Дорога в школу

15.. Любопытство не порок

Когда я зашёл в каюту, мама Мили сидела в центральной комнате, опустив зазеркаленный экран инфора и делала вид, что меня не заметила. Ну, это мы проходили. Встав посередине помещения, я молча стал буравить её взглядом. Милисандра не выдержала первой, впрочем, как всегда. Она убрала зеркальность и посмотрела на меня типа равнодушным взглядом:

— А, ты уже вернулся? Ну как погулял? — И глаза отвела, словно вот именно сейчас её сильно заинтересовала непонятная картина на стене.

Я решил, что своего добился, она задала вопрос первой, так что, плюхнувшись рядом с ней на диванчик и выдержав небольшую паузу… решил всё-таки немного её помучить:

— Удачно.

Опять молчим. Мама Мили все ещё с деловым видом рассматривает картину, а меня разбирает смех. Когда я подошёл и сел, в первые же секунды меня ошеломила просто неимоверная сила ЛЮБОПЫТСТВА, что её одолевала. Кстати, меня сейчас посетила мысль, а почему все мои мамы всегда заполнены одной, или двумя очень сильными эмоциями, а вот остальные имеют в голове чистый салат из полутонов? Папа что, тоже скрытый моник и выбирал себе таких, чтобы всегда ясно знать, чего хочет конкретно его жена? В эмоциях вон той же Пиколетты мне помогало разобраться лишь то, что она стояла практически вплотную, да и то, это был не сильный поток, как вот сейчас идущий от сидящей рядом Милисандры, а так, несколько разнообразных ручейков, один из которых был немного сильнее и всё. Надо бы обдумать это в спокойной обстановке, а не во время этого нового витка допросов меня Великого и Скромного.

— И чем был занят столько времени? — Она все ещё не хочет задать вопрос напрямую. Глаза её забегали по комнате, оставив в покое картину. Понятно, решает, какую линию поведения выбрать. Учитель риторики, я влюбляюсь в Ваш предмет! Немного даже жаль, что теперь я не слышу её мыслей. Кстати, а почему я их вообще слышал? Съел что-то? Может, попал тут под особое излучение, и пока не адаптировался, был телепатом. Хотя, я бы тогда всех должен был…

— Ты чего молчишь? — Милисандра не выдержала. — Ты не хочешь со мной разговаривать?

Похоже, линия поведения выбрана. Это будет обиженка на плохого мальчика. Я согласен, что мальчик плохой, зря всё-таки я её начал дразнить, она же хорошая и теперь мне её жалко. Она не обиделась, но расстройство моим поведением я всё же почувствовал.

— Извини, мамочка, задумался. — Всё, я прощён. Она обожает, когда я называю её мамочкой.

— Тогда, может всё-таки расскажешь, чем ты был занят столько времени? — Теперь она, уже не скрываясь, смотрела на меня. Даже экран подняла. Глаза, как два буравчика, сейчас меня будут препарировать. Так, не о том думаю.

— Мы с друзьями ходили смотреть на тренировку службы безопасности.

— У тебя появились друзья? — Интересно, чему это она так удивилась? Тоже считает, что пара разговоров не повод записывать в друзья постороннего человека? Успокоим:

— Ну, не совсем друзья. Так, знакомые.

— И среди этих знакомых была твоя девушка? — Не удержалась, задала вопрос напрямую. Не быть тебе дипломатом, мама Мили.

— Там было две девушки.

— Две? — Теперь она растерялась. — Ты гулял с двумя девушками?

— Ага. — Видя, что она готовиться задать следующий вопрос, уточнил. — И с двумя парнями.

Она осеклась, но после, видимо посчитав в уме всех участников прогулки и поделив их на пары, поняла, что среди этих девушек могло и не быть «моей», потому поинтересовалась этим вопросом с помощью наводящего:

— А сколько оборотов этим девушкам?

— Пиколетте тринадцать, а Куанг восемнадцать.

Видимо это ещё больше запутало её умственные расчёты, потому она уточнила условия задачи:

— А парням сколько?

— Им обоим по тринадцать. — Что-то ей не понравилось в моих словах.

— И что делала в компании… таких молодых людей девушка восемнадцати оборотов? — Потом, видимо решив смягчить вопрос, уточнила свою мысль, — ей же, наверное, было скучно с вами.

— Да нет, она молчала, в основном. Только сказала, что будет подружкой моей будущей невесты. А вот Пиколетта задавала кучу вопросов и просила познакомить её с моей мамой. — Надо сразу всё рассказать, а то, чувствую, разбор десятиминутного события затянется на час. Только я оказался крайне наивным. Вопросов еще было явно много.

— Она тебе понравилась?

— Кто, Куанг? Не знаю, наверное. Она интересная. — Чем-то она на маму Сетилу (моя третья мама) похожа. Во всяком случае, её одежда мне понравилась. И то, что она не задавала кучу вопросов. — Только она же совсем взрослая, как ты или мама. Правда, ростом невысокая, с меня.

— Да нет же, Пиколетта. Та, которой тринадцать, я правильно имя запомнила?

— А-а, эта-а. Эта — нет. Приставучая трещотка. А вот брат у неё классный, за весь разговор сказал всего пару фраз и всё по делу.

— Её брат мне не интересен. Тебе не понравилась болтливость девушки, я поняла, а как тебе её внешность? Она красивая? — Азарт! Целое море азарта!

Я задумался, вспоминая внешность Пиколетты. И как понять, красивая девушка или нет, по стандартам мамы Мили? Как-то этот вопрос всегда проходил мимо моего внимания, а на уроках мы каноны красоты только прошлых эпох по «истории Содружества» изучали. Если опять взять за шаблон мам, то эта Пиколетта совсем ни на одну не похожа.

— Нет, внешность тоже мне не понравилась.

— А зачем ты тогда меня спрашивал, о чём с ней говорить? — Азарт пропал, осталось только любопытство.

Ой, а я и забыл, что так подставился под любопытство младшей мамы. Но соврать-то никак!

— Это не для этого раза. Когда я ждал друзей, мы были наедине с Куанг. Она взрослая и незнакомая, вот я и спросил твоего совета, о чём мне с ней разговаривать.

— Ты был наедине со взрослой девушкой? — Милисандра как-то вся подобралась, а в эмоциях любопытство осталось таким же сильным, только опять прибавилось азарта. Даже глаза, кажется, заблестели. — И чем вы занимались наедине?

— Сначала подрались, потом просто разговаривали.

— Подрались? — Недоумение можно черпать поварёшкой. — Почему?

— Это был просто спортивный поединок, ничего серьёзного. Я её легко победил, она меня ни разу не достала даже. А потом мы, по твоему совету, разговаривали о спорте, пока не подошли мои знакомые.

Ну, вроде как успокоил. Но подвох обнаружился с другой стороны

— Так ты что, дрался в этом костюме?

— Ну да, а что? Она оказалась совсем слабым противником.

— А душ ты после этого не принял. — Она не спрашивала, а утверждала, потянув воздух ноздрями. — Почему?

— Так туда Куанг пошла, а ты сама говорила, что мыться с взрослыми женщинами мне уже поздно.

— Пошла в душ? Она при тебе разделась для душа? — Теперь в эмоциях доминировала подозрительность.

— Да. — Подозрительность усилилась. — Только не до конца, прямо в белье пошла мыться. Я подумал, что это какая-то традиция, есть же планеты, где женщины моются в одежде, исторически так сложилось. Я помню, как мы это изучали на уроках Дипломатии.

— Это было бельё или купальник? Оно у нее было одного цвета? Я имею ввиду: верх и низ одинаковой окраски? — Она небрежно рукой обозначила на себе примерное направление вопроса.

— Да, и там и там — чёрное.

— Чёрное? — Подозрительность достигла пика. — Кружевное?

А вот это я не помнил. Если подумать, когда она мне кланялась, я на её красное лицо смотрел, а потом, когда она пошла в душ, сзади, она шла и вихляла…

— Низ точно был кружевной, а вот сверху как было, не помню. — Просто даже в голову не пришло посмотреть.

Мама Мили как-то удовлетворенно кивнула, явно в такт своим мыслям. Затем о чём-то ещё задумалась, мазнула взглядом мой лоб, замерла. Посмотрела на меня насмешливым взглядом:

— Иди, все-таки помойся, соблазнитель взрослых девушек. Пахнет от тебя сильно.

Запах я от себя не чувствовал, но в костюме мне самому было не удобно, а бассейн хороший повод. Ой, тут же нет бассейна. Ну, пусть будет душ.