Кровавое сияние небес

– Что?! – хором воскликнули мы.

– Как – что? Вам же рассказали Ланские?

– Ну да… Просто мы не подумали о том, что они пытались убить друг друга, – выкрутилась я и стала думать, как бы заставить ее рассказать поподробнее, что это за напитки, о которых она упоминала, но не пришлось, потому что по ходу ее истории все стало ясно.

– Но ведь на Дашиной кружке, стоящей в ее спальне, нашли отпечатки Саши. А на стакане, из которого Саша всегда пила сок, отпечатки Дарьи. Но вместе с тем это ничего не разъясняет до конца, ведь они могли в любой момент трогать вещи друг друга. Хотя бы переставить на другой стол. Вот вам и отпечатки! Но убивать себя мышьяком… Я не верю. Не такие это девочки. Тем более такое отравление болезненно.

– Иными словами, вы уверены в том, что они сознательно пытались убить друг друга одним и тем же способом – отравлением мышьяком?

– Ну да, я и говорю об этом!

– Но они по каким-то причинам не выпили отраву, однако все равно умерли этой же ночью! Причем одну из них задушили на поляне под светящимися красными огнями, а другую убили током в подвале собственного дома!

– Да! Да! И я о том же. Все это очень странно. Ой… но я не имею права это обсуждать.

До того как мы успели что-либо сказать, Тина Вениаминовна скрылась с глаз. Очень шустрая тетенька.

У Рыжей был открыт рот. Она его закрыла, а потом разомкнула уста снова, чтобы сказать:

– Жесть! Мне начинает нравиться эта тема. Даже сильнее, чем тема с огнями.

– Я же говорила! В этой истории что-то не то. Тем более каким-то боком огни сюда все-таки вплетаются.

– У тебя все козыри на руках по поводу связи убийств с огнями.

– В смысле?

– Свидание с алкашом!

– А-а. – Мы дошли до остановки и стали высматривать расписание. – Во-первых, не свидание, а встреча. Деловая. Во-вторых, он не алкаш, он информатор.

– Да-да, но ты видела его квартиру? Там пусто. У бомжей больше предметов обихода. Блин, полчаса автобуса ждать…

– Он не так давно переехал, – стала я заступаться за парня, которого, в сущности, не знала.

– Действительно. Что-то около года. Маленький срок, чтобы обставить мини-квартиру.

– С чего ты взяла, что она мини, а не макси? Нас дальше кухни не приглашали.

– О, у тебя есть все шансы обследовать ее сегодня всю!

От такого хамства я ахнула, а затем заявила, что пойду в город пешком. И действительно пошла. Женщина в летах бегает туда-сюда каждый день и, может статься, не по одному разу, а я что? Молодая и спортивная. Уж как-нибудь дойду. Возможно, даже быстрее Таньки.

Посреди променада меня поймал звонок мобильного. Я без опаски ответила незнакомому абоненту, догадываясь, кем он может быть. Он и был.

– Юлия, это Прохор. Вы настроены сегодня на прогулку?

– Да. Сейчас как раз репетирую.

– Даже так? Я тоже на улице. Можем встретиться прямо сейчас. Скажите, где вы? – Я уже дошла до города, посему затруднилась объяснить. Только прочитала табличку с первого попавшегося здания. – Юль… Я на «ты», хорошо? Юль, посмотри прямо, ты видишь широкое стеклянное здание? Темное такое. Прямо возле шоссе.

– Да.

– Ну значит, я правильно понял, где ты. Это торговый центр. Встретимся у входа через двадцать минут.

Я дошла, конечно, раньше, поэтому не преминула зайти внутрь. Походила по этажам, попыталась даже померить туфли, но резко передумала, испугавшись, что заставлю человека ждать. Извинившись перед продавцом, которая искала мой размер, я вышла из бутика и спустилась на эскалаторе к выходу. Семашко немного опоздал, но я подбадривала себя тем, что эта встреча в общем-то нужна была мне, а не ему, и я не имею права злиться. Хотя жутко не люблю опаздывающих мужчин… Тем более опаздывающих на встречу с женщиной.

– Привет! – парень был очень радостным и поздоровался со мной таким тоном, точно мы были друзья неразлейвода. Я даже побоялась, как бы ему не вздумалось прыгнуть мне на шею.

– Здравствуй. Пойдем внутрь? – кивнула я на вход вопросительно, но Прохор нахмурился.

– Зачем? Мы же хотели прогуляться. Тем более у меня нет денег, чтобы ходить по торговому центру. Идем, я покажу тебе город.

Его искренность подкупала, и я кивнула безо всякого снобизма.

Гогольск, пронзенный сотней золотистых лучей, выглядел довольно милым и уютным. По-настоящему летним. И дело было не только в отличной майской погоде. Его маленькие похожие домики в три, четыре и пять этажей, его ухоженные газоны и подстриженные кустики, его вычищенные дороги и вежливые, уступчивые водители порождали в душе чувство семейности, умиротворенности, они словно говорили: «Здесь тебя никто не обидит. Мы считаем тебя своей, доверяй нам». И эта дивная атмосфера дневной жизни никак не сочеталась с мистической, сюрреалистичной ситуацией в жизни ночной. И если я еще могла не верить в красные огни, просто потому что ни разу их пока не видела, то я никак не могла отрицать тот ужас, который пережила сегодня ночью в номере гостиницы. Приходилось признавать: Гогольск – двуликий Янус. И с ним надо быть настороже.

Наверно, так же, как и с его обитателями.

– Они оба были моими товарищами, – после моего напоминания начал рассказ Семашко. – Это случилось полгода назад, мы вместе… ну-у… отмечали у Васьки дома.

– Что? День рождения? – бесхитростно спросила я.

Наивная…

– Не то что… – Парень облизнул обветренные губы и отвел взгляд. – Просто был повод… Ладно, что я вру? Не было повода, мы просто пили. И делали так каждый день. Но, Юль… Я хочу, чтобы ты понимала, я совсем другой человек сейчас. Эта история меня многому научила.

– Я же не сказала, что осуждаю тебя! – кинулась я успокаивать человека, до того он разволновался.

– Правда? Спасибо.

«За что спасибо? – подумала я. – Да, я не сказала, но ведь осуждаю!»

– Ой.

– Чего?

– Я ничего сейчас вслух не сказала?

– Ты сказала «ой».

– Тогда нормально. Продолжай.

– Вот, потом мы вышли на улицу. Был декабрь, и Васька, как самый трезвый из троицы, пошел нас с Кабаном провожать.

– С кем?

– Кабанов. Это фамилия того, которого посадили. Вот, путь лежал через стройку. Ну то есть мы решили сократить. Я по дороге посетовал, что меня выселили за просто так, потому что строить как раз прекратили к тому времени. Тогда Кабан предложил выпить прямо там, на месте, типа за упокой моего дома. Ну который снесли.

– Я поняла.

– Вот. Давай сюда свернем и выйдем к церкви. Очень она у нас красивая. Правда, на реставрации.

– Обожаю церкви! – обрадовалась я и полезла в сумочку проверять наличие фотоаппарата: делать снимки я тоже обожаю. Фотоаппарата, правда, не обнаружилось, но зато был телефон.

– Замечательно. Я в прошлые выходные на службу ходил. То есть в другую церковь, которая работает. Меня терзает ощущение, что я до конца так и не очистился. Знаешь, я такую жизнь вел…

– Давай ты про ту историю до конца расскажешь, – против обыкновения, перебила я собеседника. Просто это было важно для расследования, а пустыми разговорами можно развлекаться и потом. Первым делом самолеты, как говорится. – А после вернемся к твоему образу жизни.

– Да, извини. Тебе же надо материал делать. А ты давно в журналистике?

– Прохор, – растягивая первую гласную, выразила я недовольство. И дело даже не в том, что он вновь пытался отойти от «самолета», а в том, что отвечать мне было положительно нечего.

– Фу, прости, мне просто интересно все про тебя знать, и… Ладно, потом расскажешь. То есть если захочешь…

– Кабан предложил выпить…

– Ах, да! Спиртное уже не продавали, была ночь, но у Кабана всегда с собой бутылка. Стаканов не было, пили из горла… Прости за такую неприглядную картину, но уж как есть…

– Ничего, я как будто… – Я чуть не ляпнула «пьяниц не видела», но вовремя опомнилась. Это невежливо. – …Неженка.

– Ну, ты похожа на нежную, хрупкую, порядочную девушку. Это то, как я тебя вижу.

– Спасибо. Итак, Кабан достал из-за пазухи бутылку. А закуску из кармана вытащил?