Нарушая клятвы

– Ох и вредная ты богиня, – вздохнул я. – Да, да, я сам виноват, что чуть не попал под горячую руку. И да, ты была бы права. Здесь напрашивается «но», которое я выскажу в другой раз. Потому что я такой же вредный как и ты.

Некоторое время она смотрела на меня, прижимаясь щекой к щеке Ивейн. Встав, обошла стол, наклонилась, облокотившись рукой о подлокотник кресла. Провела ладонью по моей щеке.

– Если бы ты сделал «тот» выбор, – она наклонилась ниже, прошептав в ухо голосом Ивейн, – убила бы.

От неожиданности и накатившего страха я открыл глаза, сталкиваясь взглядом с Ивейн. Она стояла так близко, что только рожки мешали ей коснуться моего носа своим. В серебряных глазах появилась осмысленность, и она резко подалась назад, едва стол не опрокинув. Я потёр шею, до сих пор ощущая на коже холодное прикосновение клинка.

– Не… – начала Ивейн, но я остановил её жестом. Глазки у неё немного блестели от вина́, что странно, учитывая, как мало она выпила.

– Зиралл хотя бы предлагает знания, – проворчал я.

– Ой, – Ивейн ощупала себя, огляделась. – Она ушла?

– У Великой матери и без этого сил мало, а она их тратит на глупых девушек.

– И глупых мужчин, – добавила Рикарда. – Выпьешь?

При этих словах Ивейн поморщилась, вспоминая противный вкус.

– Эту гадость, которую вы по недоразумению называете вином? Нет, увольте.

– Как хочешь, – на секунду у неё появилось желание налить себе, но она решила отложить это до вечера и убрала бутылку в шкаф. Я заметил на одной из полок, когда она открывала створку, бутыль с настойкой, подаренной оборотнями. – Ты обо мне слишком плохого мнения. Если бы вино помогало больше, чем на пару часов. Да и головной боли от него больше, чем пользы. Лучше скажи, за что тебя обещали убить сегодня?

– За выбор. Когда я влез под горячую руку Уги, рядом был Пресветлый, чтоб ему икалось. Предлагал помощь, покровительство и защиту от злых и кровожадных демонов. С того времени, как его жена ушла к Хруму, у него зуб на ваш род.

– Зиралл, – Рикарда поморщилась. – Ненавижу и его, и всех, кто ему поклоняется! И мальчишку, Вигора, тоже ненавижу. Приходится сдерживать себя чтобы не задушить его на месте.

– Вы с этим желанием поосторожней. Посох, который он лично вырезал из священного дерева, может десяток асверов избить до неузнаваемости. Не связывайтесь с ним, а если возникнет такая необходимость, поговорите для начала со мной. Вы из одной ямы не выбрались, поэтому не загоняйте себя в новую.

– Поэтому он ещё жив, – недовольная этим фактом, ответила она. – Ивейн, пришла в себя? Тогда иди собирай вещи. Берси скоро уезжает, и если хочешь ехать с ним, будь готова. Хотя, я думаю, что тебе лучше со старейшинами…

Рикарда недоговорила, так как Ивейн выскочила из кабинета. Улыбнувшись, она прошла к столу.

– Спрашивай, – она уселась на диван. – Расскажу как есть, без утайки.

– Да я, в принципе, и так всё понял. Но пара вопросов есть. Скажите, Эвита тоже из изгоев?

– Как тебе сказать, – Рикарда посмотрела в окно, на секунду задумалась. – Её дочери, когда старшей было шесть, а младшей два года, начали притягивать взгляды окружающих. Злые взгляды. Их начали винить в том, что Эвита смогла родить двух девочек подряд, без каких-либо проблем. Злые языки говорили, что она ведает секреты трав и не рассказывает о них никому. Не передаёт знания. Полгода она терпела, но когда твоих детей ненавидят, это… сложно. Она ушла в Забытый лес, собрала всё и ушла. Травница с исключительным талантом и знаниями, которых мы надолго лишились. Только благодаря усилиям старой Вейги Эвита согласилась приехать в Виторию, поработать в гильдии. При этом возвращаться к Холодному мысу она до сих пор не желает.

– Не знаю, чем прогневали несмышлёные дети Великую мать, – Рикарда покачала головой. В её голосе звучала боль. – Илина – дочь одной из них. Я даже не знаю которой, старшей или младшей, как и то, кто её отец. Скорее всего, кто-то из Изгоев. Не думай об этом хуже, чем есть на самом деле. На изгоев никто не охотится, и камнями в них не бросают. Их стараются не замечать, могут оскорбить, иногда дело доходит до драк. Но это большая редкость, так как они почти не покидают Забытый лес. Мы с ними обоюдовыгодно торгуем, обмениваемся опытом, стараемся поддерживать в трудные годы.

– Теперь более или менее понятно.

– Узнаю́ этот тон, – саркастически заметила она. – Странно, что в твоих намерениях я не чувствую желания помочь им и спасти.

– Потому что не собираюсь делать ничего опрометчивого. Нужно решить пару насущных и важных дел. Может быть, за это время в голову придёт пара идей.

– О, звучит обнадеживающе, – хмыкнула она. – Поделись идеями, когда они придут. В голову, имею в виду.

– Очень смешно.

– А что… Великая мать? – она не знала, как задать этот вопрос.

– Потратила много сил и спит. Если так можно выразиться. Жертву хочет так, что рукоять ножа обжигающе горячей стала. Ладно, пойду домой, высплюсь немного, – я встал, повёл плечами, разминая их. С шумом выдохнул, сел обратно. – Ради получения силы действительно ли все средства хороши?

– Если это не идёт вразрез с твоими убеждениями и принципами, то да. Учитывая, что для получения действительно огромной силы, ты всегда готов найти оправдание, перешагивая через них, – она улыбнулась. – Если нужен совет, то не превращай получение силы в цель жизни. Иначе она будет скучна, пресна и несчастна. Но вот стремиться к ней – не так уж и плохо. Ну что ты морщишься? Не понравился совет?

– Нет. Наоборот. Вы высказали мои мысли вслух. Так и есть, отговорки и оправдания. Их так много… но от этого не менее противно. Я пойду.

По лестнице я спускался в глубокой задумчивости. Размышлял над выбором, который сделал, над тем, как всё непросто складывается. После ночной суматохи гильдию асверов наполняло смятение и жажда крови. По большей части моей крови. Полудемоны подавляли в себе это желание. У кого получалось, выходили из своих комнат, но на глаза старались не попадаться. Мне это было неприятно, но терпимо. И если бы не Уга, я бы пропустил или не заметил крошечное, но яркое и настойчивое желание избавиться от меня. Кто-то умело прятал его на общем фоне.

Мужчины, дежурившие у входа, удивились, увидев меня без обычной компании. Один стянул с плеча плащ, протягивая мне.

– На улице дождь, – коротко сказал он.

Я оглянулся, разглядывая полупустой холл. На секунду посетила недостойная мысль о двух девчонках и одной женщине, которые бросили меня на произвол судьбы. Особенно в такой момент. Настолько привык, что они всегда рядом, и перестал задумываться о простых вещах.

– Будь другом, – сказал я ему, для начала перестав скрывать присутствие и намерения, – попроси кого-нибудь подготовить мою повозку и подогнать ко входу через полчаса.

– Хорошо, – он кивнул, посмотрел на напарника, чтобы тот прикрыл его отсутствие и вышел на улицу.

– Как гора с плеч, – выдохнул я, направляясь к лечебному покою.

Постоянно общаясь с полудемонами, уже не замечаю, как закрываюсь, стоит мне только попасть в их общество. Да и не только рядом с ними. Помнится, вчера, общаясь с людьми из гильдии целителей, заперся внутри себя, чтобы ни одна эмоция, ни одно лишнее намерение не выскочило наружу. От этого чувствуешь себя мошенником, который задумал недоброе. Понимаю, что это необходимо, но жить в таком режиме постоянно – угнетает.

Пока меня не было, самая молодая из помощниц Эвиты решила заняться перевязкой раненых. Точнее, она снимала бинты, ставшие ненужными, и проверяла раны. Сидевшая вполоборота ко входу Гуин прикрывала рукой грудь, пока ей втирали в плечо и бок дурно пахнущую мазь от ушибов и ссадин. Найя в это время самостоятельно снимала бинты с груди и плеча. Все разом обернулись, глядя на меня с разной эмоцией во взгляде.

– Не обращайте внимания, вы мне не мешаете, – сказал я, проходя к Диане. Немного стянул одеяло, открывая лицо и плечи. Она всё ещё выглядела сонной и раскрасневшийся. Несколько капелек пота скользнули с подбородка вниз по шее. Я коснулся тыльной стороной ладони её щеки. – Вот ты всё спишь и спишь, а нам надо бежать. Ничего не говори, я тебя понесу. Одежда твоя где?