Страница 3 из 9
– Все равно, если неизвестно, хоронить нельзя. Когда неизвестно, положено ждать.
– Чего ждать-то?
– Ну, не знаю. Может, пока будет труп? Тогда уже можно хоронить.
Шторм покачала головой:
– Это вряд ли. Акулы.
И для пущей убедительности звучно откусила от бисквита.
Тогда мы решили устроить похороны в море.
Бек нашла папину любимую яхтенную фуражку – старую, изношенную, всю в пятнах пота, с двумя золотыми якорьками и золотым спасательным кругом между ними. Это была капитанская фуражка. Папа так часто ее носил, что от солнца и соленой воды золото повыцвело и якоря стали просто желтыми.
Эту фуражку подарила папе мама, когда он впервые отправился искать сокровища на собственном судне.
Мы по очереди брали фуражку в руки и вспоминали папу и маму.
Первой вспоминала Бек, самая младшая (я старше ее на две минуты).
– Спасибо вам за самые чудесные дни рождения на свете, – сказала она. – И особенно – за ту прекрасную, замечательную пиратскую голову из кокоса, которую вы мне подарили на Гавайях.
Я улыбнулся. В день рождения мама с папой всегда везли нас с Бек в ближайший порт, и там мы выбирали себе самые классные подарки на день рождения. Я больше всего любил самурайский меч, который мне купили в Гонконге. А вместо торта с мороженым мы всегда ели какие-нибудь экзотические сладости из тех, что больше всего любили местные жители. Иногда эти сладости продавали горящими, так что мы задували их вместо свечек.
Наступила моя очередь.
– Я помню, как папа с мамой впервые взяли нас с Бек под воду. Не когда учили нырять, а когда мы впервые опустились к настоящему затонувшему кораблю. Мы там нашли клевые древнеримские монеты. Я потом спросил папу – не он ли это подбросил монеты, чтобы мы с Бек их нашли.
– И что он сказал? – спросила Бек – видно, сама задавалась тем же вопросом.
Я покачал головой.
– Что не он. Папа сказал, что море с нами не будет нянчиться, так что и они с мамой тоже не станут. Мы нашли монеты по-честному. И стали настоящими охотниками за сокровищами. Спасибо, папа. Спасибо, что научил нас справляться со всем, что только бывает в океане и в жизни.
– Ну, не со всем, – заметила Шторм и широко повела руками, охватив своим жестом судно, море и все наше невероятно сложное положение в целом.
Мы так и уставились на нее.
– Простите, – пробормотала она.
– Не паникуй, – сказал я, потому что мне нравилось, как это обычно говорил Томми. – Твоя очередь, Шторм.
– Ага. Помните, мы как-то раз стояли в бухте рядом с яхтой в 30 метров длиной? «Задавака», помните?
Я кивнул.
– Там еще были богатые детки, их родители никак не могли запустить свой выпендрежный двигатель.
– Ну да. В общем, папа тогда нашел на затонувшем пиратском корабле кинжал, сидел на палубе и чистил его. А день был жаркий, и я решила окунуться. А вредные мальчишки с яхты начали орать и дразниться тюленем и пузатой медузой.
Томми засмеялся:
– Ой, помню! Папа зажал кинжал в зубах, схватил веревку и перелетел на «Задаваку» в точности как пират.
Бек подхватила:
– И сказал: «Что, ребята, с двигателем проблемы? Ах, какая жалость – до ближайшего механика миль сто. Собственно, здесь вам может помочь только один человек – моя красавица-дочка, вон та симпатичная девочка, которая плавает вокруг яхты».
Шторм изо всех сил сдерживала слезы, поэтому вместо нее историю закончил я:
– «Потому что, – сказал папа, – понимаете ли, наша Шторм Кидд помнит наизусть все инструкции по обслуживанию и ремонту любых судов. И ваш плавучий особняк – не исключение».
– А потом ты починила им двигатель, – сказал Томми.
– Это папа меня попросил, – ответила Шторм, вытирая глаза кулаком. – Что еще прикажешь делать «красавице-дочке»? Ладно, Томми, давай теперь ты.
Томми неуклюже тискал в руках папину фуражку.
– Ага. Ну… спасибо, папа… спасибо, мама… за… ну, за все.
Мы дружно кивнули. Потому что он все правильно сказал.
Томми бросил папину фуражку в море.
Мы стояли и смотрели, как волны медленно несут ее прочь.
Глава 3
Надо, пожалуй, еще кое-что рассказать о нас с Бек. Дело в том, что иногда мы бранимся без остановки. Родители называли это «Близнецовыми тирадами».
Конечно, когда папа с мамой только придумали это название, я не знал, что такое тирада.
Мама – она преподавала нам английский – заставила меня посмотреть это слово в словаре. «Тирада – продолжительный монолог, служащий для выражения злости и упрека».
Вообще мы довольно часто орем друг на друга и по-всякому обзываемся (у меня получается лучше, чем у Бек, – я же писатель, а она – художница). Но недолго (так что «продолжительным монологом» наши Близнецовые тирады не назовешь). Собственно говоря, обычно мы ругаемся секунд шестьдесят, а потом устаем. Ну, как летний шквал на Багамах – гром, молния, а потом вдруг раз, и над головой чистое небо.
Ну и вот, мы с Ребеккой (я ее так зову, только когда злюсь) таскали ведра с водой из моторного отсека и как-то внезапно переругались.
– Слушай, Бик, нам нужен план, – сказала она, выскакивая на палубу так поспешно, что вода в обоих ведрах плюхнула и выплеснулась на палубу.
– У Томми и так все спланировано, – сказал я. – Будем плыть по течению до Каймановых островов. Там сокровища.
– Да нет же, Бикфорд! (Да, она меня тоже зовет полным именем, только когда злится.) Нам нужно продумать все, общую картину!
– Так тебе картину или план, Ребекка?
– Не придуривайся! Надо придумать план, самый лучший! Не просто хороший, а самый лучший!
– А кто нам скажет, что для нас лучше всего?
– Мы сами!
– «Мы» – это, надо понимать, вы, мисс Командирша?
– Тупица! – взорвалась Бек и покраснела почище вареного лобстера. – Если бы я хотела сказать «я» – так бы и сказала! А я сказала – «мы»!
– А как же Томми и Шторм?
– Они тоже – «мы».
– А вот и нет. Головой подумай, Эйнштейн. Мы – двойняшки. А не четверняшки.
– Мы – это мы. Вся семья.
– Ну так бы и сказала.
– Я и сказала.
– Когда?
– Только что.
– Да ну?
– Ну да!
– А, ясно. Ну, извини.
– Ладно.
– Мы классные, правда?
– А то.
Собственно, на этом наша Близнецовая тирада и кончилась.
Мы с Бек пошли в кокпит, в рубку.
– Слушай, Томми, – сказала Бек.
– Шторм! – позвал я.
– Нам нужен план! – выпалили мы вместе.
Томми кивнул:
– Точно. С планом у меня затык.
Шторм вылила за борт воду из ведра и пришла к нам на ют.
– И какой у вас план? – спросила она.
– Во-первых, надо выжить, – сказал я.
– Ладно, – согласился Томми. – Как?
– Легко и просто, – ответила Бек. – Мама с папой нас всему научили.
Шторм кивнула. Через секунду кивнул и Томми.
– Нужно ограничить выдачу пищи и питьевой воды, – сказала Шторм. – Я составлю рацион на компьютере.
– А я ночью сориентируюсь по звездам, – сказал Томми. – Триангуляция, то-се. Чтобы точно знать, что течение несет нас куда надо.
Потом они повернулись к нам с Бек:
– Так, дальше что?
С ума сойти – старшие брат с сестрой словно бы с радостью отдавали нам командование нашим еще пока плавучим несчастьем.
– Ну, – сказал я, – потом будем делать то же, что обычно.
– Охотиться за сокровищами? – поднял бровь Томми.
– Без мамы и папы? – спросила Шторм.
– А почему бы и нет? – сказала Бек.
– Это наш семейный бизнес, – сказал я, чтобы завершить ее мысль. (Да, близнецы и так тоже умеют.) – Только нужно найти папину карту Каймановых островов, ту, где помечены сокровища.