The Slackers club

- Мне уже не нравится это. – со вздохом отвечает шатен, нахмурив брови – слезы Мун всегда слишком сильно резали ножом по его сердцу.

- Начнем с того, что я, честно говоря, не хотела ехать в этот проклятый городишко, потому что мечтала провести рождество с тобой, но… - Квииг вздыхает. – Нура и Вилл прилетят только завтра, Арне в горах, Эскиль, конечно, звал меня на вечеринку, но я решила не встречать праздник в обществе мужчин, желающих поскорее заполучить друг друга.

Кристоффер хмыкает, но потом со стоном разочарование упирается лбом ей в плечо и выдыхает:

- Ты убиваешь меня этими словами, потому что я тоже хотел встретить рождество с тобой.

- В общем, мама намекнула мне, что хочет кое с кем познакомить. – Ева делает небольшие паузы между словами, чувствуя себя так, будто снова вернулась в позавчера. – Я, конечно же, поняла, что это будет мужчина. За десять секунд до встречи с ее новым суженым я узнала, что, оказывается, у него есть дочь, которая примерно моего возраста, поэтому, как сказала моя мама, «мы должны сдружиться».

- Продолжай. – со вздохом говорит парень, не отрывая взгляда из-под нахмуренных бровей от рыжеволосой.

- Хоук, так зовут маминого мужчину, оказался очень милым и хорошим офицером полиции, вот только его дочь зовут Маккензи, больше известная нам как Кензи Миртл.

С выражения лица Шистада можно было бы легко написать картину, так как оно просто-напросто застыло. Удивление с примесью шока от такого расклада карт даже в какой-то степени принесли рыжей удовольствие, потому как она ожидала увидеть именно это. В какую-то момент Квииг задается вопросом, а ее лицо при встрече с Миртл тоже было таким до чертиков нелепым?

- Ты шутишь. – наконец-то выдавливает из себя парень, по-прежнему не моргнув и раза.

- Я бы хотела, чтобы все это было шуткой. Опустим ту часть, где мы сидим за столом и притворяемся семьей. Это было так больно, ты себе представить не можешь!

- Почему?

- Может, во мне говорит обида, но… - Мун на секунду останавливается, цепляясь взглядом за какую-то линию на стене. – Мне больно от того, что там было: рождественские украшения, елка, игрушки, красные носки и праздничный ужин – всеми этими вещами моя мать перестала заниматься после развода. Больше пяти лет в нашем доме не было нормальных праздников, гостей и всего того, что есть у обычной семьи. Но стоило появится какому-то мужчине, то все заиграло новыми красками. Хоук – причина ее решения возобновить общение со мной, вернуться к прежней жизни. В какой-то момент я поняла, что маме было недостаточно меня, чтобы делать все это. Просто недостаточно. Но, каким-то чудом, ей хватило Хоука и Маккензи.

- Черт подери, а если твоя мама выйдет за него замуж? Вы с Миртл будете «сестренками»? – на лице шатена отражается нескрытое отвращение.

- Честно говоря, мне плевать, даже если они будут строить из себя семью. Теперь, когда я знаю, что настоящая причина этой внезапной любви не я, а кто-то другой, то не хочу иметь к этому никакого отношения. Да и Кенз никогда не будет мне сестрой хотя бы из-за тех вещей, которые она мне рассказала.

- Это как-то касается моей… измены? – в глазах парня тут же появляется надежда на лучшее, смешанная со страхом того, что наихудший сценарий его фантазий сейчас воплотится в жизнь.

- Напрямую. – вздыхает рыжеволосая, а затем полностью поворачивается к парню, смотря ему в глаза. – Я сидела в гостиной, и зашла Кензи. Буду краткой, потому что хочу оставить хотя бы пару минут для поцелуев с тобой. – Мун шутит, надеясь немного разрядить обстановку, но взгляд Шистада лишь на секунду теплеет, а потом вновь становится донельзя серьезным. – Она во всем виновата, Крис.

Рыжая, сидевшая на коленях Кристоффера, буквально ощущает, как его тело в момент деревенеет от ее слов. Он не сводит взгляда своих пронзительно карих глаз с нее, не моргает и, кажется, не дышит. Всем своим немым выражением Шистад призывал ее продолжить рассказ.

- Маккензи никак не связана с твоим арестом, скажу это сразу. Но она рассказала мне, почему ненавидела меня, и в этом вся соль. Отношения наших родителей разрушили ее прежнюю жизнь, где были только она и ее отец, оказалось, что мама несколько раз показывала ей мои фото, поэтому Кенз почти сразу узнала меня, когда я пришла на стажировку. Она думала, что я тоже знаю о матери и Хоуке, поэтому возненавидела меня, ведь я – дочь человека, который принес ей боль. Она решила испортить мне жизнь, потому как я, якобы, испортила ее. Это Миртл провернула кражу, но ей помог твой отец.

- Он? – у Криса из легких выбивает весь воздух. – Черт подери!

- Кенз сделала дубликат моего ключа, когда я выронила его в раздевалке. Мистер Шистад помог с планом и удалением записей с камер. Потом произошел тот случай в твоем кабинете: она подмешала тебе легкий наркотик, который выходит из организма меньше, чем за сутки, поэтому твои анализы были чисты. Алекса принесла выпивку, и ты стал невменяемым, но не в полной отключке. Тогда они пошли к тебе в кабинет, чтобы снять то видео, подделали бейджик Тей и сделали так, чтобы не было каких-либо знаков для сомнений.

- Скажи сейчас, или я сойду с ума! Я изменил тебе? – вдруг почти что вскрикивает парень.

- Нет. – быстро отвечает девушка, видя разъяренное от правды лицо напротив.

Кристоффер испускает самый облегченный вздох в его жизни, а затем прижимает к себе Квииг, утыкаясь в ее рыжие волосы. С его души падает камень размером с три Осло, ему становится легче дышать. Никакой измены. Он не виноват. Все подстроили. Крис остался верен Мун.

- Я думал, что умру до того момента, когда узнаю правду. – шепчет шатен, чувствуя, как у девушки выступили слезы, что сразу отпечатались на его одежде. – Из моих мыслей не уходил вопрос: сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, если я и вправду это сделал? И я всегда отвечал на него отрицательно, а затем морально уничтожал себя за сделанное и понимал, что без тебя я уже не я.

- Тебе не за что просить прощения. – также шепотом отвечает Квииг, не обращая внимания на скатывавшиеся солены капли. – Ты не виноват. Кензи и Алекса разблокировали твой телефон отпечатком пальца, пока ты спал, и отправили мне сообщение. Те стоны, что я услышала, тоже их рук дело. Это все они, а не ты, Крис.

- Я уволю их. – тон Шистада сменяется на железный, от которого пахло нерушимой сталью. – Уволю к чертям, напишу самые худшие рекомендательные письма, а потом напишу заявления в полицию.

- Нет! – тут же произносит та, отодвинувшись от парня. – Нет. Не пиши заявления, пожалуйста.

- Ты серьезно? После всего того, что они с тобой сделали? С нами? После того, как я думал, что умру, если не получу твоего прощения?

- Ты уничтожишь их жизни. В щепки. Я не хочу, чтобы из-за собственных недомолвок они до конца своих дней страдали. В конце концов, я тоже могла проявить инициативу и поговорить с Кенз, тогда бы до этого не дошло.

- Ты… ты… ты издеваешься, Ева! Кто после такого будет заботиться об их чувствах? Меня опоили наркотиками и сняли порнографическое видео с моим участием! – Кристоффер выглядел пораженным.

- Я прошу тебя об этом, слышишь? – Мун вглядывается в его лицо своими красными от слез глазами. – Пожалуйста. Я знаю, что это кажется тебе невозможным, но я не хочу думать о них до конца жизни. Хочу забыть и отпустить, понимаешь? Единственное, чего мне хочется, чтобы ты уволил их, иначе придется уйти мне.

- Ты больше никогда не увидишь их, детка. – с серьезным лицом отвечает Шистад, заключая ее лицо в свои ладони. – Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю. Если бы не ты, то я бы выпотрошил из них всю дурь, но ты для меня дороже.

Мун улыбается сквозь слезы, которые продолжали беспрестанно течь из глаз, а затем целует Кристоффера в губы, оставляя отпечаток своих на пару секунд.

- Что с Тейлор? – вдруг спрашивает шатен, обеспокоенный взаимоотношениями подруг.

- Она ничего не знает о видео и Кензи, и я не хочу ей говорить. Пусть это останется между нами. Тей слишком ранима для таких новостей. Будь уверен, если бы она узнала, то плакала бы неделю – в ней так много веры в хорошее в людях, а тут ей говорят, что Кенз с помощью отца босса нашла такое же кольцо как у нее и подкинула на «место преступления» - твой кожаный диван в кабинете, а потом сняла секс-видео.