Страница 10 из 18
Прежде всего, мы занесли ель, которая так мучила нас все время поездки. Ель была немаленькая, настоящая, пушистая и невероятно колючая. Оператор и его помощник сидели в «газели» на задних сидениях и были похожи на лесных людей, которые просунули свои головы сквозь еловые лапы. К ели прилагалась стойка, чтобы она не падала, и удлинитель для гирлянд, чтобы дотянуться до любой розетки. Немного волнуясь, я включил фонарики. И они вспыхнули сотней разноцветных огоньков. Елка – это было только началом. Мы покрыли стол красивой скатертью и стали заносить праздничные кушанья: оливье, селедку под шубой, холодец, заливную стерлядь, открытый пирог с брусникой, пирожки с луком, яйцом, картошкой, капустой, изюмом, семгой, треской. Хозяева растерянно смотрели то на стол, то друг на друга, то на нас. Их реакция была настолько естественной, почти детской! А мне для репортажа это и было нужно.
Мальчонка Замареновых тоже на это взирал со своей лавки и как-то происходящее не вмещалось в его головку. Последним жирным штрихом рождественского стола стали две запеченные индейки на больших металлических круглых блюдах. Нина Трофимовна перекрестилась. Олег Иосифович держался с трудом. Пареньку-шпиону на лавке было плохо. Но и на этом дело не закончилось. Кряхтя под тяжестью коробки, водитель и помощник оператора занесли в дом огромный телевизор. А рядом положили коробочку от новейшего смартфона.
– Не фига се! – воскликнул мальчонка Замареновых и выскользнул из избы.
– А зачем нам это? – непонимающе воскликнул дед, показывая на телефон.
– Я покажу вам, как им пользоваться, – успокоил хозяев Дед Мороз, – у вас же один сын в армии служит?
– Да! Так вы теперь ему сможете не только звонить, но и видеть его!
– А сейчас я могу его увидеть? – заволновалась Нина Трофимовна.
– Если у него свободное время, конечно! – гордо сказал Вася.
И для пущей убедительности легонечко опустил на телефон свой посох. – Давайте его телефонный номер.
Олег Иосифович по памяти продиктовал заветные цифры. Но тот трубку не взял. Опечалившись, хозяева заняли свои места за преображенным столом.
– А до этого всегда отвечал! – вздохнула Нина Трофимовна, с недоверием поглядывая на подаренный телефон.
В это время дверь их дома с шумом распахнулась и на пороге мы увидели саму Замаренову. Ольгу Ивановну. Она не была так укутана, как при общении со мной у своего великолепного дома при первой встрече. Шубка была наброшена на плечи, платок лежал поверх кое-как.
– Как же так! – закричала женщина сразу на всех нас. – Как же так! Что за подлости вы себе позволяете? Пришли к нам! Отец Нектарий вас благословил! А вы подарки неизвестно кому решили отдать!
– Так вы же сами от нас отказались!
– Я от подарков не отказывалась!
– Ну я же сказал, что у нас все с собой!
– Ты мне мозги не пудри! Тебя благословили все в мой дом доставить? Так будь добр! Я же молчать не буду! Я до вашего начальства дойду!
– Пожалуйста, но вы нам не очень подходите.
– Чем это я вам не подхожу?
– Нам нужны люди попроще! Вы живете в достатке! Дом у вас полная чаша. Зачем вам наши салаты?
– Салаты пусть остаются Коноплевым. А телевизор и телефон ты должен нам вручить! Мы первые были! И дом у нас не полная чаша! Вы же в доме не были! И ничего не знаете! И не надо ничего говорить.
– Но вы же нас сами в дом не пустили. Теперь мы репортаж делаем про семью Коноплевых.
– Ничего вы не делаете! Сначала зайдите в мой дом, а потом снимайте.
Я пожал плечами. Коноплевы тихо-тихо сидели, боясь пошевелиться. А Замаренова отдавала команды:
– Сейчас мы садимся в вашу «газель» и я тебе покажу мой дом.
Понятно?
Чтобы избежать скандала, я кивнул. Мы надели куртки и покорно отправились за Замареновой и ее сыном. Водитель завел машину. В молчании мы снова подъехали к богатому синему дому с золотой крышей, который охраняла неугомонная псина с мордой, испачканной слюной от постоянного лая и желания кого-то порвать.
– Сидите здесь, я вас позову! – приказала Замаренова.
Мне не хотелось терять время, тем более, что я прекрасно понимал – снимать в этом доме я точно ничего не буду. Но надо было как-то уладить конфликт, чтобы эта ссора никак не отразилась на старичках Коноплевых. Минут через пятнадцать-двадцать прибежал ее сынок Никита и сказал, что можно заходить. Я зашел. И что же увидел: абсолютно пустую комнату. Не было ничего, что есть почти в каждом доме. Никакой мебели, ни ковров, ни дорожек, ни стола, ни светильников, ни телевизора. Голые стены и семья, сиротливо стоящая у занавески, за которую, по-видимому, всего за несколько минут они занесли из комнаты вещи.
– Вот! Так и живем! – запела хозяйка. – Приходите и снимайте.
– Но нам не надо снимать такую жизнь. Нам не нужны голые стены. Нам нужен простой деревенский быт, обычные люди. Вы нам не подходите. И дом ваш нам не годится, – сказал я и направился к выходу.
– Что? Так мы сейчас все занесем! – завопила вслед Замаренова.
– Нет, не надо! Тем более мы там уже начали снимать. Вы можете по-соседски к Коноплевым в гости зайти. Еды там предостаточно. Угоститесь.
– Да ноги моей там больше никогда не будет! – отрезала хозяйка.
Я пожал плечами и вышел. На «газели» мы вернулись к нашим старичкам. Еще не войдя, я понял, что в доме происходит что-то необычное. Открыв дверь, увидел в избе солдата, которого обнимала Нина Трофимовна, и растроганного Олега Иосифовича. Оказалось, их сына отпустили на несколько праздничных дней повидать родителей. По лицу Олега Иосифовича текли слезы. Он шутливо погрозил пальцем Васе Деду Морозу:
– Как тут не поверить в чудеса! Только желание загадали, как Сережка дома оказался! Ну, Дед Мороз! Ну, ты даешь! Как ты это делаешь?
– Что же вы думали Дед Мороз просто так существует? – радостно отвечал Вася. – Все, что нужно, я исполняю качественно и быстро.
– А чего трубку не брал, когда мы звонили? – спросила сына Нина Трофимовна.
– Я же хотел сюрприз вам сделать! Неожиданно прийти! А если бы я вас предупредил, никакого сюрприза не получилось бы! – ответил солдат.
– А если бы померла от разрыва сердца? – запричитала Нина Трофимовна.
– Чего это ты вдруг померла бы? От радости не помирают! – засмеялся Сережа.
– Теперь бы нам еще второго сына увидеть, – обратился к Васе Олег Иосифович, – ты возьми это себе на заметку, Дед Мороз!
– Он не должен пропасть! – запричитала старушка. – Такой рукодельник! С готовой профессией, которая на каждом шагу нужна! Кровельщик! Любую крышу починит!
– Не приезжает? – грустно солдатик спросил родителей.
Они печально покачали головами:
– Позвонил на Новый год! – вспомнила мать. – Поздравил.
Сказал, что все в порядке. Ты же знаешь его: «Матушка-голубушка! Поздравляю! У меня все нормально!» А где он, как он – так толком и не рассказал.
Они продолжали беседовать, а я вдруг понял, о ком идет речь. «Матушка-голубушка» – я же слышал это от того бездомного на Павелецком вокзале, которому дал позвонить в новогоднюю ночь со своего телефона! Тот парень, который меня и Снегурочку отбил от шпаны. Ну, конечно же! Надо было увидеть его, чтобы через три дня оказаться в доме у его родителей, в глухом селе Владимирской области.
Нина Трофимовна продолжала рассказывать о своем заблудшем сыночке:
– Он когда родился, мой Владимир на заработки уезжал, а вернуться к рождению сына не успел. А сыночек заболел. Температура огромная. А больнички в селе нет. И помощи не у кого просить. Сидим мы одни. Я реву, места не нахожу. Никого не жду. Вдруг с дверь стучат. Открываю, а там старик стоит. Попросил поесть. Я его кормлю, а сама всё не могу понять, почему лицо такое знакомое у путника. А он за едой утешал меня, говорил, что все обойдется, ребеночек поправится. Когда он ушел, я посмотрела на икону в красном углу. А на ней этот старик изображен. Я как-то и не поняла сразу! Бросилась за ним, а следов на снегу от валенков старика не было… И никто в деревне никакого старца не видел. На следующий день у мальчика температура стала меньше. Я его в честь странничка назвала Николаем. Зима была снежная и старец бы оставил следы, но их не было. И вообще пройти по деревне, чтобы тебя не заметили, невозможно. Он был весь седой. Голова у него была совсем седая. Мы его в нашей семье по цвету волос прозвали «беленький». Он с тех пор Коле помогает.