Варвар

Оторвавшись от меня, снова задвигался в бешеном ритме, а я заплакала от жутких, противоречивых чувств - стыда и наслаждения. Мне нравилось… Господи, мне так нравилось то, что он делал со мной… С каждым его резким толчком всё больше казалось, что это не наркотики, а я сама… Моё второе «я», которое так давно требовало выхода… Которое мечтало о таком грязном, отвратительном сексе. Как стыдно и гадко. Пусть это всё скорее закончится…

Перевернув меня на спину, навалился своим крупным телом и снова вошёл. Глядя мне в глаза и стиснув зубы, повторял свои бешеные фрикции снова и снова и вскоре, замерев лишь на секунду, вынул из меня свой член, шумно выдохнул и, стащив с себя презерватив, кончил мне между ног, обжигая кожу горячим вязким семенем.

Оставь надежду, всяк сюда входящий* (итал. Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate) - заключительная фраза текста над вратами ада в «Божественной комедии» Данте Алигьери.

ГЛАВА 4

Не могу сказать точно, сколько прошло времени, но проснулась я не в лучшем расположении духа, о физическом самочувствии и вовсе помолчу. Сначала показалось, что меня сбила машина, а позже эта догадка подтвердилась… Когда я увидела ту самую «машину», спящую рядом. Мы лежали обнажённые на кожаном диване. Марат - так, кажется, его звали - тихо сопел, раскинув ноги, а я, вся перепачканная его спермой, висела на краешке дивана.

Тут же возникло жуткое, обжигающее чувство вины и стойкое ощущение, что мне уже не отмыться от этой грязи никогда. Петя… Виталик. Как теперь я буду в глаза им смотреть? Как объясню это всё, если они однажды узнают?

Беззвучно обливаясь слезами, впопыхах собирала разбросанные по полу вещи и быстро натягивала их на себя. Тихо отворив дверь, прошмыгнула в коридор и вжалась в стену, услышав мужские голоса.

- Ну чё там? Тишина? Шеф сказал следить за каждым его шагом.

- Да он её всю ночь пялил, визжала как сучка. У меня самого аж встал. Дрыхнет сейчас, наверное. После такого-то родео.

- Варвар может. Он наших девок уже всех перепробовал. Инга говорила, мол, чуть мозги не вылетели, так дрючил. А эту ты видел вообще? Библиотекарша, бля. Я бы тоже такую выебал.

Это они обо мне? Обо мне?! Жгучий стыд опалил лицо, и я была готова провалиться сквозь землю. Вдруг представила, как эти слова услышит Петя, и захотелось взвыть.

Уходить. Срочно уходить отсюда.

Но как? За углом эти стоят, а другого пути нет. Если только…

Лезть в окно было страшно, но другого выхода я не видела. Уж лучше шею свернуть, чем повторение всего того, что произошло со мной ночью.

Да, я всё помнила. Каждое его движение, каждый яростный толчок внутри. Помнила, как стонала и двигалась ему в такт. И мне нравилось…

Как же мерзко. Как я могла? Теперь, конечно, проще простого всё свалить на наркотик, но легче от этого не стало бы. Я даже не попыталась воспротивиться. А ведь могла с ним поговорить, объяснить, что я замужняя, порядочная женщина. Рассказать, как сюда попала, и что говорил мне тот проклятый коротышка.

А вместо этого я бесстыдно раздвигала перед ним ноги и орала до хрипоты, когда его член грубо вторгался в моё тело, в мой рот… Как забыть это? Как стереть из памяти эту кошмарную ночь?

И как возвращаться домой? Зная, что совершила…

На улице было ещё темно, лишь где-то вдали пели птицы, предупреждая о скором рассвете. Заскользив по подоконнику, поцарапала руку, зашипела от боли и, рассердившись на свою жалкую беспомощность, просто прыгнула вниз.

Уже позже пойму, что это было очень глупо, ведь я могла упасть не на асфальт, а на что-нибудь острое, вроде ограждения с железными, заостренными прутьями. Но в тот момент мне так сильно хотелось исчезнуть оттуда, что будь там кипящая лава, я всё равно бы бросилась в неё. Поскорее выбраться из ада, сбежать, оставить свой позор в этом проклятом месте и никогда о нём не вспоминать. Никогда.

У ворот топтались два охранника, изредка о чём-то переговариваясь. Хорошо, что они не слышали, как я упала. Вот только как пройти незамеченной? Через забор не перелезть - очень высоко.

Притаившись за углом, ждала удобного момента, и неизвестно, сколько пришлось бы так стоять, если бы из парадного входа ни появился какой-то мужчина.

- Ну ладно вам, пацаны. Четыре утра. Идите, кофе хоть выпьем!

Мысленно поблагодарила незнакомца за шанс и, когда охранники, о чём-то споря, направились к крыльцу, что было сил рванула к калитке.

- Э-э-э! А ну, стоять! Стоять, сказал, пристрелю! - раздалось позади, и я застыла в пяти шагах от калитки, ведущей на свободу.

Поспешила… Как же так? Неужели мне не выбраться отсюда?

- Прошу вас, отпустите, - медленно повернулась к идущему ко мне охраннику и, не увидев в его руках оружия, застонала.

Я ведь могла успеть! Просто выскочить за ворота, а там уже вряд ли кто-то стал бы за мной бежать.

- Кто такая и чего здесь шляешься?! - грозно рявкнул мужчина, схватив меня за руку. - Отвечай!

- Я домой хочу, прошу вас, - зарыдала, дёрнувшись, но мужчина сжал моё запястье так сильно, что проще было оторвать себе руку. - Отпустите, я никому ничего не скажу!

- Да это же наша звезда, Жень! Не видишь, что ли? - заухмылялся второй, что подошёл сбоку. Ущипнув меня за ягодицу, мерзко заржал, а я снова попыталась вырваться.

- Чё ещё за звезда? - Женя, похоже, был единственным здесь, кто меня не узнал.

- Да которую Варвар вчера выбрал. Библиотекарша.

Сволочи! Гадкие сволочи!

- Отпустите! - заорала в лицо охраннику и впилась ногтями в его ручищу. - Немедленно отпустите меня! Вы не имеете права!

- Шеф по поводу неё давал какие-то распоряжения?

- Да на хрен она кому нужна. Отпусти ты её. Пусть валит.

Я притихла, затравленно наблюдая за их лениво протекающей беседой, и тот, который Женя, наконец, разжал пальцы.

- Вали, давай. И имей в виду: хоть кому-нибудь вякнешь, где была, найду и порву дырку до самых ушей. Усекла?!

Я быстро закивала, отступив на шаг назад.

- Свободна.

Не веря своей удаче, бросилась бежать и, выскочив на дорогу, чуть ни попала под машину. Водитель остервенело засигналил, что-то крикнул в окно и, завизжав покрышками, рванул вперёд.

- Девушка, вас подвезти? До центра всего пятьсот рублей! - увидеть приятное лицо пожилого таксиста было таким невероятным счастьем, что я заплакала.

- Спасибо! Спасибо вам!

***

- Работаешь там? - спустя полчаса езды, спросил водитель, а я вздрогнула от утренней прохлады и нажала на кнопку, чтобы приподнять стекло.

- Нет… Я просто с подругой там была… - откровенничать с таксистом не хотелось. Мне вообще не хотелось вспоминать о том месте и уж тем более говорить о нём.

- Ты имей в виду, в этом клубе нехорошие дела творятся. Я за год, что работаю в том районе, всякого навидался. Ты девушка хорошая, по одежде вижу… В общем, не ходила бы по таким местам, а то, чего доброго, обидят.

Поздно, дяденька. На себе, так сказать, ощутила, какие там дела творятся. Разумеется, рассуждать об этом не стала, просто молча кивнула. Водитель оставил меня в покое и заговорил только когда остановился у моего дома.

- Ну вот, приехали.

И тут я вспомнила, что сумка, телефон и паспорт остались в проклятом клубе. Мне их ведь не вернули…

- О, нет… Ох, как же это?! Я… Простите меня. Я сейчас поднимусь домой, возьму деньги и принесу вам.

Дяденька вздохнул, но согласился.

Вышла из машины, подняла голову вверх, глядя на окна нашей квартиры. На кухне горел свет и, похоже, Петя меня ждал. А от меня пахло спермой, алкоголем и непонятно чем ещё. Хотя, в принципе, спермы достаточно, чтобы никогда не возвращаться домой.

Поднялась на первый этаж и замерла у окна. Что ему сказать? О чём соврать? Где я была? Может, сказать, что я у Аньки ночевала? Точно! Так и скажу! Аня, надеюсь, подтвердит потом… До чего же я дошла? Чтобы вот так вот возвращаться домой под утро и на ходу сочинять небылицы для мужа.

Дверь оказалась незапертой, за что огромное спасибо Пете - не хотелось бы ни свет ни заря трезвонить и будить сына. Не хватало ещё, чтобы он увидел меня в таком состоянии.