Страница 36 из 40
Эйприл
Час спустя мы все уже сидели на большой циновке посреди восьмидесяти гектаров виноградных лоз. Мы с Юрием сидели рядом, а Юлия и Алекс — напротив.
В моем представлении пикник должен был состоять из сэндвичей с курицей, нескольких банок содовой и нескольких кексов. Но то, что сейчас лежало на циновке, напоминало роскошное пиршество с тарелками, наполненными всевозможным мясом, макаронами, салатами, маринадами, хлебом и сладостями, пирожными и тортами, а также тремя бутылками дорогого красного вина с этого виноградника.
Я смотрела на Юрия, пока он открывал бутылку вина. Он выглядел таким спокойным и расслабленным, я никогда не видела его в темных джинсах и свободной белой футболке. Его волосы перебирал ветер, легко взъерошив волнами, глаза сверкали.
Он налил мне бокал «Мерло», я поднесла к губам. Почувствовав насыщенный, мягкий вкус, закрыла глаза и одобрительно кивнула.
Он рассмеялся, на четверть наполнив другой бокал «Пти Вердо».
— Это более сухое, — сказал он.
Прежде чем сделать глоток, я бросила взгляд на нашу аудиторию.
Юлия выглядела так, словно вот-вот расплачется, а Алекс просто смотрел на Юрия, чуть ли не вытаращив глаза.
— Юлия, ты в порядке? — Поинтересовалась я.
Она опустила взгляд и без всякого энтузиазма принялась за еду.
Я повернулась к Юрию, заметив, что он тоже смотрит на нее. Дотронувшись до его руки, я молча попросила его поговорить с ней.
— Юлия, — позвал он.
Она тут же подняла на него испуганное лицо.
Я не могла понять, почему она так его боялась, хотя он сильно ее любил и так оберегал.
Тут зазвонил телефон у Алекса. Он взял трубку, пристально глядя на Юрия. Выслушал, затем быстро отдал приказания по-русски, повернулся к Юрию, что-то сказал ему тоже по-русски.
Юрий нахмурился и кивнул.
Оба мужчины поднялись на ноги. Юрий повернулся к Юлии и нежно улыбнулся ей. Выражение его лица стало добрым.
Я постоянно видела его грубым зверем, а теперь увидела сквозь маленькую щелочку яркий свет внутри.
— Я скоро вернусь, — сказал он мне. — Во второй половине дня запланирована велосипедная прогулка по пляжу для тебя с Юлией.
Мне не хотелось, чтобы он уходил, чувствуя, как защемило сердце. Пожав мне плечо, он ушел вместе с Алексом, я надеялась, что он вернется не в плохом настроении.
Я повернулась к Юлии и решила с ней поговорить откровенно, так как мы были одни. У меня оставалось всего несколько дней, и мне нужно было разобраться с причиной ее сильного страха, который она испытывала к своему дяде.
— Милая, — позвала я, и она подняла голову. — С тобой все в порядке?
Она кивнула.
— Ты скажешь, если что-то будет не так?
Она задумалась, потом медленно кивнула.
— Ты боишься своего дядю?
Она с трудом сглотнула и повернула голову, глядя вслед удаляющимся мужчинам.
— Да? — Подсказала я.
Она прикусила губу.
— Ты можешь мне сказать. Я обещаю, что никому не скажу.
Она медленно кивнула.
— Можешь мне сказать, почему?
Внезапно ее глаза наполнились слезами.
Мое сердце разрывалось, когда видела ее в слезах. Я протянула руку и притянула ее к себе.
— Все хорошо. Только не плачь. Что бы это ни было, мы все решим вместе, хорошо?
После этого она не произнесла ни слова, так что я слегка расстроилась и отпустила ее.
Мы закончили свой пикник через какое-то время.
Один из рабочих, по имени Антон, подошел к нам улыбаясь. У него было загорелое, обветренное лицо, он носил кепку.
— Хотите собрать немного винограда?
Я взглянула на Юлию, и на душе у меня потеплело, завидев ее волнение и восхищение, которое вернулось к ней.
Через полчаса мы шли между лоз больше тут же съедая, чем собирая. Я взяла с собой маленькую бутылочку с водой, поэтому всякий раз, когда Юлия хотела сунуть ягоды в рот, приносила их мне, и я обмывала их. Виноградины были крупные, сочные и очень сладкие.
Мне не хотелось, чтобы к вечеру у Юлии началось расстройство желудка, потом мы передали наш урожай Антону. После этого мы вместе с Брэйном и двумя другими охранниками из службы безопасности отправились на пляж.
— Замок находится недалеко от пляжа Омахи, — сказал Антон.
Я уже была такая усталая, но увидев, как просияла Юлия, решила не отказываться. Нам принесли два велосипеда, маленький розовый для нее. Мы катались на велосипедах по пляжу, потом остановились в бухте, купались и играли на песке. Было чудесно проводить время с Юлией, но все время мои мысли возвращались к ее дяде.
Солнце стало припекать, мы обе уже почти засыпали от еды и купания. К тому времени, как вернулись в замок, я ощущала усталость и ломоту во всем теле, поэтому просто замертво упала на кровать и почти сразу же заснула.
42
Юрий
Была уже почти полночь, когда я вернулся в замок. Мне хотелось провести как можно больше времени с Эйприл и Юлией, но незапланированные срочные дела отвлекли нас с Алексом на большую часть дня.
Не хотелось включать свет, поэтому я быстро принял душ и лег в постель. Мое сердце забилось чуть быстрее обычного, как только я оказался рядом с ней. В прошлую ночь с Эйприл я спал лучше всего за все время, что себя помню. Окна были открыты, прохладный летний ветерок проникал внутрь, но когда я притянул ее к себе, то обнаружил, что она вся горит и покрыта потом.
— Эйприл, — позвал я.
Она проснулась, улыбнулась милой, невинной улыбкой, которая проникла в самое сердце.
— Юрий, — прошептала она.
— У тебя жар.
Она положила голову мне на грудь.
— Ничего страшного. У меня часто может подниматься температура без всякой причины. Мне нужно поспать, — сонно произнесла она. — Завтра я буду в полном порядке.
Наступило следующее утро, и мне пришлось вызвать врача. Жар не спадал всю ночь, несмотря на то, что я постоянно прикладывал холодную ткань и обтирал ее.
— Со мной все хорошо, — раскрасневшаяся заверила она меня слабым голосом. — не стоит беспокоиться. У меня поднималась температура и повыше. Наверное, я перегрелась на солнце. Обычно за пару дней я поправляюсь после обезболивающих таблеток.
Я вздохнул. И судя по тому, как она отмахивалась от своей болезни, навело меня на мысль о ее жизни в приемной семье.
— Тяжело тебе было жить в приемных семьях?
Она пожала плечами.
— Тяжело — это не то слово, которое подходит. Я много переезжала из одной семьи в другую. Я была агрессивной и невыносимой, это я помню отчетливо. Да, и часто чувствовала себя очень одинокой, ты понимаешь... Я старалась не принимать это близко к сердцу, по крайней мере, старалась не показывать виду. — Она снова пожала плечами. — Я уже говорила тебе, что моя мать бросила меня, когда мне было столько лет, как Юлии? — Она посмотрела мне в глаза.
Я молча кивнул. Сейчас не время говорить ей, что я порылся в ее прошлом и нашел ее мать, которая была матерью той девушки, пытавшейся занять ее местто рядом со мной в отеле «Гросвенор Хаус».
— В сущности, — продолжала она, — я разрушила бы ее жизнь. Ее родители выгнали ее из дома за то, что она так рано меня родила, поэтому она, действительно, боролась и пыталась выжить. На самом деле, я не держу на нее зла, когда узнала, что ей было лучше без меня, но все же, мне кажется, она могла бы меня хотя бы проведать, попытаться отыскать что ли, вот что больно. — Она с силой сглотнула, потом помолчала.
В этот момент мне захотелось убить то ничтожество, которое ее бросило в детском возрасте.
— Мне было около тринадцати, и меня без всякой на то причины снова забрали в детский дом из приемной семьи. Вот тогда я и решила, что больше не буду ездить по приемным семьям, чтобы ни от кого больше не зависеть. Легко было стать не усыновленной, когда для всех я стала разъяренной сукой. Так что я играла роль ненавистной маленькой сучки по жизни до тех пор, пока не встретила Шарлотту. Помнишь ее? Она тогда открыла дверь, когда ты пришел к нам домой.