Страница 13 из 25
Элдин обернулся и подошёл к нему.
Начальник указывал на маленький блестящий предмет. Элдин наклонился и поднял его. Это оказался перстень мэреина. Элдин, уходя, не заметил, что перстень, который он всегда носил с собой, выпал из складок плаща. Если бы он знал, чем обернётся для него эта оплошность… но, он не знал, а когда понял, было уже поздно.
– Этот перстень твой? – спросил он, сурово сдвинув брови.
– Да, – ответил Элдин, недоумевая, чем был вызван интерес к перстню.
– Керрод, а ты знаешь, ЧЕЙ это перстень?
Элдин кивнул.
– Откуда он у тебя?.. А, хотя можешь не отвечать на этот вопрос. Тебе дал его мэреин, так?
Элдин снова утвердительно кивнул, не понимая, что всё это значит.
– Я что-то не слышал, чтобы мэреины появлялись в наших местах, – сказал с усмешкой начальник стражи, а потом неожиданно добавил:
– Внесите свет. Эти три свечи очень тускло светят.
Стоявший в тени слуга, которого Элдин раньше не заметил, тут же выполнил приказ.
Когда внесли восемь свечей и вошли двое слуг с факелами, начальник стражи пристально посмотрел на Элдина.
– Что-то я не узнаю тебя, Керрод. Ты, если я не ошибаюсь, особой храбростью не отличался. Никто из здравомыслящих людей давно не приближался к местам, где обитают мэреины. Тебе повезло, что ты вышел живым из государства призраков. Те, кто хотя бы раз встречался с мэреинами, никогда не возвращались обратно. Ну, хватит, довольно. Я понял больше, ГОРАЗДО больше, чем услышал. Мне кажется, пора сменить декорации. Снимите с него плащ, – приказал он и не успел Элдин опомниться, слуги немедленно сдёрнули с него плащ и осветили его лицо факелами.
Элдин понял, что его тайна раскрыта, но решил не сдаваться. Сделав удивлённое лицо, он спросил, стараясь придать своему голосу тон оскорблённого человека:
– прошу меня простить, – начал он, – Но что это за проверка такая? Вы что, считаете меня преступившим закон?
Слуги на мгновение замерли и отступили назад, но начальник стражи хищно улыбнувшись, махнул рукой.
– ах, я вижу, что ты так просто не признаешься. Актёр из тебя получился бы хороший, но на этот раз твой спектакль оказался не совсем удачным.
Сказав это, он махнул рукой, приказав:
– принесите средство для изменения цвета кожи!
Элдин похолодел.
Когда приказ был выполнен, двое из слуг, сорвали с него плащ и офицерский мундир и, завернув ему рукава рубахи, взяли его за плечи и держали до тех пор, пока третий слуга натирал ему руки и лицо белёсой мазью. Но Элдин и не думал сопротивляться. Он знал, что он разоблачён и с ужасом думал о том, что же с ним будет и о том, что даже то немногое, что ему удалось узнать здесь, пропадёт в неизвестности.
Когда мазь была нанесена на кожу Элдина, и все увидели её белизну, начальник обратился к Элдину:
– ну, теперь, я думаю, тебе нечего скрывать кто ты и откуда. Ну, говори. Мы слушаем.
– я странник с севера, – ответил Элдин, решив, что бы ни случилось, не выдавать врагам ничего, что могло быть связано со страной Мечтаний.
– что ты, странник с севера, пытался разузнать здесь?
– напрасно вы думаете, что я был заслан к вам врагами. Я изгнан из своих родных земель и скитаюсь, не зная приюта по близлежащим землям.
– а почему ты не попросил приюта у южан?
– правитель одной южной страны отказал мне в помощи, и я решил попытать счастье здесь.
– а разве ты не знал, что эта страна тьмы?
– мне уже давно безразлично, в какой стране я нахожусь, в стране света или в стране тьмы.
– ну, если так, зачем ты выдавал себя за одного из наших воинов?
Этот вопрос застал Элдина врасплох. Об этом, немаловажном факте он не подумал. Он стоял молча, опустив голову.
– что, ответить нечего? – насмешливо спросил начальник стражи и, обратившись ко всем присутствующим, добавил:
– на ваших глазах свершилось неслыханное. На протяжении долгих лет ни один вражеский лазутчик не осмеливался даже подходить к нашим стенам, а если и были в этих местах лазутчики, то через два- три дня, они отправлялись к своим предкам. Прошло уже больше двух недель, а никто из вас не смог опознать лазутчика. Я недоволен своими офицерами.
– но он был так похож на Керрода. И мы просто представить себе не могли, что такое возможно, – сказал, оправдываясь, один из офицеров.
– да, ловок, ловок ты, северянин, – пробормотал себе под нос начальник.
При напоминании о Керроде, гул разъярённых голосов сразу наполнил комнату. Офицеры кричали, пытаясь перебить друг друга:
– смерть, смерть проклятому лазутчику. Мы не простим ему смерти нашего друга, уважаемого человека. Мы отомстим за Керрода!
Начальник стражи поднял руку, и все замолчали. Он вновь посмотрел на Элдина.
– Может быть, ты, наконец, скажешь нам, кто тебя сюда заслал?
Элдин молчал. Крики этих разъярённых людей, собравшихся здесь, словно придали ему силы. Он выпрямился и стоял посреди комнаты, гордо и даже с каким-то презрением смотря на окружающих. В его взгляде читалось столько твёрдости, сколько не было никогда. Он знал, что не проронит ни слова, пока его сердце будет биться. Пусть он погибнет, не выполнив возложенного на него задания, чем своим признанием навлечёт беду на мир добра. Он не предаст народы света, он останется верным им до конца.
– молчишь. Крепкий орешек. Смотри же, для тебя же будет хуже. Может, всё-таки скажешь?
– мной уже всё сказано, – с достоинством проговорил Элдин.
– хорошо, – медленно проговорил его мучитель, – Я решил, как с тобой поступить. Ты умрёшь завтра в десять часов по полудни. Свяжите ему руки! А сегодня мы в последний раз попробуем тебя разговорить. Думаю, плети подойдут лучше всего. Прощай, но думаю, мы с тобой ещё увидимся завтра. Кстати, можешь забрать свой перстень. Нам не нужны всякие магические штуковины вроде этого! – и, брезгливо взяв кольцо двумя пальцами, он с отвращением швырнул его в лицо Элдину. Элдин бессознательно поймал его на лету и зажал в руке.
– Наш разговор окончен! Увидите его!
Элдину до боли стянули за спиной руки и два офицера грубо вытолкали его из дома.
Долго его вели по улице и, наконец, втолкнули в низкое длинное здание с маленькими окошками, по-видимому, это был какой-то барак для бедных.
Его втолкнули внутрь с такой силой, что он не удержался на ногах и упал лицом вниз на сырую солому, расстеленную на полу. Когда офицеры захлопнули за ним дверь, Элдин почувствовал такую слабость, какой не ощущал ещё никогда. Он лёг на солому и закрыл глаза. Но вместе со слабостью он почувствовал какое-то странное облегчение, словно он находился не в неволе и ждал смерти, а отдыхал в беседке, находящейся где-нибудь в тенистом саду. Это странное чувство не покидало его в течение нескольких часов. Элдину показалось, что он даже задремал. Но этот отдых продолжался недолго.
Примерно через два часа после того, как Элдин очутился в этом бараке, к нему вошли те же офицеры, которые привели его сюда. Один из них нёс в руке большую плеть.
– снимай одежду! – приказал офицер.
– у него же руки связаны, – заметил другой офицер, и, подойдя к пленнику, они сорвали с него одежду, состоящую из тонкой шерстяной накидки и рубахи, при этом сильно заломив ему связанные руки. Затем нагого по пояс Элдина, развернув лицом к стене, поставили на колени.
Один из офицеров взял плеть и, размахнувшись, ударил ею Элдина по спине. Первый удар обжог кожу Элдина, он коротко вскрикнул от боли. Офицер, державший его за руки, ударил носом сапога ему под рёбра. Элдин упал. Офицер грубо поднял его за волосы и снова поставил на колени.
Элдина били долго. Он задыхался, стонал, но не говорил ни слова.
Когда, наконец, его мучители устали и так, не добившись от него ничего, кроме стонов, ушли, наконец, развязав ему руки, измученный Элдин кое-как дополз до измятой своей одежды, натянул на себя рубаху, накинул накидку и трясущимися руками, застегнув её на все застёжки, упал на живот. Спина у него горела. Голова кружилась, сознание ускользало от него. Он с трудом понимал, где находится. Элдин лежал не подвижно на полу около десяти минут, а затем, пошевелившись, нащупал рукой что-то холодное. Он вздрогнул, как от удара, поднял перстень, который в течение нескольких часов бездумно сжимал в руке, и, с трудом приподнявшись, прошептал пересохшими губами: