. Соответственно, панель становится гораздо эффективней современных маломощных панелей.

Очнулся, сидящем на кресле. Крепко задумался. А вот это уже серьёзно. В фолианте описывалось, как изготовить тончайшую плёнку путём разлива капли вещества на воду. Давались указания, как сделать из этой плёнки многослойное устройство. Просто, гениально и эффективно. Но! Это же переворот в энергетике, причём революционный переворот. Море дармовой энергии. Совершенно другое качество жизни. Но, если это опубликовать, то сколько часов я проживу? Думаю, не очень долго. Найдётся очень много организаций, которых совершенно устраивает устоявшееся положение вещей, и которые имеют очень большие средства. А тут все их доходы резко упадут. Да они постараются как можно быстрее уконтропупить такого горе-изобретателя, а его изобретение объявить антинаучным. Решено, эти схемы и записи делаю в зашифрованном виде и прячу, как можно дальше. И бутыль с газированным самогоном подальше спрячу, а то ещё что насоветуют мне из иных сфер. Есть и ещё одна опасность, не видимая на первый взгляд. Это мировоззрение самого человека. При свалившейся халяве большинство людей перестанут к чему-либо стремиться, строить планы да, и вообще, думать. Зачем? Ведь и так хорошо. Еды полно, жильё есть, с неба не капает. Нет, решено, прогрессорство это не наше дело. А что наше? А наше это алхимия и кота накормить, а то отощает ещё бедное животное.

Наконец приехали Максим и Светочка. Да, время берёт своё. Это сколько я уже их не видел? Лет шесть. Выглядят они молодо, подтянуты. Если не смотреть в глаза, то выглядят как все. Но, если внимательный человек проанализирует их походку и заглянет в глаза, то сразу сделает вывод, что эти люди много повидали на этом свете. Сейчас Максим и Светочка хорошо отыгрывали роль семейной пары. Поселил я их у Кузьмы, тот, естественно, был не против. Ребятам я выдал денег на представительские расходы: сообщил, что они могут сутки отдыхать, ходить на море, в ресторанчики, посетить музеи. Короче, расслабляйтесь по полной программе. А завтра предметно поговорим о предстоящей операции. Ну, ребята добросовестно и отдыхали. А на меня их вид навеял воспоминания, от которых я постарался давно избавиться. Но, видно, мозг устроен так, что хранит воспоминания, особенно связанные с опасностью. Тот период я вычеркнул из жизни, что было то прошло. И воспоминания никогда не приходили, ушли в небытие. А тут прямо нахлынуло. Я вспомнил один довольно кровавый эпизод, произошедший со мной месяца через четыре после выпуска из первой учебки. Тогда меня целого сержанта назначили командиром отделения в батальоне, который был в горячей точке. Что-то мне не повезло с ротным командиром, вроде опытным офицером, даже орденоносцем. Почему-то этот офицер всё время придирался ко мне, хотя дела по службе у меня и отделения были вполне нормальные. Но, чем лучшие я показывал результаты, тем его больше злил. Я уже тогда почувствовал особые возможности своего организма, но у меня хватило ума не рассказывать никому об этом. Я быстро вычислил, почему ротный плохо ко мне относился. Оказывается, он дико трусил, находясь в обстановке опасности, а во-вторых, он не любил тех, кто был умнее и хладнокровнее его. Другие офицеры, за глаза нас называли тупая рота, это из-за того, что у нашего ротного в подчинении были совершенно никакие офицеры и прапорщики. Сплошная серость и тупость. Я понял, что с таким начальником мы точно навоюем.