The Slackers club

- А как же патчи с алое и хороший кекс от жуткого похмелья? – рыжая специально заменяет слово «секс» на «кекс», чтобы такими громкими выкриками не смутить сидевших недалеко клиентов.

- Кекс ты и сама можешь испечь! – задорно подхватывает Эскиль, показывая два больших пальца вверх.

Ева стоит перед тем самым кабинетом, прикусив щеку изнутри от нервов. Здесь была все та же дверь, та же табличка с полным именем Криса, все те же картины вокруг, но Квииг ощущала себя так, будто со вчерашнего дня все вокруг изменилось на сто восемьдесят градусов. Она могла поспорить, что стоны по-прежнему звучали в ее голове, стоило взглядом зацепиться за ту же точку, когда она впервые их услышала. Вздохнув, Мун поднимает руку, чтобы постучать. Впервые в жизни она сделала это, хотя всегда заходила как к себе в съемную квартиру. В ответ на это послужила мертвая тишина, нарушаемая лишь звуками ее дыхания, поэтому рыжая решает не строить из себя слишком воспитанную особу и просто дергает ручку.

Когда дверь открывается, и Мун видит только Кристоффера, то с ее души падает булыжник, размером с Осло. Она соврет, если скажет, что не боялась застать его здесь с женщиной, которая так громко стонала прошлой ночью. Но в реалии же Ева находит небольшой беспорядок на столе, пиджак на спинке кожаного стула, пустую бутылку из-под вина на диване и Криса на полу. Вероятно, он уснул прямо на ковре или скатился ночью с дивана, но прямо сейчас выглядел не как мистер Шистад, а как мистер Крис. Парень свернулся в клубок, видимо, замерзнув лежать на полу, его прическа олицетворяла слово «гнездо», а на привычном месте не было галстука. Ева аккуратно закрывает за собой дверь и проходит вглубь кабинета, стараясь не разбудить шатена. Она останавливается примерно в середине комнаты, оглядывая каждый уголок с придирчивостью домработницы. Могла ли какая-то деталь выдать то, что вчера здесь кто-то занимался сексом? Рыжая не находит что-то вроде забытых трусиков и бюстгальтера, шея Шистада не усыпана засосами, а в мусорке отсутствовал использованный презерватив. Зато недалеко от парня, на журнальном столике, лежала та самая рамка с его рабочего стола, где на фото были запечатлены они после конкурса. Все эти мысли в вновь подтолкнули Квииг к умозаключению, что это была очередная подстава.

- Крис, - тихо шепчет рыжая, понимая, что любой громкий звук грозил расколом черепной коробки парня, - Крис, проснись.

Ева переворачивает его на спину, не сдерживая улыбки от забавного отпечатка ковра на его помятом лице. Видимо, Инес не достучалась до брата и вернулась на первый этаж, в то время как этот идиот отмораживал себе почки на холодном полу всю ночь. Мун уже повысила громкость голоса и пару раз тряхнула парня, однако тот продолжал находиться в бессознательном состоянии. Неужели одна бутылка вина сотворила с ним такое?

- Кристоффер Шистад! – наконец-то вскрикивает рыжеволосая, что уже устала будить парня.

Шатен вдруг вскакивает на ноги, не до конца придя в себя, от чего его резко ведет в правую сторону, но Ева успевает схватить Шистада за плечи, чтобы тот вновь не оказался на полу.

- Черт, голова… - тихо шепчет тот, хватаясь за свою черепную коробку.

Усмехнувшись от предсказуемости ситуации, рыжая подает ему принесенный стакан с водой и пачку таблеток, обещавших избавить от головной боли быстрее, чем любое другое лекарство. Парень незамедлительно хватает спасение от вселенских мук из рук Мун, закидывает таблетку в рот и выпивает залпом всю воду. Кристоффер усаживается на кожаный диван, по-прежнему держась за голову, а затем переводит взгляд на Еву, будто только что поняв, кто находится рядом с ним.

- Заботишься обо мне, - тихо хмыкает тот, аккуратно откидываясь на спинку мебели, - мило.

- Это больше похоже на жалость или сострадание. – фыркает та, отвернувшись.

- Даже если так, то я все равно рад, что ты пришла. – Шистад говорил тихо, ожидая момента, когда подействует таблетка.

- Конечно, я пришла, чтобы в первый и последний раз убедиться в том, что мое досье не будет испорчено заявлением в полицию о краже продуктов. – возмущенным тоном отвечает рыжая, чувствуя, что скрыть обиду на парня у нее совсем не получалось.

- Не беспокойся, этого не случится. – Кристоффер встает со своего места, удерживая руки на висках, и подходит к рабочему столу. – Достать записи с камер наблюдения было сложно – люди совершенно не хотят работать, когда послезавтра Рождество, но я выбил их. Ради тебя. – последние слова Шистад добавляет с озорной улыбкой.

Отныне все казалось Крису куда проще простого: они были твердо уверены, что кражу совершила не Ева, и собирались найти настоящего вора, к тому же Квииг пришла сюда, спокойно говорила с ним, если не считать стервозного тона, а значит уже шла на контакт – оставалось только добавить пару комплиментов, в очередной раз напомнить, что он любит ее, и прощение прямо в кармане его пиджака.

- Как благородно, - щурит глаза рыжая, притворно улыбаясь, - может тогда и выплатишь мой штраф, чтобы мне не пришлось работать еще целых десять дней?

- Этого я, к сожалению, себе позволить не могу. – Кристоффер усаживается на свое кресло, состроив расстроенное выражение лица. – Сама знаешь, сейчас не лучшие времена для клуба.

Вранье, и Ева это знала. И сам Шистад знал, что говорит ложь, говорил специально, зная, что Квииг все понимает. Как раз-таки лучшие времена для его заведения и были сейчас, чего только стоила вчерашняя вечеринка, отобравшая у него столько нервов, но принесшая полугодовую выручку за одну ночь.

Мун показательно закатывает глаза, останавливаясь недалеко от подлокотника дивана, недолго думая, рыжая усаживается на него, продолжая сверлить глазами Криса, который пытался включить свой разрядившийся ноутбук. Между ними повисает противная тишина, и Ева впервые ощущает себя неловко рядом с ним в такой момент. От нахлынувшего дискомфорта рыжеволосая задает тот вопрос, ответ на который она так и не получила вчера:

- Так когда ты мне расскажешь, почему на тебя напали в переулке? Или ты все же подрался и просто боишься ударить в грязь лицом перед кузиной?

- Что, если я не хочу говорить об этом? – отвечает он, сразу же уткнувшись в экран с хмурым видом.

- Я не хочу быть здесь, но, тем не менее, сижу на этом гребанном диване. – фыркает Ева, сложив руки на груди.

- Милый прикид. – пытается перевести тему Шистад, нарочито пробегаясь глазами по ее внешнему виду.

В ответ на эту реплику рыжая глубоко вздыхает, облокачиваясь рукой на сиденье. Вдруг случайно ее рука соскальзывает в проем между двумя подушками, утопая в мягкой обивке дивана, и Ева хочет достать кисть из неудобного положения, как резко натыкается на что-то твердое и круглое. Порыскав пальцами, девушка хватается за вещь и аккуратно выуживает из глубины дивана. В руках оказывается женское кольцо, явно не принадлежавшее самой Квииг, но она спешит убрать его в карман своей юбки, чтобы Шистад не увидел этого. Отвлекая внимание от находки, рыжая произносит:

- Кристоффер, – тон Мун, сейчас так похожей на его мать, стал строже, - что за проблемы у тебя?

- Я не хочу вмешивать тебя в это дерьмо. – грубо отвечает парень, даже не взглянув на Еву, а затем ловко меняет тему. – Если хочешь взглянуть на записи с камер, то прошу подойти сюда.

Сложив руки на груди в защитном жесте, Квииг медленной походкой доходит до стола Шистада, сразу же впиваясь глазами в экран ноутбука. Они отсматривают порядка десяти записи с разных камер в тот роковой день: сначала наблюдают за разгрузкой грузовика со служебного входа; затем смотрят, как коробки проносят на кухню; на складе была лишь одна камера, поэтому распределение товара по полкам видно плохо, к тому же рассмотрению мешали люди, как назло столпившиеся в той маленькой комнатке. После всех этих записей того дня Шистад пытается переключиться на камеру коридора и раздевалки, однако такие видео просто отсутствуют. Шатен хмурится, еще раз переключаясь между камерами кнопками на компьютере, однако ничего не находит. Зацепкой могла послужит лишь запись с танцпола, где недалеко от коридора можно было заметить Алексу, что стояла, прикусив губу и сложив руки на груди.