Нарушая клятвы

– Кто эта красивая женщина? – спросила она, показывая на портрет, занявший часть стены слева от входа. – Простите за любопытство.

– Ничего страшного. Это мамин портрет. Вот, держи. Подарок от меня. К платью должны подойти, – я протянул ей пару золотых серёжек выполненных в виде подвесок и украшенных маленькими прозрачными камушками. – Заплатили за услугу, и я никак не мог найти кому бы их подарить.

– Нет, нет, я не могу их принять, – она замотала головой и даже отступила на шаг.

– Это просто подарок для очаровательной женщины. И давай договоримся, чего бы я ни попросил в будущем, этот подарок не будет играть никакой роли. Жизнь сложная штука, и может наступить такой момент, когда понадобятся деньги. Продай их с лёгким сердцем и вспомни меня, – я подошёл, взял её руку и вложил серьги.

– Спасибо, – она сжала их в кулачке. – Но, знаете, я не буду их продавать.

Я махнул рукой, как бы говоря: «дело твоё».

– Теперь о деле. Я уже говорил, что мы отправляемся на север, в земли Блэс. Поедешь с нами. Заглянём в поместье твоего дяди на обратном пути. И, как я обещал, попробую помочь. Уезжаем примерно через десять дней. До этого мне нужно завершить важный эксперимент, который требует крови. Не много, но и не мало. Это важно для меня, и я не могу требовать, только попросить помочь.

– Если моя про́клятая кровь хоть кому-то нужна, я поделюсь ей, – тихо сказала она.

– Не просто «нужна», она очень поможет.

Я умолчал, что для получения «свежей крови» существует несколько правил. Во-первых, кровь могли отдать только добровольно, во-вторых, её нельзя покупать. Не знаю, сыграют ли серьги, что я подарил, злую шутку. Это был искренний порыв с моей стороны, но как она отнеслась к подобному, не знаю. Милания протянула руку, как бы говоря: «Бери столько, сколько необходимо».

Через десять минут я входил в комнату, которую подготовила Тали. Как и все другие «особые» помещения, она была пуста. Стены и пол ободраны до камня и покрыты вязью рун. В центре, на каменной тумбе установлена чаша из зелёного камня. Я даже знаю, откуда её Тали принесла.

– Долго, – строго сказала Наталия, колдуя над чашей.

– Было бы проще, если бы она оценивалась в золоте.

– Говори прямо, что легче было бы её купить так? – она оторвалась от манипуляций, посмотрела на меня проницательным взглядом. – Никогда не бери ничего, если это достаётся легко. Чем больше жертвуешь, тем лучше результат. Это правило не действует в одном случае, если тебе что-то отдают добровольно. Ещё лучше, если ты об этом даже не просишь.

– А лучший вариант, когда тебя это взять заставляют? – съехидничал я.

– Всё верно. Сильнейший тот, кто может сделать так, чтобы другие уговаривали или заставляли его взять то, что ему нужно, – она протянула руку, требуя колбу.

Подойдя ближе, я увидел, что чаша полна наполовину. Судя по размеру, в неё могло войти пару вёдер жидкости. Тёмно-бордовая жидкость внутри двигалась по кругу, образуя в центре водоворот, куда Тали тонкой струйкой принялась выливать кровь из колбы.

– Этапов слияния крови четыре. Проще и менее болезненно сделать это после того, как ты выпьешь из чаши «Сердца семьи». Но первые два можно пройти раньше. У меня нет уверенности, что ты полностью готов, и это заставляет нервничать. Будет больно.

– Я уже понял. Что делать надо? В чашу эту лезть? Неудобно будет...

– Руку давай, – она оторвала рукав у моей новенькой рубахи, осмотрела предплечье и впилась в него клыками.

– Ауч, – поморщился я. В этот момент Тали буквально вырвала кусок плоти, оставив здоровенную рану, из которой бодро побежала кровь.

– Ауч? – улыбнулась она, тыльной стороной ладони размазывая на щеке кровь.

– Предупреждать… – я зашипел от боли, стиснув зубы, – надо...

Она молча засунула мою руку в чашу. Медленно кружащаяся кровь оказалась неприятно тёплой и густой. Резкая боль от раны перешла в тупую пульсирующую, а через минуту сменилась ощущением, словно руку опустили в чан с кипящей водой.

* * *

Гильдия Асверов, Витория, некоторое время спустя

Последние несколько дней работа у Рикарды не ладилась. Всё валилось из рук, она не могла сосредоточиться на отчётах, а общение с лидерами групп вызывало у неё раздражение. Понимая своё состояние, и чтобы не срываться на подчинённых, она передала часть работы Кларет и Хальме. По расчётам, сегодня её письмо должно дойти до Холодного мыса. Представив, как старая Вейга хмуро читает послание, как тихо ругается, Рикарда поморщилась. Она и без советов знала, где ошиблась и как стоило поступить.

«Легко быть умной вчерашним днём, – вспомнила Рикадра слова наставницы. – Умей сегодня правильно оценивать ситуацию, чтобы не умничать завтра».

В кабинет без стука вошла племянница Рикарды, оглянулась, тихо прикрыла за собой дверь.

– Мы скоро уезжаем, – без предисловий сказала Ивейн. – Скорее всего, послезавтра утром.

– Берси?

– Он ещё не выходи́л из комнаты, но Аш сказала, что всё хорошо, и скоро мы сможем отправляться. Точнее, это мы спрашивали, она кивала. А ей Азм рассказал.

– Хорошо бы она сказала, что они там восемь дней делают?

– Никто не знает, – развела руками девушка. – Даже Бристл и Алекс. Только Азм, но с ним не поговоришь. А как?.. – Ивейн хотела спросить об убитой помощнице Эвиты.

– Никак, – хмуро ответила Рикарда. – Подружки этой дуры говорят, что она несколько дней вела себя странно. Была несобранной и даже получила выговор от Эвиты за плохую работу. Травница кричала на неё так, что на весь этаж было слышно. Но после она пару раз обмолвилась, что Эвита скоро начнёт учить её секретам, к которым других близко не подпускала.

– Это ведь больше, чем «никак», – заметила Ивейн.

– Меньше. Только сбивает с толку. Если подумаешь, поймёшь почему так.

– Всё ведь не так плохо, правда? Я же видела его и вечером, а потом утром, не похоже было что он пострадал. И он целитель…

– Вопрос не в физической ране. Размывается то, что отличает нас от людей. И я очень боюсь, что это отличие исчезнет в его глазах. И даже если в наших отношениях ничего не изменится, это как осколок в ране, который не даёт покоя и может в любой момент загноиться.

– Я не совсем понимаю, – честно призналась Ивейн. В другом случае она бы промолчала, но сейчас хотела знать ответ, что бы лучше понимать происходящее.

– Люди сплошь и рядом предают друг друга ради личных интересов, – спокойно пояснила Рикарда. – Бьют кинжалом в спину, подсыпают яд в вино, душат во сне, проклинают тёмной магией. Мы же ставим интересы рода выше личных. Обязаны ставить. Чтобы не исчезнуть окончательно. Плохо, что не все это понимают. Я, как могла, старалась оградить его от этого. Но вечные дрязги внутри нас всё портят. Старший род, изгои, отрёкшиеся, – женщина вздохнула.

Ивейн не думала об этом с подобной точки зрения. Она удивлённо посмотрела на тётю. Сколько бы времени прошло, прежде чем она сама пришла к подобной мысли. А Рикарда, должно быть, поняла сразу.

– Великая мать? – спросила Рикарда.

– С того момента, как он заперся в комнате, не чувствую её присутствия. Тётя Рикарда, если Вы знаете, как всё исправить, скажите. Я сделаю всё, что в моих силах.

Рикарда ободряюще улыбнулась.

– Ничего страшного и непоправимого пока не случилось. От тебя требуется быть рядом и помогать ему в поездке. Стать тем, на кого он может положиться, не боясь, что ты ударишь его ножом в спину.

– Поняла, – серьёзно сказала Ивейн.

– Загляни на склады, возьми всё, что понадобится в дороге. Скажешь, это мой приказ. С лошадьми у вас нормально?

* * *

Очнулся я неожиданно. Просто пришёл в себя, совершенно не помня, что произошло и сколько времени валяюсь на полу. Пару минут я разглядывал узоры на потолке, переставшие светиться. Во время ритуала мне казалось, что мы находимся в пустоте, а вокруг роятся ярко-красные руны и узоры.

– Если меня когда-нибудь вывернут наизнанку, ощущения, наверное, будут именно такими, – сказал я, слушая, как звучит собственный голос.