Страница 1 из 17

Власть коммуникации

Кастельс Мануэль

Мануэль Кастельс

Власть коммуникации

Памяти Никоса Паулантцаса, моего брата, теоретика власти

Manuel Castells

Communication Power

Перевод с английского

Н.М. ТЫЛЕВИЧ,

А.А. АРХИПОВОЙ

под научной редакцией А.И. ЧЕРНЫХ

Подготовлено в рамках проекта ВШЭ по изданию переводов учебной литературы

Communication Power, Second Edition was originally published in English in 2013. This translation is published by arrangement with Oxford University Press. National Research University Higher School of Economics is responsible for this translation from the original work and Oxford University Press shall have no liability for any errors, omissions or inaccuracies or ambiguities in such translation or for any losses caused by reliance thereon.

Цифровые сети коммуникаций и культура автономии. Предисловие к изданию 2013 г

Центральная идея книги состоит в демонстрации того, что властные отношения, лежащие в основе общественных институтов, формируются в сознании людей преимущественно в ходе процессов коммуникации. Влияние на умы, формирование сознания – более глубокая и устойчивая форма доминирования, нежели власть над телом посредством устрашения или насилия. Коммуникативные практики включают межличностную коммуникацию и опосредованную коммуникацию. На социетальном уровне именно опосредованная коммуникация создает символическую среду, в которой люди воспринимают, обрабатывают и посылают сигналы, формирующие смыслы их жизни. Динамика и эффекты опосредованной коммуникации определяются культурой, социальной организацией и технологиями конкретных коммуникационных систем. С наступлением эпохи цифровых коммуникаций трансформация коммуникации и последовавшие за этим изменения в организации и культуре глубоко повлияли на способ функционирования властных отношений.

Трансформация коммуникации в цифровую эпоху

Важнейшая трансформация в коммуникационной сфере за последние годы – это сдвиг от массовой коммуникации к массовой самокоммуникации, понимаемой как процесс интерактивной коммуникации, потенциально доступной для массовой аудитории, но в рамках которой производство сообщений осуществляется пользователем самостоятельно, как и обратный возврат сообщений, а восприятие и реструктурирование контента, полученного из электронных коммуникационных сетей, – произвольно. С организационной точки зрения рост однонаправленной массовой коммуникации, наиболее типичным представителем которой являются традиционные телевизионные сети, обусловлен возникновением крупнейших медийных бизнес-конгломератов. В отличие от нее массовая самокоммуникация, ставшая возможной благодаря Интернету и мобильным сетям коммуникации, изначально возникла на основе децентрализованных коммуникационных сетей. Однако по мере того как Интернет расширял свою «территорию», чтобы в итоге стать основным коммуникационным медиумом цифровой эпохи, крупные корпорации осваивали и подчиняли себе интернет-бизнес, а глобальные телекоммуникацонные компании создавали мобильные платформы коммуникации. Как показано в этой книге, ключевая организационная форма коммуникации в цифровую эпоху представлена глобальными мультимедийными бизнес-сетями, где в рамках одного и того же конгломерата сочетаются различные формы коммуникации, а конкуренция в бизнес-среде, все более превращающейся в олигополию, возрастает. Кроме того, горизонтальные сети коммуникации и традиционные формы однонаправленной массовой коммуникации (телевидение, радио, печатная пресса) все более совмещаются друг с другом, образуя гибридную коммуникационную систему, использующую гибкие цифровые технологии для того, чтобы перейти от унифицированного шаблона «гипертекста» к диверсифицированному, индивидуализированному «моему тексту» (мой гипертекст, мой прайм-тайм, произвольно отобранное мною сочетание образов и слов). Таким образом, даже если вселенная Интернета и находится под влиянием крупных бизнес-конгломератов и до известной степени регулируется правительствами, она фактически остается совершенно особым типом коммуникации, для которого характерна значительная автономия коммуницирующих субъектов в отношении владельцев и регуляторов коммуникационной инфраструктуры. Это возможно потому, что цифровые сетевые технологии позволяют индивидам и организациям генерировать собственные сообщения и контент и распространять их в киберпространстве, в значительной степени избегая контроля корпораций и бюрократических структур. Не без трудностей и не без цензуры, но при значительно большей степени свободы по сравнению с той, когда сообщения подвергаются контролю издателями-коммерсантами и правительственными цензорами. Конечно, интернет-корпорации занимаются коммерческой продажей коммуникации без ограничений, и они часто присоединяются к защитникам свободы в Интернете в их борьбе с усилиями правительств наложить ограничения на интернет-сети. Они также отражают атаки на сетевую нейтральность, периодически осуществляемые агентами – посредниками компаний-операторов [связи]. Все дело в том, что, чем активнее интернет-трафик, тем выше прибыли интернет-провайдеров, кровно заинтересованных в наращивании пользования Интернетом, стараясь при этом выбирать способы максимизировать свою прибыль. Кроме того, поскольку барьеры входа в интернет-индустрии значительно ниже, чем в индустрии традиционных коммуникаций, небольшая группа технически грамотных молодых людей, у которых есть пара хороших идей и весьма небольшой капитал, могут создавать компании, которые бросают вызов ограничениям, накладываемым на свободную коммуникацию бизнесом олигополий. Это вновь и вновь доказывает экспансия и трансформации интернет-компаний, прежде всего расцвет социальных сетей, созданных Friendster, Facebook, YouTube, Twitter и множеством других, которые начиная с 2002 г. преобразовали социально-организационный ландшафт горизонтальных сетей коммуникации во всем мире. В 2013 г. число интернет-пользователей достигло 2,8 млрд, а число абонентов беспроводных коммуникационных устройств – 6,4 млрд; горизонтальные цифровые коммуникационные сети превратились в становой хребет наших жизней, воплотившись в новой социальной структуре, которую я несколько лет тому назад определил как сетевое общество. Конечно, корпорации постоянно стремятся превратить пространства свободы в сады, обнесенные высокой стеной, и брать плату за вход. А правительства с большим недоверием относятся к свободной коммуникации в Интернете, потому что их авторитет на протяжении всей истории человечества всегда основывался на контроле над информацией и коммуникацией.

Тем не менее миллионы «интернавтов» по всему миру развернули решительную борьбу, сопротивляясь утрате своего свободного коммуникационного пространства, и до сих пор они вполне преуспевали в борьбе за право на самовыражение, иногда с помощью системы правосудия, а нередко благодаря поддержке культуры свободы, которая является источником интернет-бизнеса. Для большинства представителей нового поколения защита свободного доступа к интернет-сетям стала приоритетной по сравнению с любой другой потребностью, поскольку свободная коммуникация – это необходимое условие для важнейших практик и переживаний, от музыки до политики, от предпринимательства до эмоционального общения. Вот почему борьба за свободу в Интернете – никогда не заканчивающийся процесс, поскольку его технологические особенности и культура пользователей интернет-сетей делают довольно затруднительным для врагов свободы (обычно прикрывающимся лицемерными лозунгами о защите нравственности) подавить массовое сопротивление тех, кто полагает, что право на транслирование чего угодно, где угодно и кому угодно – наиболее очевидный признак свободного человеческого существования.