Трилобиты не виноваты

Рыбка оказалась смышленая, старалась держаться в укрытии и из-под Изи не выплывала. Так они до ковыряли до грота, где жил Изя. Это было очень хорошая, уютная норка в кораллах, просторная и чистая. У входа сидела Изина ручная губка. Он её дрессировал, чтобы она издавала звук «пф-ф», выпуская воду, когда он приходил. Но губка все время забывала текст. Она была совершенно безмозглая. Хотя Изю преданно любила. Безмозглые умеют преданно любить.

Ещё в норке жил брюхоногий моллюск* Бобик. Он был вредный и всё норовил уколоть Изю раковиной, чтобы доказать, кто в норке главный.

Но Изя не чувствовал уколов сквозь броню панциря. Конечно, Изя предпочел бы, чтобы Бобик отличался менее вздорным характером, Но что сделать, не выгонять же. Изя любил всяких зверюшек, и обычно они отвечали ему тем же. Кроме этого моллюска. Ну да что взять с брюхоногих.

– Вот, – сказал Изя, глядя как рыбка выплывает из под него, она сразу сообразила что это безопасное место. – Это мой дом. Хочешь, живи тут, тебя никто не тронет. Еду я тебе принесу. Или ты воду фильтруешь? А не хочешь – плыви, куда надо.

И погладил рыбку лапкой. Рыбка потерлась об Изину ладонь и заурчала… ну, завибрировала что ли.

– Ласковая, – одобрил Изя. – Хорошая рыбка, хорошая.

Губка у входа сократилось и отвернулась. Брюхоног Бобик сделал вид, что его это не касается.

– Ой, уже урок начался, – вспомнил Изя. – Всё, зверюшки, я пошел.

Ведите себя хорошо и не ссорьтесь.

Глава 7

«Почувствуй Силу, Изя!»

– Раз-два-три, расслабились. Ножки расслаблены, распущены по течению и колышутся, как бурые водоросли. Пигидий расправлен и спокоен. Спокоен как кусок коралла. Не надо им бить по воде, вы всё равно не утонете, и не надейтесь утонуть до экзамена. После экзамена тоните хоть три раза, лично я только обрадуешь. Тело свободно и расслаблено, так что, кажется, сейчас от него отвалятся куски и поплывут в голубую даль. Цефалон легкий, легкий, легчайший, наполнен кислородом.

– Лучшие зэфиром, – в тон учителю прошептал Парабар. – Тем самым, из червей с агар-агаром, который летает над Плёнкой в задумчивости.

«Мой цефалон полон зэфира» – прямо начало стиха. «Мой цефалон полон зэфира, я стану властителем мира. Поскольку властитель обычно к легчайшей головке привычный». Нет, плохо получается.

– Еще бы не плохо! Парабар, у тебя никогда ничего хорошо не получится, если ты будешь болтать на уроке, – сказал Учитель Зет. – Сила не подчиняется балбесам.

– А я и не хочу никого подчинять, – возразил Парабар. – Моя Сила свободна, она приходит и уходит, когда хочет. Обычно она ничего не хочет почему-то. Зато она посылает мне радужные видения. Вот сейчас, учитель, вы висите передо мной в багрово— алом радужном пятне. Это что значит?

– Служебные неприятности, – встревоженно сказал учитель Зет. – А фиолетовая каемка слева есть?

– Нету, – вгляделся Парабар. – Зато справа три зелёных пятнышка.

– Это ничего, – с облегчением вздохнул учитель Зет. – Очень жаль, что такой одарённый трилобит, как ты, совершенно не желает тренироваться. Энергия, в просторечии называемая Силой, пронизывает всю природу, больше всего её в живых организмах, но и камни обладают ею. Силу можно взять откуда угодно и направить куда угодно.

На это способно любое живое существо. Я встречал таких одарённых червячков размером с половинку вашего глаза… не то, что некоторые.

Трилобиты, конечно, обладают преимуществом: их панцирь служат изоляцией, так что Сила меньше рассеивается, и её легче направить.

Нужно тренироваться, работать над собой. Изя, почему ты опоздал? Ты и так, мягко говоря, не отличник. У нас уже разминка заканчивается.

Так, все встали на цефалоны.

Все перевернулись вверх тормашками и задрали хвосты. Даже Шумар.

Видок получился еще тот.

– Сосредоточились и почувствовали Силу. Парабар, не качайся. Пип, хорошо, Шумар, хорошо. Изя, не надо опираться на стенку. Собрали внутреннюю энергию в свою хара. Парабар, что такое хара?

– Это точка внутри живота, где сходятся энергетические потоки, – ответил Парабар. – Зачем сходятся – непонятно. Видимо, пообщаться.

– Изя, что ты чувствуешь в своей хара?

Изя чувствовал в своей хара, что он зверски хочет есть. И не только в хара, но в остальном животе он чувствовал то же самое. Он ведь так и не успел пообедать. И никакой тебе Силы или хотя бы внутреннего тепла. Но нельзя же так сказать учителю.

– Я чувствую в хара глубокую грусть, – сказал Изя. – Обо всём сущем в мире.

– Ух ты! – восхитился Парабар. – Да ты поэт, деточка!

– Это хорошо, – оживился Учитель Зет. – Это проявление Силы! Но почему-то я не ощущаю в тебе Силу… ну-ка, ну-ка… Нет, не ощущаю.

– Потому что я ее там нет, – честно признался Изя. – Учитель, можно я перевернулась нормально, а то глабель уже трещит под моим весом.

Ведь эти на Силе висят, а я исключительно на сопротивлении материалов.

– В смысле «тупо стою на голове», – прокомментировал Парабар. – Я стою на голове вопреки дурной молве.

– Переворачивайся, – грустно разрешил учитель Зет. – А то сломаешь себе что-нибудь.

Изя с облегчением шмякнулся на пузо и потряс гудящей головой. Он совершенно не обладал Силой. И учитель, и ребята в течение множество уроков хором орали ему: «Почувствуй Силу, Изя!» Изя ничего не чувствовал напрочь, кроме досады.

– Ты двигаешь предметы, не прикасаясь к ним – сказал учитель. – Значит, ты должен обладать Силой. Чем ты поднимаешь предметы, если не Силой?

– Вредностью, – подсказал Парабар.

– Я же не всё двигаю, – вздохнул Изя, который на уроках Зет ощущал себя очень тупым. – Маленькие вещи легко двигать, большие тяжелее.

Но некоторые маленькие вещи труднее поднимать, чем большие, у них какая-то внутренняя упёртость. Схватиться не за что. Вот Парабара труднее двигать, чем других трилобитов. Он… как это объяснить… как будто внутренне брыкается.

– Ага, а ты меня как будто внутри щекочешь, – сказал Парабар. – А будешь двигать без разрешения – как дам внутренне в морду! Снаружи!

– Нету у меня вашей Силы, – мрачно сказал Изя. – И учить меня незачем.

– Изечка, не плачь, деточка, ты не совсем бездарность, – ехидно сказал Шумар. – У тебя другой вид Силы. На ощупь это непонятно, а если рассчитать математически, то видно, что синусоида совсем иная.

– Не ругайся, – обиделся Изя. – Сам синусоида бесхвостая.

Вот уж у кого не было проблем с Силой, так это у Шумара! После того, как он завязал самого учителя узлом, изображавшим магический знак «Ку-ку», он мог вообще не посещать уроки Зет. Но он всё равно приползал, потому что говорил, что ещё не всё умеет. Действительно, Шумар пока быстро выдыхался – массы не хватало. И не мог предвидеть будущее, только рассчитать математически. Впрочем, будущее не получалось ни у кого, включая учителя Зет. Что и показали дальнейшие события.

– У синусоиды аж два хвоста, – поправил Шумар. – Изя, ты опять не сдал математику. Изя, детка, ты таки дождешься у меня! Ты кончишь жизнь под забором!

Изя ошалел от такого непонятного предсказания, а Парабар произнес:

– УмОрит, – поправил Шумар. – Ударение на первый слог. Поэт не знает ударения – протухнет скоро вдохновение.

– Хватит, хватит! Отдохнули, повисели вниз головой – и за работу.

Парабар, сосредоточься! Упражнение на вынос хвоста. Начали!

– Лучше бы на вынос мозга, – проворчал Шумар. – Хотя тогда некоторым нечего было бы выносить, и чтобы мы делали на уроке?

Пип легко выполнял эти упражнения. Вообще он был не последним на уроках Зет, хотя и не первым. Поскольку Пип – боевой скоростной трилобит, ему требовалось военное применение Силы. Но в спаррингах возникла проблема: когда он бил шипом, он не мог сосредоточиться и присоединить Силу. А когда использовал Силу, то замирал, сосредотачиваясь, И тогда ешь его, неподвижного, любой ортоцерас.