Страница 10 из 10
И ещё чуть позже:
«Вообще нынче такой день, что просто можно с ума сойти от уныния и отчаяния. Мне ещё он так нынче живо вспомнился, и так показалось невероятно, чтобы я его когда-нибудь увидела. Странно, я всегда уверена, что если я только его увижу, то сумею заставить его полюбить меня, даже если он и разлюбил. <…> На меня такое уныние нашло, такое моё положение безвыходное, что просто жить не хочется».
А между тем, выйдя в свет, восемнадцатилетняя Татьяна оказалась в обществе весьма привлекательных молодых мужчин, где пользовалась заслуженным успехом – умна, образованна, общительна и довольно привлекательна. Что ещё требуется, чтобы вскружить голову мужчине? Среди её поклонников были князья Урусов и Мещерский, граф Олсуфьев, граф Капнист. Но вот проходит ещё девять лет, и появляется такая запись в дневнике:
«Меня странная преследует мысль – как кошмар – что я наверное выйду замуж за Стаховича. <…> Я себе постоянно представляю это, и когда думаю об этом, мне это кажется желательным, меня всю захватывает это чувство, сердце колотится и мне стыдно и страшно этого чувства. Но когда я хладнокровно представляю себя женой его, то я прихожу в ужас. Одна церемония свадьбы в его семье чего стоит. Благословения, поздравления и т. д. А потом воспитание детей, различные взгляды на жизнь, на религию, на всё на свете, и, главное, никогда я не могла бы ему вполне верить. Меня последнее время эта мысль мучила чуть ли не до сумасшествия».
Странные мысли! То ли Татьяна боится неизвестности, которая ожидает её за пределами привычного семейного круга. То ли придумывает отговорки, не решаясь кардинально изменить свою жизнь. Пожалуй, основная причина в том, что не смогла полюбить. Молодость уходит и потому следует поторопиться, но если нет любви, нужна хотя бы вера. А что делать, если веры нет?
Лев Николаевич предвидел подобную ситуацию, когда писал письмо своей двоюродной тётке Александре Андреевне Толстой, камер-фрейлине русского императорского двора:
«Таня – 8 лет. Все говорят, что она похожа на Соню, и я верю этому, хотя это также хорошо, но верю потому, что это очевидно. <…> Она не очень умна. Она не любит работать умом, но механизм головы хороший. Она будет женщина прекрасная, если бог даст мужа. И вот, готов дать премию огромную тому, кто из неё сделает новую женщину».
Ждать пришлось довольно долго – старшая дочь Толстого вышла замуж, когда ей исполнилось тридцать пять лет. Но почему так поздно? Возможно, всему виной неразделённая любовь ещё в ранней юности, однако не исключено, что были куда более веские причины.
Видимо, и сама Татьяна Львовна была не в состоянии этого понять:
«Я всю жизнь была кокеткой и всю жизнь боролась с этим. <…> Иногда я жалею о том, что я так боролась с этим. Зачем? Но как только простое кокетство начинает переходить в более серьёзное чувство, то я опять это беспощадно ломаю и прекращаю. <…> Мне жаль того, что я совсем потеряла то страстное желание остаться девушкой, которое было последние года и особенно было сильно после "Крейцеровой сонаты"».
Так вот, оказывается, в чём дело! Авторитет знаменитого отца, его наставления и проповеди, его идеи, выраженные в литературной форме – всё это привело к тому, что жизнь Татьяны была сломана. Она всё время шла за своим отцом, как заворожённая, не понимая, зачем и почему. Прозрение наступит у неё гораздо позже.
А между тем, прежние поклонники уже остепенились, и будущего мужа пришлось искать среди женатых мужчин. Сначала возникла взаимная симпатия с одним из сподвижников отца, Евгением Ивановичем Поповым. Но что это за жизнь, если у мужа ни кола, ни двора, а в голове только мысль о всеобщей справедливости? В итоге Татьяна Львовна решила, что «лучше жить свободно и врозь». С Сухотиным так не получилось.
Потомственный дворянин, землевладелец Михаил Сергеевич Сухотин первым браком был женат на фрейлине императорского двора Марии Михайловне Боде-Колычевой. Ко времени знакомства с Татьяной Львовной у него было шестеро детей, ещё не достигших совершеннолетия, так что разрушение такой семьи никак нельзя было оправдать – даже какой-то «неземной» любовью. Объяснение можно найти в дневнике Татьяны Львовны. Вот характерное признание, сделанное в 1890 году:
«Сколько морали я пишу для себя, и как мало она меня совершенствует».
Ну а когда началось серьёзное увлечение Сухотиным, Татьяна Львовна пишет:
«Вчера Маня [сестра] бранила меня за Сухотина. Говорила, что в Москве о нас сплетничают. Мне всё равно. Маня предупреждала меня против него, но и это бесполезно».
Бесполезно ещё и потому, что всё началось гораздо раньше, чем возникли эти сплетни:
«Я влюбилась в Сухотина, и так остро, как, пожалуй, никогда ещё не влюблялась. Я всегда чувствовала эту возможность с того дня, как я его видела у Дьяковых почти мальчиком, а я была почти ребенком. С тех пор всякий раз, как он был ко мне особенно ласков или когда другие говорили мне, что он любит меня, – меня это волновало и радовало. Но не было <…> ревности, не было потребности его присутствия или писем. И вдруг <…> всё это выползло наружу во всем своём безобразии».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.