Страница 119 из 124
Листая дальше, девушка увидела новорожденную Машу. Она была совсем крошечная на фото, а подпись гласила: «мой четырехкилограммовый мамонтенок». Последовала серия фотографий, где Катя и Ваня гуляют с коляской или со слингом в парке. По фото стало заметно, как Ваня много носил Машу на руках. Многие снимки вызывали непроизвольную улыбку, на одном из таких фото Маша изрисовала спящего Ивана несмывающимися фломастерами. Внизу красовалась подпись: «Утром на смену. Начальник будет рад».
Катя скользила глазами по фотографиям, жадно впитывая каждое мгновение потерянной жизни. Она и не заметила, как слезы начали капать на глянцевые страницы альбома. Когда же дошла до страниц, где под снимками пропали подписи, и в центре внимания была лишь Маша, и вовсе разрыдалась.
Боясь, что внучка услышит всхлипывания мамы, Семен Семенович закрыл дверь. Катя закрыла лицо руками и тихо плакала, сгорбившись над столом.
Иван, с трудом сдерживая слезы, хотел обнять девушку, но та отстранилась. Стопка фотографий не могла заставить ее испытывать забытые чувства. Ваня был ей почти чужой.
Семен Семенович сидел рядом и тоже плакал. Было грустно видеть дочь такой подавленной и растерянной, но утешала мысль, что она, наконец, вернулась.
- Ничего, ничего, теперь все будет хорошо. Ну, забыла, подумаешь, Маша и Ваня никуда не делись. Главное, что ты с нами, и мы сможем продолжить этот альбом всей семьей.
Катя подняла заплаканные глаза на Ивана. Тот посмотрел на нее.
- Я ничего не чувствую. О какой семье может идти речь. Если и муж, и ребенок мне как чужие? Вы не понимаете. Я жила другой жизнью. Это не я, - сказала Катя, ткнув на фото беременности, - Той Кати больше нет.
- Не важно. Мы думали, что не найдем тебя. Отчаялись. Неважно, какую Катю мы нашли, главное, что нашли хоть какую-то, - вмешался отец.
Катя не могла больше сдерживаться. Ее переполняли чувства. Страх, боль и отчаяние начали рваться наружу. Ей казалось, что если она не покинет эту квартиру, то никогда не сможет перестать рыдать. Девушка вскочила на ноги и пошла в прихожую.
- Куда ты? – сказал отец, идя следом.
- Не знаю. Мне нужно подумать. Слишком много всего…
Отец ухватил ее за запястье и строго сказал:
- Если ты уйдешь, разобьешь сердце Маши. Она год маму не видела.
- Я не ее мать, - плача ответила Катя.
- Возможно, но придется научиться, потому что, если бросишь мою внучку, я больше тебе не отец, - прикрикнул на дочь Семен Семенович.
Катя потрясенными глазами уставилась на отца. Он всегда был самым любящим и терпеливым из всех мужчин. Меньше всего Катя ждала от него такой реакции.
Девушка села на галошницу и закрыла лицо руками.
- Что мне теперь делать? - простонала она.
- Жить. Мы твоя семья. Однажды ты просто родилась и тебе сказали, что у тебя есть семья, мама и папа. Тогда ты приняла это, как данность. Теперь придется повторить, - мягко объяснил Семен Семенович.
- Тогда я была младенцем, а теперь взрослая женщина. Вы требуете слишком многого. Еще вчера я любила другого мужчину, была свободна и самодостаточна, а теперь вы просите притворяться матерью незнакомой девочки и женой бывшего друга. Я ведь не вспомню, как вас всех любила, - простонала Катя.
- Придется полюбить снова, - вмешался Иван, - Мы поможем. Смог же я однажды завоевать тебя, смогу и…
У Ивана зазвонил телефон. Он замолчал на полуслове и посмотрел на экран.
- Это Дрелин, наверное, что-то важное, - сообщил Ваня и вышел на лестничную клетку.
Катя не обратила на это особого внимания. Девушка сидела на галошнице и тихо плакала. Все происходящее казалось ужасным сном. Семен Семенович сел рядом и положил дочери руку на плечо:
- Это ведь не самое страшное, что происходило с тобой в жизни,- ласково произнес он, - Я жив, а наша семья стала больше, это же прекрасно.
Кате не казалось, что все прекрасно. Теперь она была обречена жить жизнью, навязанной ей прошлым. Девушка все еще была привязана к Егору, к уютному коттеджу в Таиланде. Ей хотелось продолжить свою безмятежную жизнь с тихими вечерами и романтическими прогулками…
В квартиру вернулся Иван.
- Его взяли, - возбужденно сообщил он
- Кого взяли, - догадываясь, о чем речь, спросила Катя.
- Свиристелина Егора Вадимовича, - излишне официально произнес молодой человек.
От этого сообщения Катя впала в ступор. Теперь обратной дороги не было. Весь ее мир рассыпался на куски. Происходящее было похоже на стихийное бедствие, стремительное и неуправляемое. Все вокруг смолкло, и только стук сердца звучал в ушах.
Прошло несколько минут, а Катя продолжала сидеть с отсутствующим взглядом. Слезы высохли, уступив место странному опустошению. Все это время мужчины что-то бурно обсуждали.
- … Мы должны попробовать, - с жаром заявил Семен Семенович.
- Он не согласится.
- Тогда пусть Катя его уговорит, - спорил мужчина.
Услышав свое имя, девушка очнулась. Ее словно разбудили от глубокого сна. Перед глазами все плыло, отчего происходящее казалось нереальным
- Езжайте, - настаивал Семен Семенович.
- Куда? – без эмоций спросила Катюша.
- В отделение, где сейчас Свиристелин, - пояснил отец.
- Зачем? – все так же отрешенно поинтересовалась девушка.
- Он поможет тебе все вспомнить.
Катя подняла глаза на Ивана, затем обвела взглядом коридор, увешанный своими фото. Скользнула взглядом по дверному проему, за которым сидела маленькая Маша и задалась вопросом, а хочет ли она вспоминать.
- Нужно спешить пока начальство не приехало, иначе встречу организовать будет сложно, - отозвался Ваня.
- Я в розыске, - не сводя глаз с проема, проговорила Катя.
До слуха донеслись мелодии из знакомого мультфильма. Это была песенка мамонтенка. «И мама услышит, и мама придет, и мама меня непременно найдет…».
Что-то больно впилось когтями в совесть. Теперь уже все потеряно. Ее прежней жизни нет. О Таиланде можно забыть. Осталась только маленькая девочка, сидящая в соседней комнате. Пусть Катя не помнит, как любила Машу, она должна снова стать ее матерью.
- Уже нет. Ваня добился пересмотра дела и выиграл суд. Ты свободна уже пять лет. Все обвинения сняты, - объяснил отец.
Катя подняла глаза на Ивана.
«За что он так добр ко мне? Смогу ли я полюбить его из благодарности?» - подумала девушка.
- Надо спешить, - сказал Ваня и, схватив ключи с комода, вышел из квартиры.
Катя встала и на ватных ногах последовала за ним. Иван так быстро сбежал вниз, что Катя за ним не успела. Когда она подошла к двери отделявшей холл от улицы, она была закрыта. Нащупав кнопку домофона, Катюша заставила магнитный замок выпустить ее из дома.
- Садись, - скомандовал Иван, открыв из салона пассажирскую дверь.
Катя вздрогнула от неожиданности. Молодой человек успел завести автомобиль и подогнать его к подъезду.
Катюша залезла в кабину и пристегнулась. Иван включил сирену, и на крыше заплясали проблесковые маячки. Всю дорогу молодые люди молчали. Иван бросал на Катю хмурые взгляды, а та отвернулась к окну и плакала.
Всего через десять минут машина остановилась у отделения, и Ваня галантно помог девушке выйти. Окинув взглядом старинное здание, девушка вздохнула и прошла внутрь. Иван провел ее через запасной вход, поскольку в парадной было суетно и многолюдно.
- Сюда, - нервно сказал молодой человек и, подхватив Катю под руку, повел по длинному коридору.
Катя шла по инерции, не особо соображая, куда ее ведут. Вокруг мелькали двери с табличками. Наконец, Иван остановился и заглянул внутрь.
- Уже ждет, - кратко сообщил незнакомый мужской голос.
Иван кивнул и повел Катю в соседнюю дверь.
- У тебя пять минут, - шепнул он и открыл перед девушкой дверь.
Катя заглянула внутрь и вздохнула. Там за большим столом сидел Егор. Бровь молодого человека была рассечена, глаз заплыл, на челюсти была большая гематома. Рубашка и брюки были испачканы грязью и кровью.