The Slackers club

- Четвертый этаж? – зачем-то переспрашивает Шистад, когда девушка жмет на кнопку в лифте.

- Ага. – кивает та. – Не люблю, когда квартира слишком высоко.

- Упс, тебе придется смириться. – произносит Крис, поджав губы, сразу ловя вопросительный взгляд Квииг. – До моих апартаментов подниматься двадцать три этажа.

- Двадцать три? – рыжая выпучивает глаза, но потом быстро осекается, выходя из лифта. – Кто сказал, что я собираюсь навещать твои апартаменты?

- Это мы еще посмотрим. – хмыкает шатен и проходит в квартиру вслед за Евой.

Мун быстренько снимает укороченные сапожки с ног, попутно разматывая шарф, а затем кидает свои ключи с забавным розовым брелком с надписью «BERGEN» на маленькую тумбочку у входа.

- Чай или сразу вино? – со вздохом спрашивает Ева, чувствуя некую нервозность, пока шатен оглядывал прихожую.

- Я купил шампанское. Начнем с него.

Рыжеволосая не находит, что сказать, поэтому лишь сдержанно кивает, чувствуя, как ладошки немного взмокли. От чего она нервничала? Квииг сама не знала ответа на этот вопрос. Лишь сердце быстро билось в груди, пока она вешала куртку Кристоффера, а затем попыталась выхватить пакеты из его рук, но шатен был не приклонен – только спросил, где кухня, а потом направился по заданному направлению.

- И так…ты живешь здесь? – Крис не знал, почему между ними появилась неловкая пауза, поэтому поспешил заполнить ее чем-нибудь. Хотя, стоило признать, что мысленно набросал план того, что бы хотел выяснить у рыжей.

- Ты такой догадливый. – хихикает девушка, доставая с полки два фужера, принадлежавших не ей. Ева искренне верила, что Нура бы пожертвовала посуду ради личной жизни подруги.

- Что насчет твоих соседей? – спрашивает он, откидываясь на деревянную спинку одного из трех стульев – не очень-то и мягко.

- Парень и девушка. Они живут в одной комнате, а я в другой. Еще у нас общая гостиная, ванна и кухня. Им постоянно попадались сумасшедшие соседи, так что сожительству со мной они рады.

- Вы общаетесь? – уточняет Крис, потому как видит, что девушка говорила с нескрываемой теплотой о своих соседях по квартире.

- Да, мы стали прекрасными друзьями за эти полтора месяца. – Мун разворачивается лицом к парню, но мыслями она была далеко не здесь. – Мне не хватало подруги, а Нура… Она говорит, что мы – соулмейты, я тоже так думаю. Она учится на втором курсе журналистики, а ее парень в юридическом – третий курс. И я правда рада, что мы смогли найти общий язык.

- Я думал, Тейлор – твоя подруга… - задумчиво отвечает Кристоффер, поглядывая на рыжую.

- Тей, безусловно, моя подруга. – Ева ставит фужеры на длинных ножках на стол. – Еще у меня есть Афина и Арне – ребята из университета. Разве у меня не может быть много друзей? Ну, и, конечно же, Эскиль и Инес.

- Черт, у меня такое ощущение, будто я ничего о тебе не знаю! – шатен и впрямь выглядел озадаченным.

- Мы можем это исправить. – добродушно улыбается Квииг, быстро чмокая Шистада в лоб, чтобы это по-детски растерянное выражение лица покинуло его. – Пойдем в гостиную.

Каждую комнату Кристоффер осматривал, словно находился в зале какого-то музея. К слову, комнатка, как он и ожидал, оказалась достаточно маленькой, но уютной – минимализм в лучшем его проявлении. Парень только хочет спросить что-то еще и открывает рот, как квартиру оглашает дверной звонок, и рыжеволосая быстро упархивает в коридор. Буквально через минуту появляясь там же с большим белым пакетом.

- Ты что, решил купить еды на неделю? – Мун плюхается на диван, ставя весь груз на журнальный столик.

- Я не знал, что именно тебе захочется, поэтому взял…все. – произносит Шистад, от нервозности постоянно сжимая и разжимая кулаки. С каждой минутой он все больше и больше сталкивался с тем фактом, что мало чего знает о девчонке, что сидела рядом.

Ева хватает первый контейнер, открывает и сразу же издает удовлетворенный стон от увиденного – прямо напротив ее лица находились японские роллы, от которых тут же потекли слюнки. Кристоффер, видя, что той не терпится приступить к трапезе, подает две деревянные палочки, с молчаливой улыбкой поглядывая в ее сторону. Конечно, после рабочего дня ему тоже хотелось поскорее закинуть чего-нибудь в рот, однако наблюдение за Квииг занимало его сильнее.

- М! Вот же черт! – вскрикивает Мун, тут же подскакивая со своего места.

Девушка своей неаккуратности уже никогда не удивлялась, но в очередной раз почувствовала неловкость перед парнем, когда рис прокатился по ее рабочей футболке, оставляя след от плавленого сыра. Рыжеволосая быстро отставляет еду и убегает в спальню – ей нужно пару минут, чтобы переодеться.

Крис же не мог перестать улыбаться от произошедшего, но промолчал, дабы не смущать Еву сильнее. Он лишь достал все контейнеры, красиво расставив на миниатюрном журнальном столике. Кусочек пиццы с моцареллой отправляется прямо в его рот, однако стоит девушке вновь появится в комнате, как Крис чуть ли не давится этой самой моцареллой. Мун не была голой или одетой во что-то сверхъестественное – лишь что-то на подобие того, что девчонки называли кофтой с рукавами три четверти, а на ножках красовались тканевые шорты с изображениями маленьких рисованных овец. Шатен тяжело сглатывает, совершенно не понимая реакции своего тела и даже немного стыдясь – Ева выглядела до безумия по-домашнему и мило, образ дополнял забавный пучок на макушке, а в его голове роились мысли совершенно другого характера. Вот же черт!

- Ты же хотел узнать меня? – спрашивает Ева, закидывая себе в рот японский ролл. – Вот тебе факт: я безумно неаккуратная! Постоянно все роняю, разбиваю, выливаю, и это меня раздражает.

- Я уже заметил. – усмехается шатен, отводя взгляд от ног Квииг, что уселась по-турецки. – Может, расскажешь о своей семье? Мне бы хотелось знать, почему ты отказалась от жизни в Бергене и сбежала сюда.

Крис, откровенно говоря, на секунду даже побоялся задавать этот вопрос – все личное девушки казалось ему чем-то неприкосновенным - однако в том же время хотелось забраться ей в самую душу, чтобы узнать буквально все. Его любопытство было не меньшим, чем любопытство девушки напротив.

- Что ж, - рыжеволосая отряхивает руки, жуя рыбу, - наверное, я затянула с рассказом о совей семье, ведь про тебя я знаю…многое.

Шистад согласно кивает и устраивается поудобнее на мягком диванчике, копируя позу Мун. Хотя в брючном костюме было не так уж и удобно сидеть с закинутыми ногами.

- Эм… - Квииг немного мнется, опять-таки чувствуя неловкость, когда приходится рассказывать о себе какие-то подробности. – У меня была жизнь «Барби в доме мечты». Двухэтажный коттедж, куча кукол и игрушек, любящие друг друга родители и маленький белый кот. Все было…круто. Я правда не знаю, как объяснить. Мой отец не зарабатывал миллионов, но был хорошим адвокатом, поэтому мы были что-то вроде среднестатистической семьи. Мне казалось, что так и должно быть: куча друзей, любой подарок на день рождения, родители любят тебя всем сердцем, а на выходных приезжают бабушка с дедушкой. Я даже не подозревала, что бывает обратная сторона всего этого. В какой-то момент отец и его хороший знакомый решили открыть совместный бизнес или что-то в этом роде… По итогу, этот «хороший знакомый» перевел всю прибыль в оффшоры, до которых позднее добрались органы повыше. Было бы странно, если бы их не раскрыли. Но отец даже не знал о существовании этих переводов, а по документам они все принадлежали ему. Отца пытались усадить за решетку, но адвокатский опыт спас его, так что было пару лет условно и огромный штраф. С этого момента все полетело в пропасть. – на последнем слове голос у девушки почему-то вздрагивает, но она берет себя в руки. – Этот человек, что завел оффшоры, смог присвоить весь прибыльный бизнес себе, а большую часть накоплений отец вложил туда. Последнее, что было, ушло на штраф от суда. – Ева останавливает речь, прикусив губу, ведь она давно не уходила так далеко в свои воспоминания, а теперь как будто и впрямь перенеслась в то время. – Зарплаты матери не хватало, чтобы все было как раньше, а из-за условки отец не мог работать адвокатом до окончания срока. Начались ссоры, крики, битая посуда. Потом родители развелись. Мама не верила, что мы сможем выбраться из этого положения, поэтому быстро выселила его. Я осталась у разрушенного «дома мечты» с котом в руках и разведенными родителями. Какое-то время мама даже пила, но потом просто ушла в работу так, что на мое существование лет с тринадцати просто забила. Если бы не бабушка, то я, наверное, стала пить, курить и колоться со своими одноклассниками из новой школы – средств на обучение в той, в которой я училась раньше, больше не было. Потом умирает дедушка. – Мун замирает на секунду, а потом почему-то ее губы растягивает легкая улыбка. – Черт, все это звучит как гребаная черная полоса из какого-то фильма, но это и была полоса! Бабушку очень сильно подкосила его смерть – тот уровень любви, который они испытывали, мало кому удается постичь в этой жизни. Три года назад не стало и бабушки, а моя любимая мамочка даже не пришла на похороны собственной матери – решила, что командировка важнее. Я еле-еле вытерпела эти последние три года. Все, чем я жила – это мысли о том, как я сбегу. Раз за разом я прокручивала в голове тот момент, когда приезжаю в Осло и поступаю в академию искусств. И теперь я здесь: поступила в академию, устроилась на работу, наконец-таки нашла друзей. Да, мать иногда покушается на мою жизнь, но я больше, чем уверена, что по большей части ей без разницы. Почти все мои мечты сбылись. Понимаешь, что я чувствую?