Сапфировое пламя (ЛП)

Позади меня из подсобки вышел Алессандро.

Зелёный вихрь взвился над краем здания, прямо напротив нас, врезался в крышу, разбился на отдельные создания и низверг на гравий мага призыва. Он неуклюже приземлился на бок, поднялся на ноги, его движения были судорожными и раскоординированными. Клещи-скорпионы кружили вокруг него. Мельком я видела его, но не стреляла. Накачивать рой пулями было бесполезно. Я могла с тем же успехом просто выбросить пистолет за край крыши.

Слева от меня, Алессандро сделал шаг, вставая между мной и роем. Я шагнула направо, чтобы сделать четкий выстрел.

Маг призыва сосредоточился на Алессандро, его рой сгруппировался в боевую стойку в его направлении. Плащ распахнулся, открывая тощее тело и лицо, которое больше не было человеческим. Его кожа была болезненного синюшного оттенка, и слишком туго обтягивала его черты. Лоб выступал над висками, а углы челюстей располагались далеко друг от друга, словно кто-то пересадил лишние кости на человеческий череп.

Во мне поднялось отвращение. Смешение человека и насекомого чувствовалось неправильным на глубоком, примитивном уровне.

Маг призыва открыл рот и зашипел.

Он был искаженным, и он использовал магию. И преуспевал в этом.

Я потянулась своей магией, пытаясь ощутить его разум. Он был здесь, слабое, бледное свечение для моего мысленного взора. Через него я видела клещей-скорпионов, каждый как тусклая зеленоватая точка примитивного сознания. Они жужжали вокруг него как пчелы. По одиночке, они не смогли бы противостоять мне, но коллективно, они формировали ментальную завесу, она оборачивала его, все ее части сообщались, связывались.

Я смотрела на чужеродный разум улья.

Это так отличалось от моей системы координат, что я не представляла, как надо это атаковать. Я даже не могла сказать, был ли он достаточно человеком, чтобы на нем сработал мой талант сирены.

Алессандро достал из ниоткуда пневматический пистолет, бросил его, поднял лопату, швырнул ее, и додумался до теннисной ракетки — в форме мухобойки. Он метнул ее в рой. Она вспыхнула, и один из клещей-скорпионов дернулся, приземлился в метре от меня и лежал на крыше, подергиваясь.

Я даже не могла…

Небольшое скопление клещей-скорпионов вырвалось из подсобного помещения за нашими спинами и бросилось на нас. Создания захлестнули меня, царапая, кусая, жаля, разрывая мою одежду и кожу. Одно впилось в мою ногу. Я застрелила его. Оно прекратило меня жевать и мертвое свисало с моих джинс. Один из клещей-скорпионов вцепился в мои волосы. Я схватила его за хвост, сдернула и ударила о гравий. Они разорвут нас. Я не протяну так долго.

Алессандро выкрикнул короткое «Ха!»

Струя огня пронеслась над моей головой и ударила рой. Тела стали падать, сгорая. Внезапно пространство вокруг меня стало свободным, и я повернулась в его сторону. У него в каждой руке было по маленькому черному огнемёту, огонь изливался из них двумя оранжевыми струями. Кровожадная усмешка исказила его лицо, освещённое пламенем. Я никогда не видела его таким счастливым.

Маг призыва закричал ненормальным, гортанным звуком.

Везде вокруг меня клещи-скорпионы падали из ночного неба на крышу и продолжали гореть. Вонь от химикатов, огня и паленых волос наполнила воздух. От пламени поднимался плотный черный дым. Выглядело все это, словно внезапно ожившее средневековое художественное изображение ада, и Алессандро Сагредо был в нем дьяволом.

Огнеметы выплюнули ещё немного огня и стихли.

— Ma porca puttana10 — выдохнул Алессандро, его голос был холодным. — Ne andasse dritta una!11

Второй рой взвился за краем здания справа от нас, разделился и опустил на крышу чернокожую женщину средних лет. Женщина с ресепшена «Диатек». Она до сих пор была одета в тот же темный костюм с ниткой жемчуга, только теперь он был порван дюжинами когтей клещей-скорпионов.

Алессандро был прав. Сегодня все наперекосяк.

Я развернула свои крылья и ударила ее лучом своей магии. Моя сила разбилась о сплошную стену ее воли.

— Спасибо, Лоуренс, — выдавила псионик.

Ее защита оборачивалась вокруг разума слоями. Она установила их задолго до того, как ступить на эту крышу, и они укоренились, их структура была старой. Она, должно быть, поддерживала их неделями, и активировать их не потребовало от нее особых усилий.

Ее магия была боевого типа, моя нет. Она полагалась на прямое нападение, в то время как я очаровываю и использую ухищрения, пока моя магия не закрепится. Если бы я застала ее врасплох, или если бы у меня было время и возможность нарисовать круг, у нас получилась бы совсем другая история. Я пригвоздила ее тупым давлением своей магии, но это все, что я могла сделать. Будь мы воинами, я была бы большим сильным бойцом, вбивающим свое лезвие в щит более умелого, более опытного противника. Она не сделала попытки парировать. Она знала, что если вступит со мной в ментальное противостояние, останется только одна из нас, а я была Превосходной с неизвестной силой. Она не стала рисковать. Вместо этого она засела за своим панцирем, как черепаха, и ждала своего часа.

Я начала напевать, направляя усики магии своим голосом, пытаясь обернуть их вокруг ментальной сферы ее защиты и проникнуть внутрь.

Клещи-скорпионы перегруппировались, готовясь к следующему нападению. Они кружили вокруг Лоуренса как водоворот. Челюсти мага призыва двигались, будто раскалывая невидимые грецкие орехи зубами. Его глаза выступали из черепа. Он расставил ноги. Мускулы на его плечах сжимались, заставляя рукава плаща елозить по рукам. Все в нем говорило о ярости.

Маги призыва не чувствовали боли, испытываемой призванными существами. Маги наподобие Лоуренса дотягиваются до тайной сферы, достают оттуда созданий и отправляют их выполнять свои приказы. Пиротехника Алессандро не причинила вреда Лоуренсу, но здорово его разозлила. Он выглядел так, словно не мог дождаться, чтобы оторвать Алессандро голову.

Это был тупик. Лоуренс не двинется, пока не будет знать, какое оружие наколдует Алессандро, а он, по какой-то причине, бездействовал. На границе зрения я его видела, его магия обматывала его, сияя оранжевым пламенем. Он следил и за Лоуренсом, и за псиоником, его руки были пусты, лицо предельно сконцентрировано.

Маленькие очаги боли вспыхнули в разных точках моего тела. Адреналин выветрился, и я истекала кровью из дюжины мест.

Я изобразила усмешку Виктории Тремейн.

— Если ты сбежишь сейчас, возможно, я не буду преследовать тебя до завтра.

— Мое имя Джослин Рэйк, дорогуша. Я не бегу и не преследую. И твои дешёвые трюки на мне не сработают.

— Ты только что преследовала меня по всему зданию.

Усилие, требующееся для того, чтобы удерживать ее, начало утомлять меня. Мне требовалась вся сила воли, чтобы удерживать ее там, где она была. Магия вытекала из меня непрерывным потоком. Я потратила много сил в «Кейстоун», и теперь черпала из резервов. Скоро они иссякнут. Я долго не выдержу, и если Лоуренс снова отпустит рой, со мной будет покончено.

Джослин усмехнулась.

— Ты талантливый любитель. А я профессионал. Если бы я проигрывала битвы, то не прожила так долго. Я убью тебя и буду дома вовремя, чтобы посмотреть «Распад» и выпить бокал вина перед сном.

— Ты не покинешь эту крышу. — Моя магия росла с каждым словом, но усики моей силы отскакивали от ее ментальных щитов, не причиняя вреда. Все близилось к концу, так или иначе.

Джослин обнажила зубы.

— Большие слова для маленькой девочки. Я все о тебе знаю. Ты была запасной, а теперь наследница. Ты не уберешь меня с пути, как сестру.

Что?

— Посмотри на себя. Ты так сильно хотела быть во главе, что переступила через собственную плоть и кровь. Должно быть, это сжигало тебя изнутри, что ты вынуждена была следовать за ней. Теперь она замужем, богата и так красива, а ты просто гадкий утёнок. — Джослин поцокала языком. — Печальная малышка. Не можешь соответствовать своей сестре ни в чем другом, поэтому решила стать главой своего печального маленького Дома, перепрыгнуть через нее, но теперь ты умрёшь здесь, а твоя сестра будет смеяться и смеяться…