Танцующий покойник

А тут вдруг среди ночи в лесу, на озере, среди снегов по пояс, где и днём не пройти… Я вышел из землянки. Никого не было. Только в свете полной луны виден был на краю поляны тёмный силуэт. Я пошёл, было, к Андрюхе, но он каким-то образом удалялся от меня, не переставляя ног. И тут мне стало по-настоящему страшно. Я никогда не видел чего-то подобного и никогда не испытывал такого ужаса.

Вернувшись в землянку, я плеснул «Пшеничной», думая разогнать это наваждение. Но в окне вновь увидел бледное лицо. Выходя несколько раз из землянки, я никого не обнаруживал рядом с ней, как не было и свежих следов на выпавшем ночью снегу.

Когда я вернулся в город, мне сообщили, что Андрюха умер. Видимо, он приходил ко мне попрощаться, а я этого не понял.

Танцующий покойник

Таёжные дебри и буераки, речные и озёрные берега в лесной глуши таят в себе немало тайн и человеческих трагедий. Бескрайние эти просторы укрыты чёрными ельниками, сосновыми борами и сырым непролазным лиственным лесом, гудящим от густых облаков комаров и гнуса. Без помощи со стороны одинокий путник может здесь запросто пропасть, да так, что и следов не найдут. Для этого стоит только оступиться на склизком бревне и подвернуть ногу. Если нет мобильной связи и рации – почти верная гибель ждёт здесь человека, который в тайге гость, даже если это охотник и рыболов, но городской, с модным дорогим ружьём и рыболовными снастями по цене автомобиля.

Кроме таёжных бескрайних просторов, которые могут убить одними лишь нескончаемыми километрами пути без воды и пищи, жалящим без конца гнусом и топкими болотами, есть в тайге и зверь, который не всегда смертно опасается человека. Этот зверь, один лишь раз попробовавший человеческую плоть на вкус, будет затем целенаправленно охотиться за людьми. И каким бы хитрым ни был человек, зверь может найти возможность выследить его и напасть, всегда неожиданно и почти без надежды на спасение для человека. Ведь зверь в своей стихии.

Одним тихим осенним вечером два рыболова выходили с озера на таёжный берег, вытянув предварительно на мелководье дощатую плоскодонку и прихватив её к ёлке ржавой цепью. Рыбу оставили прямо в лодке, куда уже достаточно набралось через щели ледяной по осени озёрной воды. Так рыба доживёт до утра, лучше, чем в садке. Закат уже догорал за верхушками елей. Надо было торопиться с костром. Темнеет осенью быстро, а ночи уже холодные. У туристического костерка не просидишь до утра. Окоченеешь. А рыболовы не имели с собой ни зимней палатки с газовой плиткой, ни спальных мешков. Между тем иней уже полз от низкого болотистого берега по жухлой траве, поднимаясь всё выше по бугру. Значит, ночь будет морозная, а на раннем инистом утреннике и ледовым припаем прихватит озёрную гладь вдоль берега.

Рыболовы были достаточно опытные. Правильно решили устроить ночлег: для начала прогреть песок на сосновом бугре жарким интенсивным огнём костра, а потом, сдвинув костёр в сторону, вымести веником из лапника все угли и утроить на месте костра лежанку. На ней до утра будет тепло на прогретом песке, как на печке. А укрыться сверху покрывалом, так вообще парилка будет поначалу. На месте же кострища рыболовы решили устроить костёр-нодью из трёх-четырёх сухих и не очень сухих брёвен, так чтобы между брёвнами было небольшое расстояние. Этот зазор создаст слабую тягу, достаточную для того, чтобы брёвна лишь тлели, создавая жар и угли.

А тут как раз, словно по заказу, по краю бугра высилась целая куча валежника. Как она тут оказалась? На этом озере-болоте людей годами не бывает. Ни селений рядом, ни охотничьих зимовий. Непонятно. Нападали сухие ветви с сосен в осеннюю бурю? Но уже больно навалено всё в кучу, а при этом рядом ни ветки не валяется. Но рыбакам гадать, не было времени. Ночь на дворе. Подожгли эту кучу валежника и сели поужинать да рюмочку другую принять с устатку…

Но спокойно поужинать не пришлось. Только костёр разгорелся, как следует, наливаясь жаром, как изнутри кучи валежника вдруг вскинулась с треском человеческая фигура, судорожно размахивая руками. Эта горящая фигура, словно исполняла страшный танец. Наверное, будь рыболовы моложе да без лесного опыта, то и дурно могло стать кому-то со страху. Но и этим рыбакам, повидавшим, кажется всё на своём веку, стало не по себе.

– Ну, чего, утром придётся ведь к Серёге идти в его избушку на курьих ножках. У него рация есть, – судорожно сглотнув содержимое рюмки, вымолвил один из рыбаков, наблюдая пляски горящей фигуры.

– Да, похоже – отвечал товарищ. – Кого-то, видимо, завалил мишка. Опять, наверное, турист пропал. Надо сообщить в сельсовет.

Всё дело было в пристрастии медведя к лежалому мясу, чтоб с душком. И случаи нападения зверя на человека иногда заканчивались тем, что медведь забрасывал добычу сучьями и уходил прочь, обязательно вернувшись на это же место через несколько дней.

Здесь, в куче горящего валежника, труп, словно ожил, из-за высокой температуры горения сухожилий и мышц, их непроизвольного сокращения. Всякое бывает в тайге…

Рыбак умер, но пришёл узнать насчёт клёва

Эту историю рассказал владелец одного из рыболовных магазинчиков, расположенного в районе Цимлянского водохранилища. Снасти, приманки и рыбацкие аксессуары в таких магазинчиках покупают довольно часто. Место то бойкое. То крючки нужны, то леска, то удилище сломают. Поэтому были у владельца магазина и свои постоянные клиенты. Один из них и поделился историей, внятное объяснение которой так до сих пор и не может дать. И где-то найти схожий случай тоже не может, который трактовался бы причинами вполне реальными. Всё получается мистика инфернальная, тем более странная, что рассказчик непьющий. Так что объяснить произошедшее в ту ночь приходом «белочки» не получится. А было бы просто, поскольку пьют рыбаки на берегах водохранилища нередко не один день и, как говорится, на всю катушку. Тут что только ни привидится. Но здесь не тот случай.

Итак, по порядку. Клиент рыболовного магазинчика, назовём его для удобства Виктор, приехал порыбачить на водохранилище на пару дней и ночей. Поскольку здесь хватает как рыбаков, так и праздно отдыхающих, место для рыбалки ему придержали знакомые, сами уже смотавшие удочки.

Когда знакомые уехали, Виктор огляделся и увидел, что соседями слева ему приходится компания рыболовов, попивающих пивко, пока донки и фидеры стерегут рыбу. Справа, чуть в стороне одинокий рыболов устроился очень удобно в кресле, высокая спинка которого закрывала его полностью. А от солнца рыболова защищал зонтик, прикреплённый сбоку к креслу. Виктор помнит, что позавидовал тогда тому, как уютно устроился сосед с зонтиком и ещё тому, что позади и сбоку его рыбацкой стоянки всё заросло густыми кустами, ставшими естественным забором. Не подойти к нему праздно шатающимся зевакам с надоевшим вопросом: «Ну, как клюёт?».

Виктор закинул донки, поставил палатку, расположился насколько возможно уютно и удобно. Красота! Осталось только ждать поклёвку. Но рыба не брала. Только один раз звякнул колокольчик донки, да и то у соседей. Но это ни о чём ещё не говорило. Вся рыбалка впереди, ночью. Летом лещ нередко лучше берёт именно в ночное время, причём крупный.

В сумерки, когда Виктор сидел у снастей в нетерпеливом ожидании поклёвки, ветер сменил направление, и вдруг откуда-то пахнуло чем-то гниющим. Сейчас этим не удивишь. Некоторые рыбаки бросают мусор и отходы там, где ловят, устраивая на берегах свалки. Поскольку Виктор не курил, то для того, чтобы перебить запах, он развёл небольшой костерок из тех поленцев, что привёз в багажнике машины. Не по назначению, конечно, расходуются дрова, но куда деваться? Заодно, глядишь, и комарики, может, отстанут.

Ага! Вот и первая поклёвка! Рыба попалась крупная, но Виктор поднял её на поверхность, дал глотнуть воздуха и затем уже спокойно подвёл к берегу. Это был лещ килограмма на два весом. Подсветив рыбу фонариком, закреплённым на голове, Виктор вынул крючок изо рта леща и поднял рыбину на руках, любуясь мощной красотой матерого леща. «Надо будет сфотографировать», – пришла мысль, но тут Виктор вздрогнул. Рядом стоял рыбак в бейсболке и камуфляже. Когда он подошёл? «Хороший…», – только и сказал незнакомец. Даже не задал обычный в таких случаях вопрос: на что взял? А повернулся и медленно пошёл к своему креслу, туда, направо…