Страница 47 из 61
— Артур я беременна. У нас будет ребёнок.
Он замер после этих слов. На несколько секунд вообще забыл, как надо дышать. В маленькой тесной комнате повисла абсолютная, ничем не нарушаемая тишина. Упершись ладонями в дверь, Артур заглянул в мокрые от слёз глаза девушки. Юля вздрогнула, когда встретилась с его взглядом — совершенно безумным и в то же время не выражающим никаких чувств. Прикрыв глаза на несколько секунд, она тихо повторила:
— У нас будет ребёнок. Срок небольшой, всего четыре недели.
Он отстранился, не резко, а скорее наоборот, медленно, с какой-то запинкой. Всё происходило словно в замедленной съёмке. Смысл её слов ещё не дошёл до него, его разум вообще отказывался воспринимать всё происходящее. Сев на стул, Артур зарылся ладонями в волосы, и на несколько минут в комнате вновь повисла абсолютная тишина, только на сей раз её нарушали тихие приглушённые всхлипы замершей у дверей девушки.
— Если ничего не получится, — неуверенно, с долей хрипотцы и дрожи в голосе начал Артур, медленно встав со стула и повернувшись к Юле, — ты не будешь меня ждать. Если я получу срок, неважно какой — год или десять лет — ты не будешь меня ждать. Ты не будешь губить из-за меня свою жизнь. Я не позволю. Поняла?
Вновь тихо всхлипнув, Юля закрыла заплаканное лицо руками. Уже через пару секунд Артур, с трудом преодолев внезапно появившуюся нерешительность, обхватил её за плечи, крепко прижав к себе.
— Не реви. Не порть настроение моему ребёнку, — чуть отстранившись, Артур нежно поцеловал девушку в дрожащие губы. Несмотря на всю серьёзность и в какой-то степени даже безнадёжность всего происходящего, именно в это мгновение в душе Артура всколыхнулись искорки радости вперемешку с совершенно безумным, нарастающим с каждой секундой всё сильнее счастьем. У них будет ребёнок. Их малыш. — Но, если случится, что-то фантастическое и каким-то чудом мне всё-таки удастся отсюда выбраться, хрен из два я ещё раз позволю тебе улизнуть. Я просто шею тебе сверну, если ты ещё раз выкинешь такой фортель. Вот дождусь, пока ты мне малыша родишь — и сверну. Кроме того больше нет той преграды, которая раньше стояла между нами.
Артур замешкал. Он не знал, посвятили ли Юлю в тайну их семьи. Знает ли она правду? Если нет, то, как рассказать? Ему, конечно, очень хотелось, чтобы она, наконец, перестала себя накручивать по поводу этого несуществующего родства, но он боялся причинить ей боль, рассказав правду. Юля всегда считала свою семью идеальной. Она ненавидела измены и наверняка думала, что её родители всегда были верны друг другу. Кроме того, она так сильно любит своего отца….Имеет ли Артур право разрушить тот мир, в котором она жила?
— Ты…тоже знаешь? — удивлённо моргнув мокрыми ресничками, Юля мигом прервала все его терзания. — Я думала, что ты ещё не в курсе….Да, Артур, я знаю, что мы не родственники. Мне папа рассказал.
Несколько минут Самсонов молчал, а потом не в силах с собой совладать растянул губы в широкой улыбке, вновь крепко прижав к себе всё ещё вздрагивающую девушку.
— Ну, тогда мы, кажется, наконец-то всё выяснили. И знаешь, если мне всё-таки удастся отсюда выйти….ты мне ответишь за мои расшатанные нервы. Я буду мучить тебя всю оставшуюся жизнь. Я буду самым хреновым мужем, которого только можно представить. Я буду разбрасывать по дому свои вонючие носки, буду раздражать тебя футболом и вечным бардаком. Но зато…я, пожалуй, предпочту забыть о других девушках, как показала практика, из-за измен могут страдать и совершенно неповинные в них люди. Хотя просмотры порно и редкие визиты в стриптиз бары без распускания рук, конечно не считаются. Только это — целиком мои привилегии. Тебе они строго запрещены. Узнаю — башку оторву. И кстати, с прошедшим тебя Новым годом. Знаешь, если мне удастся отсюда выбраться, я, пожалуй, даже поверю в Деда Мороза.
Расплатившись с водителем, я выпорхнула из такси и, не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих, рухнула в сугроб, вырисовав фигуру бабочки. Открыв рот, я начала ловить падающие с неба снежинки. Наверное, я дура. Нет, я просто сумасшедшая, совершенно ненормальная идиотка. Но, чёрт подери, я так счастлива, нельзя даже передать словами. Он сказал, что если у нас всё получится, он поверит в Деда Мороза. А я уже в него верю! Да я верю в этого бородатого толстого дядьку, потому что все или по крайне мере большая часть моих желаний осуществилась. Какое же волшебное время — Новый год. Всё вокруг сразу становится таким сказочным, таким фантастическим. Люди, порой даже сами себе в этом не признаваясь, начинают верить в чудеса. Новый год — это шанс начать жизнь абсолютно с чистого листа. Оставить все невзгоды в прошлом и шагнуть в новую жизнь совершенно другим человеком. Сейчас, барахтаясь в сугробах, я не особо осознавала, что скоро стану мамой. У меня появится ребёнок. Мне почему-то казалось, что я сама ещё совсем малышка. Я словно перенеслась лет на пять назад, вновь стала семнадцатилетней девчонкой, романтичной и немного прибабахнутой. Но только сейчас, несмотря на безумные, порой мрачные события, которые произошли в моей жизни, я была намного счастливее, чем тогда, в семнадцать лет. Потому что я любила. Любила всем сердцем. Любила так, что мне хотелось поделиться этой любовью со всем миром. А ещё я знала, что любима в ответ. И это, пожалуй, самое главное. Самое важное в жизни — любить и быть любимой. Всё остальное как-нибудь сложится, утрясется.
Поднявшись на ноги, я отряхнулась и собиралась, наконец-то дотопать до квартиры, тем более что уже вечер и папа наверняка волнуется, но меня окликнули. По голосу и чисто английскому произношению, я сразу поняла кто это сделал, ещё до того как обернулась и увидела напротив себя Краус.
— Опять вы? Сколько можно? Вы, когда-нибудь оставите меня и мою семью в покое? Послушайте Катрин, я так понимаю, вы не по своему желанию за мной таскаетесь. Вас Руслан об этом просит? Так вот передайте ему, чтобы он прекратил это преследование. У меня уже есть отец, который меня вырастил и воспитал. Я его очень сильно люблю и никого другого мне не нужно.
— У меня тоже есть отец, — я вздрогнула от её голоса и взгляда. Только сейчас я заметила, какие красные у неё глаза. Словно…она беспрерывно рыдала несколько часов. — У меня тоже есть…был отец, который меня вырастил и воспитал, и которого я безумно любила. А вчера утром он скончался….И я вот сейчас должна была быть рядом с его женой, с женщиной, которая его безумно любила, и которой сейчас, пожалуй, даже хуже чем мне, но я здесь, с вами. Потому что этого хотел мой папа. Потому что о вас были его последние слова. Потому что он просил вам это передать. Катрин достала из сумки какую-то папку и протянула её мне.
— Что это?
Внезапно мой голос пробила дрожь. Я ещё не до конца осознала, что именно произошло, но в моей душе поселилась такая горечь…ядовитая горечь, которая приходит только с потерей близкого человека.
— Документы о наследстве. Мой папа был очень обеспеченным человеком. И он хотел, чтобы одна треть от его состояния досталась именно вам. Вы ознакомьтесь с документами, там всё достаточно ясно изложено. Вступать в права наследства или отказаться от них — ваше дело. Но я прошу в любом случаи сообщить мне о вашем решении. И желательно как можно скорее.
Только переступив порог квартиры, я нос к носу столкнулась с поджидающим меня у самых дверей папой. Стоило только окинуть его мельким взглядом, чтобы понять, что он из последних сил держится на ногах и пытается отогнать от себя сон.
— Уже поздно. Пап, ты почему не спишь?
Взяв у меня пуховик, отец повесил его в шкаф и сонно протёр глаза.
— Сейчас лягу, не беспокойся. Лучше скажи мне, как всё прошло?
Как прошло? Хороший вопрос. Про встречу с Артуром я, конечно, могла рассказать, тем более что папа уже во всех подробностях осведомлён о наших отношениях, но вот про бумаги, что лежат у меня в сумке, думаю лучше промолчать, хотя бы потому, что я их сама ещё не просмотрела.