Требуется персональный ассистент

Амир поднялся и встал сбоку от девушки, прижавшись возбужденным членом к её бедру. Он положил правую ладонь на ягодицы и игриво потрепал их, а левой рукой схватил девушку за подбородок, с силой вонзая пальцы в кожу щек, и повернул лицо к себе. Он заглянул ей в глаза и, не моргая, смотрел несколько секунду.

– Я предупреждал. Без моего разрешения ни единого звука, – шептал Амир, шлепая ладонью по ягодицам. – Без моего разрешения никаких стонов и слов.

Удар за ударом осыпали раскрасневшиеся ягодицы девушки.

Черные глаза, затуманенные животной страстью, смотрели на Варю, ища в её лице отклик. Амир был жесток, груб и делал очень больно, но его полыхавший яростью взгляд, светился благодарностью и глубоким удовлетворением от совершаемых им действий. Эта игра, эти маски и неудобные одеяния, грубые и холодные цепи и кожаные плети, всё это нравилось мужчине, высвобождало его внутреннего зверя, утоляло его дикий голод.

Не прекращая шлепать Варвару, Амир скользнул левой рукой к ней в промежность и принялся пальцами дразнить чувствительный клитор, после чего проник в пульсирующее лоно.

Варя тяжело задышала, но терпеливо сдерживала стон, и тогда Амир перестал её хлестать. Так просто! Нужно было подчиняться, выполнять правила своего господина, и тогда никакой боли и истязаний, а лишь сладостное наслаждение.

Варвара закатила глаза и откинула голову назад, но была приведена в чувство дерзким шлепком по раскрасневшимся ягодицам.

– Смотри мне в глаза, – приказал Амир.

Черные глаза искрились возбуждением, и своим пристальным взором приводили Варвару в исступление. Она послушно глядела в них, не осмеливаясь моргнуть, и ей чудилось, что она погружается в их мрак, падает в их холодную пропасть, растворяется в их бездонной глубине ярости и похоти. Яркая вспышка ослепила Варвару, словно прожектором. Всё тело задрожало от пронзившего каждую клеточку тела оргазма.

Амир ощущал, как податливое тело в его руках поражают спонтанные конвульсии, глядел в раскрытые глаза, в которых проступили слёзы наслаждения, и испытывал глубокое удовлетворение. Он сильней прижался пахом к Вариному бедру и поцеловал её в губы.

– Хорошая девочка! – прошептал Амир. – Послушная хорошая девочка!

Мужчина опустил цепи и помог Варе лечь на спину, после чего поднял её ноги за штангу, которую закрепил на карабине, свисавшем на цепи с потолка. Амир опустился на колени возле Вариной головы и коснулся головкой члена её губ. Варя с удовольствием приняла твердый и горячий фаллос, сдерживая в груди восторженные стоны. Мужчина плавно двигал тазом и наблюдал за Вариными стараниями. Он пожелал вознаградить её и склонился над ней, прижавшись губами к набухшему клитору.

Варя разгоралась изнутри и с ужасом ждала, что пожар этот прорвется наружу и сожжет в этой комнате все дотла. Вся Вселенная сосредоточилась в одной крохотной точке, на кончике Вариного клитора. И больше не существовало ничего, нигде за пределами тайной комнаты не было жизни, кроме этих двух тел, сгорающих от страсти и усилием воли оттягивающих неизбежный момент Большого Взрыва.

– Хорошая девочка… – тяжело дыша, прошептал Амир.

Он высвободил Варвару от оков, поставил на четвереньки и пристроился позади.

– Ты вела себя очень хорошо… – говорил Амир, и больше не в силах себя останавливать, вошел в горячее лоно своей пленницы. – Ты можешь больше не молчать. Кричи.

Он двигался резко и быстро, часто дыша и силясь утолить голод своего зверя, с особым наслаждением слушая негромкие стоны своей рабыни. В глазах потемнело, стены комнаты, казалось, растворились, а мир перестал существовать. Мужчина сжимал руками дрожащее тело под собой, но почти ничего не замечал. Его сознание будто вырвалось из тела и парило во мраке космоса.

Мгновение, ещё, короткий миг… Варя замолчала, затаив дыхание, будто приготовившись к буре.

Оглушительный взрыв эндорфинов и дофаминов пронзил её сознание. Время застыло и затем взорвалось, разнося животворящую энергию во всех возможных направлениях. Гулкая тишина распространилась кругом, а следом и Вселенная вернулась на свое место.

Раздавленная эмоциями Варвара лежала на полу, не шевелясь. Амир накрыл девушку покрывалом и скрылся за дверью.

Варе потребовалось десять минут, чтобы заставить себя подняться и пройти в душ. Горячая вода нежно обнимала расслабленное, насыщенное удовольствием тело, возвращая к жизни.

Варвара касалась себя вспененной мочалкой, растирала ноги и спину и легкими движениями касалась ещё болевших ягодиц и пульсировавшей промежности. Всё было прежним. Кожа на пальцах морщилась как всегда до этого. И соски, как и раньше, оттопыривались от прикосновений горячих струй. Вот только представлялось всё теперь как-то иначе. Варе казалось, что она впервые ощутила себя живой, попробовала жизнь на вкус. Будто она была слепа до этого и, наконец, прозрела, увидев яркие краски радуги. Словно спустя долгие годы существования в тишине, она впервые услышала «Оду Радости» Бетховена.

Дыхание перехватило, и Варя расплакалась от нахлынувших эмоций, не сдерживая слёз.

Через полчаса, придя в чувства, она вышла в кабинет. Амир Багратович был занят беседой по телефону. Слова, пропитанные холодной учтивостью, стройным рядом влетали в микрофон и прямиком в ухо собеседнику на том конце провода. Сейчас мужчина был совсем другой, чужой, отличный от того, что был так страстно жесток и любвеобилен. Сосредоточенное лицо не привлекало, и даже наоборот, отталкивало взгляд.

Варвара, решив не мешать, помахала рукой и направилась к двери.

– Две минуты и я закончу, – остановил он девушку.

Варя кивнула и покорно разместилась в кресле напротив окна. Спокойным взглядом она окинула ничуть не переменившуюся за это утро Москву. И всё же казалось, что солнце светит ярче, листва на деревьях сияет и переливается малахитом, птицы озорничают, радостно распевая любовные трели. Всё было прекрасно! Жизнь прекрасна!

Амир Багратович положил трубку и подошёл к Варваре, заглянув в её покрасневшие от слез глаза. Мужчина вздохнул и разместился в соседнем кресле. Он вздохнул ещё раз, то ли подыскивая правильные слова, то ли вовсе оттягивая неизбежный разговор из страха услышать то, чего слышать ему не хотелось.

– Варвара, – наконец произнёс он мягким тембром, – будьте со мной откровенны.

Мужчина многозначительно поглядел на Варвару и снова отвернулся к пейзажу за окном.

– Вам не понравилось? – спросил он.

Варвара всполошилась и поспешила разубедить начальника.

– Но вы плакали, – заметил Амир Багратович. – Я заходил узнать, всё ли в порядке, поскольку вы долго не выходили. Я беспокоился. И услышал, что вы плачете. Признаюсь, я несколько обескуражен и в недоумении, просто потому, что, уходя из комнаты, я был убежден, что вы получали удовольствие. И потому теперь я спрашиваю, рассчитывая получить честный ответ. Это не для вас? Было слишком грубо?

– Нет, вовсе нет! – выпалила Варвара, оглянувшись на начальника прослезившимися глазами. – У меня нет слов, чтобы описать то, что я испытала, благодаря вам. Я расчувствовалась и не сумела сдержать слёз. Простите, что напугала.

Мужчина удовлетворенно кивнул и по-деловому протянул Варваре ладонь для рукопожатия.

Глава четвертая, деловые отношения

– Вы выглядите превосходно! – Амир Багратович, поправляя галстук перед большим зеркалом в гардеробной, мельком взглянул на отражение Варвары.

Варя посмотрела на свой стройный силуэт в элегантном брючном костюме и подмигнула себе.

– Что мне нужно делать? – спросила она с услужливой готовностью.

– Улыбайтесь. Вы взяли блокнот, как я просил?

Варя указала на сумочку, подразумевая, что блокнот при ней.

– Если кто-то будет просить о встрече, берите визитку и обещайте, что мы свяжемся. Но если будут настаивать, открывайте блокнот, качайте головой и отвечайте, что до ноября нет свободно времени в графике.

– А это так? – спросила Варя.