Юные жены

Мег ничего больше не спросила, но несколькими минутами позже Джон застал ее в прихожей: уткнувшись лицом в его старое пальто, она рыдала так, словно сердце ее готово было разорваться.

В тот вечер они долго говорили, и Мег поняла и полюбила мужа еще сильнее из-за его бедности, потому что именно бедность, казалось, сделала его мужчиной, придала ему сил и мужества, чтобы пробивать свой собственный путь в жизни, и научила заботливому терпению, с которым ему приходилось переносить и утихомиривать столь естественные вожделения и промахи тех, кого он любил.

На следующий день Мег, убрав в карман свою гордость, отправилась к Сэлли, рассказала ей правду и попросила подругу, в виде одолжения, купить у нее злосчастный шелк. Добросердечная миссис Моффат охотно пошла ей навстречу и оказалась достаточно деликатной, чтобы сразу же не предложить ей этот шелк в подарок. Затем Мег заказала на дом зимнее пальто, от которого отказался Джон, а когда он пришел с работы, надела пальто и спросила мужа, как ему нравится ее новое шелковое платье? Можно себе представить, каков был его ответ, как он принял этот подарок и какое счастливое настроение воцарилось в маленьком доме. Джон стал приходить домой раньше, Мег больше не бегала пощебетать, а зимнее пальто каждое утро оказывалось на плечах очень счастливого мужа, тогда как вечером его помогала снять с этих плеч очень преданная маленькая женушка.

Так промелькнул год, а в середине лета к Мег пришел новый опыт, самый интимный и самый нежный опыт в жизни женщины.

Как-то в субботу Лори, крадучись, вошел на кухню «Давкота», и лицо его горело от возбуждения. Его встретило бряцание кимвал* – это Ханна, держа в одной руке кастрюлю, а в другой – крышку, аплодировала ими во всю мочь.

– Как наша маленькая мама? Куда все подевались? Почему вы мне ничего не говорили, пока я домой не приехал? – громким шепотом начал Лори.

– Счастливая прям как королева, наша миленькая! А из них кажная божья душа наверху почтенье оказывают. Мы не хотели тут никаких бурев устраивать. А вы теперь подите-ка в гостиную, и я ихнюю всю кумпанию к вам пошлю, – таков был несколько путаный ответ, с которым Ханна исчезла, фыркая от приступов смеха, словно в экстазе.

Вскоре появилась Джо, гордо неся фланелевый сверток, возложенный на большую подушку. Лицо Джо было совершенно серьезно, но глаза сияли, а в голосе слышался странный отзвук какого-то усмиренного чувства.

– Закройте глаза и протяните руки, – призывно произнесла она.

Лори поспешно отступил в какой-то угол и спрятал руки за спину с умоляющим возгласом:

– Нет, спасибо! Лучше не надо. Я его уроню или помну, это же ясно как день.

– Тогда вы не увидите вашего племяша, – решительно заявила Джо, поворачиваясь и будто бы собираясь уйти.

– Ладно, ладно. Только отвечать за повреждения придется вам. – И, подчинившись указаниям, Лори героически закрыл глаза, в то время как что-то было положено на его протянутые руки.

Взрыв смеха со стороны Джо, Эми, миссис Марч, Ханны и Джона в тот же миг заставил его их открыть, и он обнаружил, что ему вручили двух младенцев вместо одного! Все смеялись, но удивляться тут нечему, так как выражение, появившееся на лице Лори, было столь комичным, что рассмешило бы до конвульсий даже квакера*. Лори стоял с широко раскрытыми глазами, в таком смятении переводя недоуменный взгляд с невинных, безмятежно спящих младенцев на веселящихся зрителей, что Джо, заливаясь смехом, уселась на пол.

– Двойняшки! Клянусь Юпитером! – вот и все, что он смог произнести в первую минуту. Потом, обратившись к женщинам с комически жалостным видом, он взмолился: – Возьмите же их у меня, кто-нибудь, скорее! А то я сейчас засмеюсь и уроню их!

Джо спасла от него младенцев и принялась ходить с ними по комнате, держа по малышу на каждой руке, словно была уже посвящена в тайны ухода за новорожденными, тем самым дав Лори возможность вволю посмеяться, пока по щекам у него не покатились слезы.

– Это самый блестящий розыгрыш нынешнего сезона, правда? Я ни за что не хотела раньше вам говорить, потому что всей душой решила устроить вам сюрприз, и льщу себя надеждой, что у меня это здорово получилось! – заявила Джо, едва переведя дух.

– Никогда в жизни не был я так потрясен. Ну разве не здорово? Они оба мальчики? А как вы их назовете? Дайте-ка мне еще разок на них взглянуть. Поддержите меня, Джо, потому что, собственной жизнью клянусь, для меня это ровно на одного больше, чем можно было ожидать! – восклицал Лори, разглядывая младенцев, словно огромный ньюфаундленд, доброжелательно взирающий на парочку недавно рожденных котят.

– Мальчик и девочка. И такие оба красивые, не правда ли? – вопросил гордый папаша, просияв над своими маленькими красненькими «дрыгунками», словно те были бескрылые ангелочки.

– Они – самые замечательные дети, каких я когда-либо видел. А кто тут кто? – И Лори, подобно колодезному журавлю, низко склонился над ними, чтобы как следует осмотреть чудо-младенцев Джона.

– Эми надела на мальчика голубую ленточку, а на девочку – розовую по французской моде, так что их всегда можно различить. Кроме того, у одного – голубые глаза, а у другого – карие. Поцелуйте племяшей, дядюшка Лори, – посоветовала коварная Джо.

– Боюсь, это может им не понравиться, – начал было Лори, вдруг проявив необычайную застенчивость в этих делах.

– Конечно понравится – они ведь к этому уже привыкли. Сей же миг поцелуйте, сэр! – скомандовала Джо, испугавшись, что Лори может передоверить это кому-то другому.

Лицо у Лори напряглось, однако он послушался и очень осторожно прикоснулся губами к щечке каждого из малышей, что вызвало новый взрыв смеха у взрослых, младенцы же завопили в ответ.

– Ну вот, я так и знал, им это не понравилось! Это все мальчишка! Видите, как он лягается и кулаками размахивает, как большой. Ну-ка, юный Брук, будь так добр, бросайся на того, кто тебе самому под стать, очень прошу! – вскричал Лори, восхищенный ударом крохотного кулачка по своей физиономии, хотя тот просто бесцельно махал в воздухе.

– Он у нас будет Джон Лоренс, а девочка – Маргарет, как ее мама и бабушка. Но мы будем звать ее Дейзи*, чтобы в доме не было двух Мег, а мужчиночка будет Джек, если мы не придумаем ему имени получше, – объявила Эми тоном заботливой тетушки.

– Назовите его Демиджон*, а сокращенно зовите Деми, – предложил Лори.

– Дейзи и Деми – как раз то, что надо! Я так и знала – Тедди все придумает, и делу конец! – вскричала Джо, захлопав в ладоши.

Тедди в этот раз и правда положил делу конец, ведь к концу главы малыши уже звались Дейзи и Деми.

Глава шестая

Визиты

– Пора, Джо. Идем!

– Куда?

– Неужели ты собираешься сказать мне, что забыла? Ты же обещала сделать сегодня со мной полдюжины визитов!

– Я сделала множество поспешных и глупых поступков в своей жизни, но мне кажется, я еще не совсем сошла с ума, чтобы пообещать нанести шесть визитов за день, когда даже один-единственный выводит меня из себя на целую неделю.

– Обещала, обещала! Мы же с тобой сделку заключили: я должна была закончить для тебя портрет Бет пастелью, а ты – должным образом пойти со мной наносить ответные визиты нашим соседям.

– Если бы погода была хорошая, это был бы честный договор, Шейлок*, а дав обязательство, я всегда исполняю его до последней буквы! Но на востоке видна целая куча туч, идет гроза, а это в нем не учтено, значит договор не честный, так что я никуда не иду.

– Ну, знаешь, это просто уклонение от обязательств. Погода чудесная, нет и намека на дождь, а ты гордишься тем, что всегда держишь слово, так что будь честна, выполни свой долг и пойдем со мной, а следующие полгода снова будешь жить спокойно.

Как раз в тот момент Джо была особенно поглощена шитьем одежды, ибо стала генеральным портным, создававшим манто для всех членов семьи, и сама справедливо ставила это себе в заслугу, потому что владела иглой столь же искусно, как пером. Бывает совсем некстати, когда тебя прерывают во время первой прикидки, да еще велят в жаркий июльский день выходить с визитами в твоей лучшей одежде. Джо терпеть не могла формальных визитов; она никогда их не делала до тех пор, пока Эми не стала принуждать ее к этому с помощью сделок, подкупа или обещаний.