Художники

Во время всей этой смуты Уайт готовился к обратному пути. Пароход отходил через два-три дня. Около полудня Кьоу, непоседа, взял свой фотографический аппарат, чтобы как-нибудь убить слишком медленно ползущие часы. Город был снова спокоен, как будто и не бунтовал никогда.

Спустя некоторое время Кьоу влетел в гостиницу с каким-то особенным, решительно- сосредоточенным видом. Он удалился в тот темный чулан, в котором обычно проявлял свои снимки.

Оттуда он прошел на балкон, где сидел Уайт. На лице у него играла яркая, хищная, злая улыбка.

- Знаешь, что это такое? - спросил он, показывая издали маленький фотографический снимок, наклеенный на картонку.

- Снимок сеньориты, сидящей на стуле, - аллитерация непреднамеренная, - лениво сказал Уайт.

- Нет, - сказал Кьоу, и глаза у него засверкали. - Это не снимок, а выстрел. Это жестянка с динамитом. Это золотой рудник. Это чек от президента на двадцать тысяч долларов, да, сэр, двадцать тысяч, и на этот раз картина испорчена не будет. Никакой болтовни о высоком назначении искусства. Искусство! Ты, мазилка с вонючими тюбиками! Я окончательна перешиб тебя кодаком. Посмотри-ка, что это такое!

Уайт взял карточку и протяжно свистнул.

- Черт! - воскликнул он. - В городе будет бунт, если ты покажешь этот снимок. Но как ты раздобыл его, Билли?

- Знаешь эту высокую стену вокруг президентского сада? Там, позади дворца? Я пробрался к ней, снять весь город с высоты. Вижу: из стены выпал камешек, и штукатурка чуть держится. Думаю, дай-ка посмотрю, как растет у президента капуста. И вдруг предо мною в двадцати шагах - этот сэр англичанин вместе с президентом, за столиком. На столике бумаги, и оба они воркуют над ними, совсем как два пирата. Славное местечко в саду, тенистое, уединенное. Кругом пальмы, апельсинные деревья, а на траве ведерко с шампанским, тут же под рукой. Я почувствовал, что пришла моя очередь создать нечто великое в искусстве. Я приставил аппарат к отверстию в стене и нажал кнопку. Как раз в эту минуту те двое стали пожимать друг другу руки - они закончили свою тайную сделку, - видишь, это так и вышло на снимке.

Кьоу надел пиджак и шляпу.

- Что же ты думаешь сделать с этим? - спросил Уайт.

- Я! - воскликнул обиженным тоном Кьоу. - Я привяжу к нему красную ленточку и повешу у себя над камином. Ты меня изумляешь, ей-богу! Я уйду, а ты, пожалуйста, прикинь-ка в уме, какой именно пряничный деспот захочет приобрести мою картинку для своей частной коллекции, лишь бы только она не попала ни к кому постороннему.

Солнце уже обагрило верхушки кокосовых пальм, когда Билли Кьоу вернулся из Casa Morena. Художник встретил его вопросительным взглядом. Кьоу кивнул головой и тотчас же растянулся на койке, подложив руки под голову.

- Я видел его. Он заплатил деньги, вполне превосходно. Сначала меня не хотели пускать к нему. Я сказал, что это очень важно. Да, да, этот президент молодчина. Способная бестия. Безусловно деловое устройство мозгов. Мне стоило только показать ему снимок и назвать мою цену. Он улыбнулся, пошел к несгораемому шкафу и вынул деньги. С такой легкостью он выложил на стол двадцать новеньких бумажек по тысяче долларов, как я бы положил один доллар и двадцать пять центов. Хорошие бумажки, хрустят, как сухая трава во время пожара.

- Дай пощупать, - сказал с любопытством Уайт. - Я еще никогда не видал тысячедолларовой бумажки.

Кьоу отозвался не сразу. - Кэрри, - сказал он рассеянно, - тебе дорого твое искусство, не правда ли?

- Да, - сказал тот. - Ради искусства я готов пожертвовать и своими собственными деньгами и деньгами моих милых друзей.

- Вчера я думал, что ты идиот, - спокойно сказал Кьоу, но сегодня я переменил свое мнение. Или, вернее, я оказался таким же идиотом, как ты. Я никогда не отрекался от жульничества, но всегда искал равного по силам противника, с которым стоило бы потягаться и мозгами и капиталом. Но схватить человека за горло и ввинтить в него винт - нет, темная это работа, и она носит гнусное имя... Она называется... ну, да ты понимаешь. Ты знаешь, что такое профанация искусства... Я почувствовал... ну да ладно. Я разорвал свою карточку, положил клочки на пачку денег, да и отодвинул все назад к президенту. "Простите меня, мистер Лосада, - сказал я, - но, мне кажется, я ошибся в цене. Получайте свою фотографию бесплатно". Теперь, Кэрри, бери-ка ты карандаш, мы составим маленький счетик. Не может быть, чтобы от нашего капитала не осталось достаточной суммы тебе на жареную колбасу, когда ты вернешься в свою нью-йоркскую берлогу.

1) - Кони-Айленд - остров близ Нью Йорка, где

сосредоточены балаганы, качели, американские горы и пр.

2) - Чонси Депью (1834-1928) - известный американский

адвокат и оратор.

3) - Долой изменника! Смерть изменнику! (испан.).