Страница 3 из 7
О свёкре Иванова нельзя не сказать хотя бы несколько слов. Он был старым и преданным партийцем, убеждённым соратником Ленина и Сталина, вступившим в ряды большевиков ещё в 18-летнем возрасте.
В сорок лет в страшном тридцать седьмом году Александр Горкин получил неожиданное повышение, став сначала секретарём Центрального исполнительного комитета СССР, а год спустя – секретарём Президиума Верховного Совета СССР.
На этой должности он прослужит почти двадцать лет. Его имя вследствие этого назначения станет второй строкой во всех указах Президиума Верховного Совета СССР. А первой подписной фамилией на них будет имя великого Сталина.
В хрущёвские времена Александра Горкина назначили Председателем Верховного суда СССР. На этом посту он бессменно проработает долгих пятнадцать лет.
К семидесятилетию Горкина, уже в брежневские времена, ему присвоят высокое звание Героя социалистического труда.
Неудивительно, что весь свой путь на кремлёвский Олимп Горкин пройдёт избранником народа. С 1937 по 1974 год на всех выборах он будет избираться депутатом Верховного Совета СССР. Пока не уйдёт на заслуженный отдых.
С таким свекром Иванову, конечно, было легче преодолевать бюрократические барьеры. Но жизнь от этого никак не становилась менее сложной и непредсказуемой.
В управлении кадров ГРУ ГШ ему дали всего три месяца на сборы и подготовку к командировке в Норвегию.
Рождество они с Майей уже встречали в заснеженном Осло. Столь головокружительный старт был продолжен первыми успехами Иванова на его новом поприще – сотрудника резидентуры советской военной разведки в Норвегии.
Иванову Центром было поручено осуществлять постоянные контакты с норвежским королем Хоконом VII и его сыном, кронпринцем Улафом, для разъяснения точки зрения Москвы по проблемам безопасности, а также для определения позиции норвежского королевского дома в этой связи.
Сдержанная и взвешенная политика как монарха, так и стортинга страны в те годы не позволила Вашингтону сделать Норвегию еще одним ядерным плацдармом в борьбе против Советского Союза. Определенный вклад в это внесла и советская военная разведка, чему способствовали ее связи как в норвежской армии, так и в высших эшелонах власти.
В конце первого года работы в Норвегии Иванову удалось провести сразу две важные вербовки высокопоставленных офицеров из штаба военно-морских сил Норвегии. Эти агенты долгие годы будут работать на советскую военную разведку и останутся нерасшифрованными. В Главном разведывательном управлении Генерального штаба Советской армии эта пара агентов Евгения Иванова получит оперативный псевдоним «Фебы».
Активная работа Иванова с «Фебами» продолжалась около четырех лет. Он держал с агентами постоянную связь, получая от них по несколько раз в месяц подборку секретной натовской документации, которая без промедления отправлялась с дипкурьерами в Центр.
В море этих важных документов были и свои жемчужины – материалы, представлявшие по тем или иным причинам в то время наибольший интерес для советского военно-политического руководства.
В одном из них речь шла о шумности советских ударных подводных лодок. Тот документ сэкономил советскому бюджету не один миллион рублей при разработке и строительстве ударных подводных ракетоносцев. Документ был подготовлен американской разведкой.
Выпуская в мировой океан подводные корабли, ни их создатели, ни их командиры не знают досконально и точно, на каких курсовых углах, что и как у этих лодок шумит во время похода. Американская военно-морская разведка, имея хорошую измерительную аппаратуру, все эти шумы старалась запеленговать.
В подготовленном по итогам проведенной работы документе были изложены основные шумовые характеристики советских подлодок.
В частности, указывалось, как шумит водяная помпа или какой-то другой узел подводного ракетоносца того или иного проекта. Давались соответствующие выкладки, схемы, чертежи.
Для экспертов это была бесценная подсказка. Получив американские данные, наши конструкторы и разработчики многие шумы постарались устранить. Иначе говоря, если раньше американцы в случае войны могли запустить торпеды и ликвидировать наши ракетоносцы, то данные разведки, то есть сведения, полученные от «Фебов», позволили снизить такую опасность.
Здание посольства СССР на Кенсингтон Пэлас Гарденс
Вторая командировка Иванова – на этот раз, в Англию – должна была показать способность военного разведчика эффективно работать уже в одной из ведущих западных стран.
Сразу по приезде в Лондон Иванов отправился в советское посольство к новому месту работы.
Все, кто здесь когда-то побывал, знают, что на Кенсингтон Пэлас Гарденс непросто попасть. Эта улица с обоих своих концов огорожена выдвигающимися из земли металлическими столбами. Рядом с ними расположены будки, в которых круглые сутки дежурят сотрудники особого отряда Скотланд-Ярда – «правой руки» британской контрразведки МИ-5.
Дом номер 13 по Садово-дворцовой – единственный особняк в Лондоне с этим номером. Англичане – народ суеверный и стараются избегать чертовой дюжины. Русские же – люди отчаянные и «несчастливых» номеров не боятся, во всяком случае в Англии.
Тринадцатый дом на Садово-дворцовой приобрел для советской дипмиссии в 1929 году посол СССР в Великобритании Иван Майский. А до этого он принадлежал южноамериканскому шерстяному магнату Ричардсону. Майский тогда поселился на втором этаже в квартире, окна которой выходили в парк. Рядовые сотрудники посольства жили и работали на первом этаже.
В послевоенные годы к особняку номер 13 присоединился 16-й дом на противоположной стороне Садово-дворцовой, где расположился выросший как на дрожжах персонал посольства. А у самого начала улицы, там, где она выходит на Ноттинг Хилл Гейт, в домах с 5-го по 7-й разместилось консульство, канцелярия и прочие службы.
В посольстве СССР в Лондоне в тот год шла череда пересменок. Менялись послы. Прежний – Яков Алексеевич Малик, проработавший в стране после смерти Сталина семь лет, сменив на этом посту Андрея Андреевича Громыко, будущего министра иностранных дел СССР, завершал свою миссию в Лондоне. После работы послом в Японии в военные годы и в Великобритании в послевоенное время его ждало не менее почетное и ответственное назначение – в Нью-Йорк постоянным представителем СССР при ООН.
Коллеги по военному атташату – Евгений Иванов, Федор Румянцев, Анатолий Белоусов
– Женя, дорогой, с приездом, – услышал он неожиданное приветствие, войдя в здание военного атташата. Это был Анатолий Белоусов, давний знакомый и муж его одноклассницы Галины Жигаревой, работавший в Лондоне заместителем военно-воздушного атташе. – Как доехал? Как Майечка? Устроились хорошо?
– Всё в порядке, Толя, – уверенно провозгласил Евгений Михайлович и заключил приятеля в объятия. – Давай, показывай наше беспокойное хозяйство.
– Милости прошу!
Белоусов провёл друга по зданию посольства, объяснил, где что расположено, попутно представляя Евгения работникам военного атташата.
После знакомства с коллегами Иванов зашёл на представление к резиденту ГРУ Льву Сергеевичу Толоконникову.
– Как доехали, Евгений Михайлович? Как себя чувствует жена? Не надо ли чем помочь? – Эти вопросы и искреннюю заботу о своём коллеге по работе обрушил на Иванова генерал Толоконников в первые же минуты их встречи.
Генералы-резиденты ГРУ в Лондоне Л.С. Толоконников и А.Г. Павлов
Капитан 3 ранга был приятно удивлен таким вниманием и обходительностью резидента ГРУ.