The Slackers club

- Так… - со вздохом соглашается Квииг, нахмурившись.

Время научило Еву не верить маме с первого раза, пока она не докажет этого поступками. Звучало высокомерно и отчасти цинично, но, к сожалению, являлось правдой. Квииг помнила, что такие «приливы любви» порой случались еще тогда, когда она была подростком. Один раз Анна-Марит даже пообещала переезд в новый дом к очередному мужчине, но все закончилось также быстро, как и началось. Не стоило бросаться в омут с головой, когда речь шла об этой женщине напротив.

- Расскажи мне о своей жизни. Ты справляешься? – не отставала Анна-Марит.

- Понемногу. Днем учусь, вечером работаю. И да, спасибо за те деньги, что присылаешь мне. Это помогает мне с покупкой большого количества продуктов. – кротко улыбнувшись, отвечает девушка.

- Я рада, что помогаю тебе. А что насчет того парня из клуба? Вы вместе?

- Ты о Крисе? – от неожиданности Квииг не знает, что сказать и лишь растеряно переспрашивает очевидное. – Мы… Да, мы встречаемся. Почти два месяца.

Мун не знает, почему говорит матери, что встречается с ним. Шистад поступил с ней гадко, как предатель, полчаса назад она размышляла о том, как порвать с ним и больше никогда не видеть, а теперь радостно сообщила Анне-Марит о том, что они вместе уже два месяца. Какая глупость! Рыжая расстанется с ним завтра, во что бы это ни стало! Да. Наверное. Даже в своей голове было трудно произносить, что сердце было явно против принимаемых мозгом решений.

- Значит, Крис. – мама улыбалась, не сводя взгляда с Мун. – Познакомишь нас?

- Не думаю, что нам с тобой следует так быстро… делать шаги. – Ева ощутила новый прилив неловкости в двойном объеме. – К тому же, завтра в клубе главная вечеринка года – рождественская. Очень много работы.

- Ох, как скажешь, милая. Просто знай, что я пробуду здесь до завтрашнего вечера.

- Да, спасибо, что согласилась перенести встречу. Вчера мне казалось, что моя голова расколется на мелкие кусочки.

- Ева, нельзя так много времени сидеть за учебой, у всего есть последствия! – говорит Анна-Марит материнским нравоучительным тоном, от чего маленькая девочка в душе Мун невольно тает.

Когда проходит еще полчаса, чизкейк съеден, а чай выпит, то Квииг понимает, что пришло время прощаться. Между ними не было тишины, лишь небольшие паузы, которые мама девушки стремительно заполняла разговорами о своей работе, будущих командировках, ремонте в доме и переделками на заднем дворе. Рыжеволосая же почти не говорила ничего, только слушала Анну-Марит, которая впервые за столько лет делилась с ней новостями. Они не могли перейти к отношениям, когда мама – твоя лучшая подруга за одно посещение кафе, к тому же, сама Мун не сильно горела таким желанием и искала повод, чтобы уйти. Просто встать и сообщить матери о том, что ей пора идти, она не могла – в конце концов, у нее еще есть совесть. А женщина, похоже, решила наверстать упущенное с дочерью за один обед.

Телефон Квииг вдруг начинает жужжать, посылая вибрации по столу. Ева решает, что, скорее всего, ей снова пытался дозвониться Кристоффер, однако на экране светился совершенно незнакомый девушке номер. Ева извиняется за прерванный рассказ матери, берет гаджет со стола, а затем встает, направляясь в сторону уборных кафе.

- Алло? – произносит она, приложив телефон к одному уху, а второе зажав рукой, чтобы шум кафе не мешал ей.

- Здравствуйте. Могу я услышать мисс Мун? – произносит грубый мужской голос на той стороне провода.

- Да, это я. – девушка хмурится. – С кем я говорю?

- Меня зовут мистер Джонатант, я офицер полиции участка шестнадцать-двадцать четыре. Вы можете сейчас говорить?

- Что случилось? – тут же спрашивает рыжая, не обращая внимания на последний вопрос мужчины.

В голове сразу посыпались мысли о том, что что-то произошло с квартирой или соседями Мун. Дыхание участилось, на лбу выступила испарина. Звонок от офицера полиции выглядел как сценарий одного из ее кошмаров, где в конце у Евы либо сгорела квартира, либо кого-то убили.

- Вам не о чем беспокоится, мисс Мун, все живы. Но ваш кузин был арестован в Верденбергском переулке за уличную драку.

- Мой кузин? – эхом повторяет девушка, прикладывая ладонь ко лбу.

- Да, Кристоффер Шистад дал нам ваш номер и сказал, что вы являетесь его кузиной. Чтобы выпустить его, нам нужен кто-то из родственников, кто подпишет соглашение у нас в участке. Вы можете подъехать сейчас? Мы находимся в Западном квартале на пересечении центральных улиц.

- Да… - растеряно произносит Ева, в голове уже рассчитывая маршрут. – Да, я буду там примерно через двадцать минут. Должна ли я выплатить штраф или что-то такое? Извините, я плохо разбираюсь юридических вопросах. – девушке было необходимо знать, нужно ли было брать деньги или требовалась только ее роспись.

- Нет, штраф за нарушение порядка выплатит позже сам мистер Шистад. Нам требуется лишь ваше присутствие, так как по закону мы не можем выпускать дебоширов без сопровождения.

«Выпускать дебоширов». У Евы вновь выступил пот на лице, а пальцы рук мелко-мелко задрожали. Разве дебоширами не называют тех, кто совершает крупные драки или устраивает массовые беспорядки? Кристоффер просто не подходил под это описание. Неужели все настолько плохо? И в каком состоянии он находился за решеткой? Тысяча вопросов генерировались в ее голове каждую секунду, поэтому Мун, еще не завершив разговор, направляется к столику, где ее по-прежнему ожидала Анна-Марит.

- Хорошо. Да, хорошо, я… я выезжаю. Дайте мне двадцать минут. – тараторила Квииг, пытаясь собрать мысли в кучу.

- Мы никуда не убежим, мисс Мун. – басистый смех раздается из динамика, а затем звонок сбрасывается.

Рыжеволосая подходит к их месту в кафе, сразу принимаясь за поиск денег в карманах своей куртки, чтобы расплатиться за обед. Женщина растерянно смотрит на дочь, не съев еще и половины своего морковного крем-супа.

- Что-то случилось?

- Да. – выдыхает Мун, но спохватывается, понимая, что не может рассказать матери правду. – То есть, почти. Мне позвонила моя соседка, с которой я снимаю квартиру, там приехала хозяйка и срочно требует моего присутствия. Мне нужно бежать.

- Ах, да, конечно, иди скорее! – Анна-Марит тоже подскакивает со своего места. – Надеюсь, тебя не собираются выселять.

- Я тоже на это надеюсь. – усмехается девушка, пока надевает куртку и думает совсем не о квартире и соседях. – Извини, что вот так прерываю нашу встречу. Но я… хорошо провела время, знаешь.

- Я тоже, дорогая. – улыбалась женщина, не сводя взгляд с дочери. – Ты могла бы приехать на рождество в Берген или на свой день рождения. Миссис Лиссмер спрашивала о тебе.

- Не могу ничего обещать. – пожала плечами Квииг, хотя сама прекрасно понимала, что ни один из приближающихся праздников не будет отмечать в родном городе. – Увидимся в следующем году, да?

- Я буду писать тебе чаще, милая. – Анна-Марит вдруг порывается обнять Еву, от чего та застывает. Как же ужасно было чувствовать неловкость рядом с матерью! – Береги себя.

- И ты! – выдавив из себя улыбку, говорит Мун.

Она хватает свою небольшую сумочку с вешалки, кладет деньги на стол, а затем ураганом уносится из кафе, на прощание махнув рукой Эвену, который готовил кому-то кофе за стойкой.

Общественный транспорт в такой ситуации означал потерю времени и нервов, которых у Квииг с каждым днем нахождения с Шистадом оставалось все меньше. Недалеко от кафе она ловит желтую машину с черными квадратами на крыше, называет адрес и просит ехать как можно скорее. Слово «дебошир» не выходило у нее из головы. Как Кристоффер мог подраться с кем-то, к тому же посреди переулка? Это было на него не похоже, значит, кто-то спровоцировал его. Насколько сильной была драка? Его конечности не сломаны? В сознании ли он? У Мун тряслись руки от калейдоскопа лихорадочных мыслей в голове.

- Будьте здесь. Я вернусь через десять минут. – говорит рыжеволосая водителю, затем хлопает дверью и уходит.