Страница 2 из 4
Заветы Марьи Васильевны
Моя 4х летняя дочь вылепила медведя. В этой жизни есть вещи неизменные, например, я тоже в 4 года, вылепив клоуна, присундучил ему руки к животу. Не к плечам, а к животу. Но есть и стремительно меняющиеся обстоятельства. Моя воспитательница Марья Васильевна, выросшая в СССР, где кроме реализма мог быть только соцреализм, увидев эти художества, обратила мое внимание, на анатомическое несоответствие. А когда я спросил, – "Ну, и что такого?", добрейшая Марья Васильевна, обращаясь к группе, произнесла речь, кардинально повлиявшую на мои эстетические воззрения. «Ребята», – сказала она, «Посмотрите, что сделал Ванечка! Он приделал клоуну руки не к плечам, а к животу, и спрашивает, мол, а что тут такого, Марья Васильевна? А, представь, Ванечка, если я тебе сейчас руки из плечиков вырву, да к животу присундучу…» И я представил… Несчастная Марья Васильевна (действительно, самая добрая на свете воспитательница, очень любил её) не могла успокоить меня до самого прихода моих родителей. Только рыдания и конвульсии отпускали меня, как я снова представлял, как добрейшая Марья Васильевна отрывает мне руки от плечиков, и присундучиваетвает их мне к животу. С тех пор прошло почти сорок лет, и когда нелегкая забрасывает меня на выставку чего-нибудь современного, минуты через три, начинает дергаться глаз, и немного отдавать в ногу, потому что я снова и снова представляю, как она отрывает и присундучивает. А дочь моя живет в свободной стране. И ее воспитательницы, скорее всего, в курсе всех последних веяний современного изобразительного. Ей можно. Присундучивай, Василиса!
Гомосеки
Три раза в моей жизни незнакомые, пьяные мужики зазывали меня к себе домой. Два раза это были гомосеки. Один из этих двух гомосеков пытался охмурить меня. Но, по порядку.
Пьяный мужик №1.
Мне было 14 лет. Я обожал кататься на велике. Даже пытался трюкачить. Конечно, не так, как это делает молодняк сейчас, но проехать пару-тройку метров на заднем колесе у меня получалось. И вот за этим-то занятием и застал меня пьяный мужик №1. Он курил и наблюдал за нами из окна второго этажа сталинского дома, перед которым мы с моим другом развлекались. Видно было, что он сильно пьян и чем-то ужасно доволен. Поначалу он относился к нам, как к части пейзажа. Потом, вдруг, спросил, – «Ей, пацаны! «Битлов» знаете?» Мой папа умел играть на гитаре песню «Битлз» «Girl». «Конечно знаем.» «Что за песня сейчас звучит, кто ответит?» «Не слышно. А это у вас «Битлз» играет?» «Поднимайтесь ко мне!» Обычная советская коммуналка. Дядька жил аскетично, но аккуратно. Большую часть пространства в комнате занимал огромный катушечный магнитофон и шкаф с бабинами. Он ставил нам разные композиции, и счастливо прищурившись, ждал, пока мы отгадаем, что за песня. Мы не отгадали ни разу, так как «Girl» он не заводил, а у моего друга папа на гитаре вообще не играл. Я не выдержал, – «А что за песни странные? Никто ж не поёт!» Наконец дядькина улыбка оформилась в заразительный смех. Он ждал этого вопроса. Это был никакой не «Битлз». Выяснилось, что его любовь к «Битлам», вылилась в то, что он начал коллекционировать музыку «Битлз», исполненную инструменталистами. И сегодня он был просто счастлив, потому что ему удалось достать какую-то редкую запись двух «фьюжновых» гитаристов, где они играют «Битлов». То, что мы никакие не битломаны он понял давно. Но кому-то надо же было рассказать о своём счастье!? Вот мы и подвернулись.
Я обомлел. Это был тот самый человек, о котором мы с отцом недавно говорили. Поясню: буквально вчера по телеку завершили показ фильма «Визит к минотавру». Там сюжет развивался вокруг кражи скрипки Страдивари. Гибли люди, плелись интриги, друзья предавали друг друга. И всё из-за скрипочки. «Папа, как такое может быть? Это же всего-навсего скрипка?» «Ну, это для нас с тобой, – всего-навсего. Есть люди, для которых не то, что скрипка из магазина, и скрипка Страдивари отличаются. Некоторые отличают раннего Страдивари от позднего.» «А зачем?» «Ну, как… Вот ты радуешься, когда по телеку симфоническую музыку передают?» «Нет, конечно. Кому это вообще может понравиться?» «Правильно. Ты радуешься, когда детектив по телеку показывают. А они, люди отличающие Страдивари от Гварнери, эту музыку слушают с таким же интересом, как ты смотришь детектив. Представляешь, насколько их жизнь интересней?» Арифметика была проста. Детективы по советскому телеку показывали раз в месяц, а симфоническую музыку каждый день, а по учебному каналу, несколько раз в день. Катастрофа. Жизнь проходит мимо. «Па, а ты таких людей знаешь?» «Сейчас нет. Раньше у нас в пионерском лагере вожатый был. Он на баяне Баха играл. Хороший парень. С припиздью, правда, немного. Его потом в психушку забрали.»
На следующий день я поехал в ГУМ и купил два диска Битлз: 1 «A Hard Day’s Night» и 2 «A Taste of Honey». Через неделю, на мой день рожденья, мне подарили магнитофон. Теперь я музыкант. Отличаю палисандровую гитару от кипарисовой даже по телефону. Симфоническую музыку слушаю так, как будто смотрю блокбастер. Правда, учебный канал ликвидировали, и по телеку одни детективы. Возможно поэтому, иногда хочется найти этого меломана сраного и проломить ему череп.
Пьяный мужик №2.
В 2000ом году я вернулся на Родину после трёх лет разлуки с ней. Эти три года я провёл в Германии, в самой, на тот момент, комфортабельной для проживания стране. Успел привыкнуть к хорошему. По приезду «Матушка Русь» нокаутировала меня года на полтора. Потом, конечно, постепенно, я отошёл. Сам влился и в коллектив, и в процессы. Но тогда! Тогда я был фраппирован буквально всем. И, конечно, самое первое, что бросалось в глаза, это – количество безобразно пьяных людей на улице. Второе, – проблемы, волнующие население. В Германии, например, по центральному телевидению, в самом рейтинговом ток-шоу, темы для обсуждения были примерно такими «Моё домашнее животное – толстое.» То есть, сначала приходит тётка с жирным котом. Плачет о нём. Потом подключается кошачий психолог. Излагает свою версию кошачьего горя. Потом кошачий диетолог. Естественно, у него взгляд иной. Потом приходит тётка с пузатым хомяком. Та же фигня, только у хомяков и котов психологи и диетологи разные. Потом рыбки, черви, тритоны… И это реально волновало всех немцев. У нас в подобных телепередачах тогда обсуждали, если помните, такое: была ли изнасилованная полковником Будановым, чеченская девушка, снайпером? И сколько зарубок на прикладе винтовки увидел он прежде, чем схватиться за черенок от лопаты? Наш фильм «Дом дураков» с разницей в несколько месяцев вышел на экраны с французским фильмом «Амели». У нас в кино все, и удолбаный русский офицер, и чеченцы и психи из дурдома, весь фильм решают одну единственную задачу, – выжить. В фильме «Амели», главная проблема папы Амели, – пропавший гипсовый садовый гном, который чуть не каждый день шлёт ему открытки из разных городов мира. Папа Амели катарсировал. Я так долго об этом вспоминаю только для того, чтобы понятней была мизансцена, с которой началось моё знакомство с пьяным мужиком №2.
Шёл десятый день моего нового знакомства с Россией. За неделю до этого я бросил пить. Тогда я думал, насовсем. Мама послала меня за арбузом. Ближайшая клетка с арбузами находилась именно у того сталинского дома, где меня приобщили к музыке. Очередь, человек семь. Есть время. Я уже приготовился вспомнить, и, естественно, обобщить и это событие, и его последствия. Но зрелище, от подобных которому, я успел за три года отвыкнуть, перечеркнуло мои рефлексии. На глазах у всей очереди, метрах в пяти от неё, на угол того самого жёлтого сталинского дома ссал человек… Он был толст, не молод, и сильно пьян. Его хаотичные покачивания и подёргивания более или менее систематизировала струя. Иногда он прерывал процесс, и тогда амплитудный хаос возвращался. Потом возобновлял его, и тогда вектор реактивности вновь придавал системе устойчивость. Я, буквально, был загипнотизирован этим перформансом. Сергей Шнуров подобное состояние у наблюдающего называет «эсхатологическим восторгом». Ну, это когда ты глядишь на ядерный гриб, и, понимая, что тебе пиздец, всё же, глаз оторвать от него не можешь.