Страница 18 из 25
– А не лучше ли отправиться в обратный путь скорее? Через два-три дня Элдин будет здоров, а так, как враги узнали, что он не их воин, они, вероятно, пошлют за ним погоню. Нам не справиться с ними…
– Не волнуйся, – перебил его Бернар, – Если бы они послали за ним погоню, то ещё вчера от нашего лагеря не осталось бы ничего, а над нами бы уже глумились палачи. Да и с нами у Дегура, наверняка счёты нашлись бы, – иронично заметил Бернар и засмеялся.
– Перестань! – воскликнул Эстор.
На этом разговор завершился.
Целыми днями Эстор не отходил от постели больного. Благо было жарко, и плащи, заменявшие Элдину постель не понадобились ни Бернару, ни Эстору. Постель эта из валежника и листьев, укрытая двумя плащами должна была казаться больному королевским ложем. Часами просиживал Эстор у этого ложа, тихо говоря что-то Элдину, который поминутно стонал и просил пить. Когда Эстор уставал, его сменял Бернар, который теперь смотрел на Элдина словно на родного горячо любимого брата. Но не часто приходилось Бернару сменять друга. Эстор, казалось, был неутомим. Все ночи напролёт и долгие дневные часы проводил он у постели больного. Его тихий успокаивающий голос долетал до Бернара из палатки, и Бернар поражался, каким должен был быть Эстор, чтобы так беззаветно ухаживать за больным. Бернар всегда знал, что душа Эстора необыкновенная. Он знал, что Эстор увлекается врачевательством, но что его друг сможет целыми днями просиживать у постели больного, ухаживая за ним и развлекая его разговорами, он и предположить не мог.
Однажды вечером он так и сказал Эстору, что восхищается им, на что тот лишь светло улыбнулся и взглянув на друга странно сияющими глазами, ответил:
– Я счастлив тем, что могу хоть чем-то облегчить страдания другого.
Благодаря заботам Эстора и Бернара, Элдин вскоре начал вставать и выходить из палатки. Но прежде, чем он поднялся со своей «постели» минуло три тяжёлых дня. Он почти всё это время был в забытьи. Эстор с Бернаром по очереди дежурили около него, Эстор высказал неутешительные предположения, что болезнь Элдина вызвана скорее не крайней усталостью и ранами, а чёрной магией и что последствия этой болезни, возможно, излечить будет трудно.
На исходе пятого дня Эстор разрешил Элдину подняться и выйти из палатки. Раны Элдина затянулись, но сильная слабость ещё не покидала его.
На другой день они начали собираться в обратный путь. Все сборы были закончены к полудню, но Бернар решил отправиться к вечеру.
– Ночью нам будет легче идти да к тому же на открытых местах ночная темнота нам на руку. Наши враги на тропе войны и ходить при ярком свете дня по открытым местам небезопасно, – объявил он.
Наконец, когда солнце стало опускаться за горизонт, и тени от деревьев стали удлиняться и темнеть, трое людей выехали на лесную опушку и двинулись в сторону высоких стен страны Мечтаний. Так как Элдин был ещё слишком слаб, чтобы самостоятельно удерживаться в седле, его крепко привязали к седлу ремнями.
Когда они подъехали к воротам, был тусклый рассвет. При тусклом свете начинавшегося дня, они медленно двинулись к дворцу. Один из стражников окликнул их. Они узнали голос Ратмира, но другой голос, принадлежащий Гектору, строго произнёс:
– Не кричи. Весь дворец перебудишь. Это же наши сеньоры прибыли. Почему ночью? – обратился он к Бернару, выступая на свет из-под тёмного свода одной из башен дворца.
Бернар украдкой указал на Элдина. Гектор посмотрел на крепко привязанного к седлу северянина, который сидел с закрытыми глазами с поникшей головой. Казалось, он спит. Гектор сочувственно кивнул. Эстор взял за повод лошадь Элдина, и шагом поехал домой, а Бернар вошёл во дворец.
Прошла неделя, прежде чем Элдину было разрешено самостоятельно ходить по улице. До тех пор Эстор буквально не отпускал его от себя. Получив разрешение беспрепятственно ходить по улице, Элдин тут же отправился во дворец, рассказать королеве то, что с ним приключилось в стане врагов. Эстор неотступной тенью последовал за ним.
Когда друзья услышали его рассказ, они задумались.
– А что это было? – спросил Элдин, когда рассказ был закончен, – Ну, я про то, когда погиб мой палач?
– Не знаю, – покачала головой Эльвира.
– Мы очень хотели тебе помочь, Элдин, но немногим волшебникам удаётся побороть зло там, где оно было рождено. Я не могущественная волшебница и не могла помочь тебе. Ни я, ни Лебелия не властны над злом. Тебе приходилось всё решать и делать самому. Ты выдержал проверку судьбы. Но Ты, сам того не ведая, сумел сделать то, что сможет не каждый волшебник. Не каждый может горячим искренним словом, прорвать пелену мрака.
– Ты оказал нам великую услугу: узнал о том, что в армии врагов существует опасные противники – мэреины. Ты узнал точную дату начала наступления, – заговорила Лебелия.
Бернар нахмурился.
– Боюсь, что теперь после того, как к ним был заслан разведчик, срок начала наступления будет изменён.
– Возможно, – сказала Эльвира.
Элдин, смущённый похвалой, покраснев, пробормотал:
Но ведь я мог и не узнать и половины того, что узнал. Во многом мне помогал случай.
– В жизни порой многое зависит от случая, – улыбнувшись, сказала Эльвира, – Для нас ты узнал то, что нужно.
– Над твоим рассказом надо подумать, – сказала Лебелия, – Но ты ещё не совсем оправился от болезни. Тебе нельзя волноваться. Иди и отдыхай.
Элдин направился к двери, но внезапно, зашатавшись, схватился руками за спинку одного из кресел. Эстор бросился к нему. Элдин побледнел, глаза его закатились, он задыхался. Это продолжалось несколько мгновений. Неожиданный припадок закончился так же внезапно, как и начался. Элдин посмотрел на встревоженного Эстора и спросил:
– Что со мной было? Мне показалось, будто я снова в чёрных пустынях. Мне было больно… Я, что потерял сознание?
Эстор не знал, что отвечать, но Эльвира опередила его:
– Всё в порядке, Элдин. Не беспокойся. Иди, отдыхай.
Мягкий голос Эльвиры успокоили Элдина, и он без дальнейших расспросов удалился. Эстор пошёл за ним.
Едва они ушли, как Лебелия сразу посерьёзнела.
– М-да, – протянула Лебелия, – если даже некие светлые силы смогли прорвать завесу тьмы и пришли на помощь нашему разведчику, то рано радоваться Дегуру. И, думаю, скоро нам предстоит напомнить королю об этом.
– Да, – проговорил Бернар, – Наступают суровые времена. Мирная жизнь для нас заканчивается.
Эльвира сидела в кресле у стола, опустив голову на руку и подперев подбородок ладонью.
– Что нам делать, Лебелия, Бернар? – спросила она дочь и её советника, стоящих в задумчивости у стены залы.
– Первым делом надо подготовить воинов. Они должны быть готовы в любой момент к обороне. Этим займётся Бернар.
Бернар согласно кивнул.
– Потом нам нужно будет узнать, как можно победить мэреинов. Судя по рассказу Элдина, победить их будет нелегко. Книголюб у нас Эстор. Пускай он этим вопросом занимается.
– А ты разве забыла, – спросила Эльвира, – У него же «пациент» ещё не выздоровел.
– А дворцовый лекарь на что? – поинтересовалась до сих пор молчавшая Элона.
И тут как раз вошёл Эстор.
– Эй, книгочей! – окликнул его Бернар. Эстор знал, что почти каждый день меняющиеся прозвища, которыми щедро наделял его Бернар, почти всегда соответствовали какому-нибудь роду занятий. И поэтому, когда он услышал своё очередное прозвище, то догадался, что речь пойдёт о книгах.
– Нам нужна твоя помощь, – продолжал Бернар, совершенно не думая о том, понравилось ли Эстору новое прозвище. Впрочем, Эстору были по душе любые шутки друга, а если неосторожным словом Бернар задевал его, то Эстор старался по возможности не замечать этого.
– Мы должны узнать как можно больше о мэреинах. Ты у нас книги читать любишь и всегда ходишь в библиотеку, подыщи какую-нибудь литературу о них. Ты согласен?
Все выжидающе посмотрели на Эстора.
– Конечно, согласен, – улыбнулся он, – Даже рад. К тому же в моих заботах Элдин больше не нуждается. Я препоручу его нашему дворцовому лекарю до его полного выздоровления.