Страница 38 из 84
— «Диатек» — это агентство наемных убийц. Они заказали убийство твоей матери.
Мама села прямо.
— Насколько ты уверена?
— Вполне. Мы поставили их перед риском разоблачения.
Рагнар наклонил голову, словно решал сложную логическую проблему. Когда он, наконец, освободится от моей магии, и его эмоции восстановятся, у нас будут большие неприятности.
— Мы должны уведомить власти.
Руна снова побледнела.
— Мы не можем.
— Почему? — спросил он.
— Потому что у них твоя сестра, — ответил Берн. — Они убьют ее.
Руна сцепила руки.
— Нет, если я доберусь до них первой.
— Ты не успеешь вовремя до неё добраться, — сказала мама.
— Мы не знаем, где они ее держат, — сказала я. — Здание «Диатек» в центре — как крепость. Никуда не зайти без ключ-карт. Как только ты попадаешь в фойе, они могут заблокировать входную дверь решеткой и застрелить тебя с расстояния. У тебя не будет шанса кого-либо убить или задать вопросы.
— Что ж, значит будем сидеть здесь, сложа руки. Снова.
— Нет, — сказала мама. — Будем готовиться.
— Они нападут на нас, скорее раньше, чем позже, — сказал ей Берн. — Если сможем, надо будет взять кого-нибудь из них живьём, чтобы можно было заключить сделку. Если заполучим кого-нибудь достаточно ценного, можем предложить обменять его у «Диатек» на твою сестру.
Руна поднялась.
— Пойду, подышу.
Она вышла из комнаты.
— Не отходи далеко от склада, — попросила вдогонку мама.
— Я присмотрю за ней. — Берн поднялся и последовал на выход.
Я посмотрела на маму. Берн добровольно покинул склад. Снова. Со времени окончания колледжа Берн научился в совершенстве притворяться грибом: он обосновался в Хижине Зла со своими серверами и грелся в сиянии мониторов, покидая ее только, чтобы сходить в уборную и поесть. Выходить наружу было не в его репертуаре.
Мама пожала плечами.
Рагнар поднялся.
— Я пойду на кухню перекусить. Не беспокойтесь. Я не выйду наружу и очень постараюсь никого не убить.
Он ушел. Остались только мы с мамой.
— Это не сработает, — сказала я ей. — Они никогда не обменяют Холли. Она потенциальный свидетель.
— Я знаю, — сказала она. — Мы должны обескровить их. Противостояние должно достаться им такой дорогой ценой, чтобы они отступились. Это бизнес.
— Мы играем ее жизнью, — внутри меня билась тревога.
— Теперь дело не только в Холли, — сказала мама. — Дело в том, чтобы сохранить жизнь этой дикой штучке и ее брату.
Мой желудок ухнул вниз.
— Я постараюсь, мам. Холли все ещё жива. Все ещё есть шанс.
— Тогда иди и пытайся. Харт и его люди будут здесь сегодня вечером. Это даст тебе некоторую свободу передвижения. Я скучаю по маленьким, тихим делам. Мошенничествам со страховкой. Изменам супругов.
— Я тоже по ним скучаю, — сказала я ей. — Но мы те, кто мы есть. Нет пути назад.
Алессандро занял верхний этаж в трёхэтажном кирпичном строении, которое годы назад было пожарной станцией. Роган приобрел его, но никогда не использовал, и, в итоге, мы его выкупили.
Я была в этом здании перед тем, как мы его приобрели. Первый этаж, с необычно высоким потолком, был оборудован под гараж для пожарных машин. Второй этаж, на который можно попасть по железной лестнице, занимали офисы, и на третьем находилась комната отдыха, спальни и огромная кухня, когда-то способная обеспечить пропитанием целую пожарную команду.
Я забралась по железной лестнице, мое бедро ныло на протяжении всего пути. Я оставила Тень на складе. Похоже, она восприимчива к его взяткам, и я не знала, какой странной штукой он попробует накормить ее на этот раз.
Первоначально мы планировали переделать пожарную станцию в казармы, но здание оказалось слишком старым. Привести его в порядок было бы дороже, чем построить совершенно новую конструкцию. Роган отдал его за бесценок. В какой-то момент Леон, помешанный на пожарном шесте, пытался убедить Берна переехать с ним сюда и превратить это в «берлогу двух братанов». Этот план умер, когда они поняли, что провести новую проводку будет им не по карману.
Лестница привела меня к широко открытой двери. Я вошла и оказалась в комнате отдыха, залитой дневным светом из огромных окон. Кто-то почистил бетонный пол. Справа, на кухонной столешнице стояла большая упаковка бутилированной воды. Кухня выглядела, словно прямо из семидесятых, с облицовкой из деревянных панелей. Прямо, в углу, на полу покоился надувной матрас. Между мной и матрасом стояли два пластиковых складных стола, заваленные оружием и снаряжением: высокотехнологичным ноутбуком, деталями от дрона, шестью, нет, девятью пистолетами, в том числе револьвером BFR, четырьмя ножами, двумя кинжалами, мачете, гарротой и блочным луком. Набор рабочих инструментов киллера.
Собственно киллера нигде не было видно. Я подошла к столам. Какова бы ни была его вина, у Алессандро был отменный вкус по части лезвий. Все было в рабочем состоянии, остро заточенным и прочным. И типовым. Ничего, выполненного на заказ, никаких семейных реликвий. Ничего незаменимого или того, что можно отследить.
Я потянулась к боевому ножу Ka-Bar и проверила баланс. Прямое лезвие длиной почти восемнадцать сантиметров изгибалось к вершине. Тяжёлый.
Я повернулась, чтобы поймать освещение получше. Алессандро сидел на кухонном столе, с одной согнутой ногой, второй висящей свободно. Я чуть не метнула в него нож.
— Восхитительно, — сказал Алессандро. — Можешь повторить?
Я положила Ka-Bar на место, чтобы не искушать себя.
— Я принесла тебе запись. — Я показала ему флешку.
Он спрыгнул со стола и направился в мою сторону.
Я обошла столы, рассматривая его коллекцию и держа мебель между нами.
— Кажется, ты знаешь много о Бенедикте.
— Хмм.
— Что он из себя представляет?
— Ты находилась рядом с ним. Что он, по-твоему, из себя представляет? Что ты почувствовала?
— Отвращение и страх. Его магия проявлялась как темные фантомные змеи. Он раскрыл себя, и клубок призрачных змей выполз, чтобы покусать меня.
— Поэтому он зовёт себя Гадюкой, — сказал он.
— Гадюкой? Серьезно?
— Они используют псевдонимы из-за сферы деятельности. Никто не хочет нанимать мистера Де Лэйси или мадам Лоурент. Все хотят нанять Гадюку или Черную Смерть.
— Прошу, скажи, что это выдуманный персонаж, а не реальная наемница, именующая себя Черная Смерть?
— И даже не одна.
Это выглядело так по-детски, за исключением того, что умирали люди.
— Какое кодовое имя у тебя? Знаменитость «Инстаграма»? Секси Киллер?
— Сексуальная бестия, ты дразнишь меня?
Осторожный локомотив моих мыслей сошел с рельсов, перевернулся в воздухе и вспыхнул пламенем. Придумай остроумный ответ, давай же… Как ему удается продолжать вырубать мои мозги?
Он рассмеялся.
— Если бы взглядом можно было убить.
Я возобновила наш танец вокруг столов.
— Бенедикт псионик, не так ли? Возможно, с уклоном на фобии.
Маги-псионики воздействуют на инстинкты самосохранения. Страх, отвращение, ярость, тревога, стыд. Примитивные, могущественные порывы, которые сохраняли людям жизнь за тысячи лет до появления средств защиты и оружия. Псионик играют на этих эмоциях в своих целях. Псионики с уклоном на фобии специализируются на страхах. У них врожденная способность находить самые страшные фобии и проецировать их в разум, погружая жертву в парализующее безумие. Я уже сталкивалась с подобным псиоником, хотя она не была Превосходной. Магия Бенедикта вызвала такой же инстинктивный всплеск отвращения и ужаса.
— Близко, — сказал Алессандро. — Его мать псионик с уклоном на фобии, его отец атакует разум.
Менинциссор. Весьма мерзкая ветвь ментальной магии, атакующая сознание. Менинциссоры пробивают ментальные щиты, вызывая боль и неспособность думать. Они не убивали своей магией, но превосходно выводили свои цели из строя.
— Ты что, убегаешь от меня? — спросил Алессандро.