Страница 4 из 18
Вдруг он увидел, как в зал входят люди с серебряными подносами, на которых горкой лежат кусочки пирога, похожие на тот, которым их накормили тогда за круглым столом. Он нашел силы встать и, несмотря на призывы священника, шатаясь, ушел из церкви.
Сразу после выхода снова начались голоса. Они теперь осуждали его. Просили вернуться. Он шел в никуда. Это был центральный район Лондона и его самые фешенебельные улицы.
Они изменились.
Вместо сияющих витрин и разноцветных реклам вокруг была грязь, словно он двигался по большой помойке. Но главное, пешеходы тоже изменились! Многие перестали быть похожими на людей. Козлоногие, с перекошенными мордами, некоторые с рогами, обнаженными половыми органами, они не разговаривали друг с другом, а издавали звуки, похожие на лай и стон одновременно.
Он шел и говорил с Господом:
– Иисусе Христе! Прости меня! Если сейчас разверзнется земля и поглотит меня, я это заслужил! Но я не заслужил твоего гнева, потому что все произошло против моей воли. Помоги мне, Господи!
И снова начались голоса. Он поехал туда, где должен жить Михаил, который позвал его в эту церковь. Но его не было дома. Дверь открыл сосед, сказал, что он может подождать. Легче не становилось. Через несколько часов безрезультатного нахождения в комнате Михаила, сражаясь с неугомонными голосами, мой собеседник ушел на улицу. Это был один из самых криминальных районов города. Группы негритянской молодежи пристально смотрели на него, когда он проходил мимо. Несколько человек увязались за ним. Боковым зрением он увидел в руке одного из них нож. Казалось, что через минуту все кончится. Он этому был даже рад. Но не тут-то было. Демоны, которые сидели внутри него, вступили в конфликт с преследователями и отпугнули их. Те с неудовольствием начали отступать. А Виталий с удивлением отметил, что речь шла не по-английски. И демоны и подростки между собой говорили на каком-то языке, который он слышал первый раз. Но что показательно, он их хорошо понимал. Весь их спор. Особенно, когда его демоны говорили ребятам:
– Он наш, а не ваш!
Он вышел из этого района, сел в автобус. Пассажиров было немного. Некоторые были из других стран, говорил на своих языках, но Виталий понимал всех, словно присутствовал рядом с каждым из говорящих. А когда все замолкали, снова начинались голоса.
И тут он решил, как нужно поступить. Его мысль еще не оформилась, а демоны уже орали:
– Не делай этого! Не ходи туда! Ты испортишь свою жизнь!
Он свернул на какую-то улочку, шел по ней, высматривая полицейский участок. Вдруг из кафе вышли два полицейских с бумажными стаканчиками кофе в руках. Он, несмотря на визги демонов, бросился к ним:
– Вы можете меня арестовать? Вы можете меня запереть в камере в полиции.
– Почему вы этого хотите? Вы совершили какое-то преступление? – удивились полицейские.
Надо было что-то придумать. Что-то, чтобы его забрали и оградили от всего ужаса, который сейчас его окружал. И он придумал.
– Да, – спокойным голосом сказал он. – я совершил преступление. Я уже второй год живу в Лондоне по поддельным документам.
– Они у вас при себе?
– Вот паспорт гражданина Латвии. Но этот паспорт – фальшивка.
Полицейские покрутили удостоверение личности в руках:
– Мы не видим, чтобы этот документ был поддельным.
– Но это так! Просто он очень хорошо сделан.
Полиция была вынуждена отвезти его в участок. В углу камеры он упал на колени. Слезы лились из глаз, не прекращаясь ни на минуту. Рубашка уже была мокрой. Он разговаривал с Господом и Богородицей, выпрашивая у них прощения. Это было трудно делать, потому что в его голове теперь не разговаривали, а орали голоса демонов, а из вентиляционного отверстия, как ему казалось, гремела музыка его прежних кумиров, которых он слушал в молодости.
Вошел полицейский, спросил, есть ли у него юрист или адвокат, которому можно позвонить. Такой телефон у моего нового знакомого был. У каждого эмигранта есть телефон специалиста по юридическим вопросам на всякий случай. Это была молодая женщина. Он знал, что она католичка. Она выслушала его рассказ, он спросил, что она может для него сделать? Он точно знал, что ему надо сейчас:
– Ты можешь съездить в православную церковь в Лондоне и привезти мне святой воды и просфору?
– Конечно. могу. Я поеду прямо сейчас.
Через полтора часа в полицейский участок вошла эта дама, а с ней был православный священник. Им разрешили встречу.
– Крестите меня прямо сейчас! У меня нет другого спасения, как православная вера! – закричал ему нынешний Дед Мороз.
Священник начал читать молитвы. Полицейские их торопили, но когда видели, что совершается какой-то непонятный им обряд, – давали время еще.
– Знаете, я хорошо понимаю ситуацию, в которую вы попали, – сказал священник. – Но, к сожалению, я не могу больше оставаться с вами в одной камере. Давайте сделаем так: вы будете молиться здесь, а я выйду на улицу и буду молиться там. Это будет молитва по согласию. Господь нас услышит.
– А как мне молиться?
– Говорите с Богом, просите у него прощения. Повторяйте все время: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного.
И он снова остался один в этом аду с попыткой объяснить Богу, что с ним произошло, с голосами, орущими в голове, музыкой, которая лилась водопадом из вентиляции камеры.
Он плакал, просил, кричал, бился о пол.
Вернулась адвокат:
– Если вы признаете, что замешены в подделке документов, то вас в 24 часа вышлют из страны. Но вы можете этого не делать, потому что претензий к вашим документам нет.
Он подписал все нужные бумаги, признал свою вину. И снова в углу грязной камеры просил о спасении души. И Господь его услышал. Он это понял, потому что его как-то сразу отпустило. Он почувствовал, что у него снова есть душа, и она исцелилась. Демоны отступили и словно трусливые шакалы уползли сквозь решетку вон из камеры.
Его депортировали в Россию в группе других нарушителей закона. Но только он один возвращался с улыбкой. Поскольку его жена жила неподалеку от монастыря Александра Свирского, он с ней только поздоровался, ничего не объясняя, уехал в обитель.
Приложился к мощам преподобного и ко всем иконам. Снова расплакался, но теперь от радости. Подошел к батюшке в храме, попросился на исповедь.
– Вы думаете, что один такой? – сказал ему священник после исповеди. – Если бы вы знали, сколько мы видим искалеченных душ. По глупости, за медный пятак, по наивности и от безверия! Хорошо, что ваша Душа подсказала вам, что нужно делать. Потребовала крещения. А теперь привел во внутрь храма. Ей нужно очиститься, сбросить грязь, накопленную за все предыдущие годы. Душа понимает, где это может произойти, лучше, чем твой мозг!
Я слушал Деда Мороза, как слушают стихи. Ничего не говорил. Это было поразительно. Он продолжал:
– Когда меня крестили, мне уже за сорок было. Я утренними и вечерними молитвами питался. Ничего было не нужно. И я чувствовал, как Бог был со мной. Все неприятности, невзгоды были улажены. И потом еще месяц примерно я пребывал в этом состоянии, понимал, что со мной ничего плохого не может случиться. Надо только молиться и радоваться. Молиться и радоваться. Но человек так устроен, что постепенно теряет эту благодать. Уходит она. Бог остается, но он теперь уже не так опекает человека. Несколько раз это чувство возвращалось ко мне. Несколько раз это происходило после причастия. Идешь к батюшке на исповедь и не знаешь, что ему будешь говорить. А на тебя, как волна, находит какое чувство и ты рассказываешь, о чем даже не знал, что станешь говорить! Я потом искал этих ощущений! Но это очень редко бывает! Мы с женой теперь переехали в Москву. Здесь мне работу предложили. И несколько раз было, когда я приходил по вторникам кормить бездомных на Курский вокзал. Идешь с работы – сил нет. А надо еще заниматься едой для бездомных. Я три года уже в этом участвую. И Господь словно дает силы. И после – летишь домой. И дышишь полной грудью. Это не каждый раз происходит. Но даже пару таких случаев – дорогого стоят. Вот почему я не бросаю это дело и продолжаю ездить к бездомным. Кормить их. И мне так хотелось, чтобы это чувство, о котором говорил Дед Мороз, сегодня посетило меня тоже.