Родные по крови

Может быть, это жестоко и эгоистично, но сейчас я даже не думала о смерти Бориса. Возможно где-то глубоко внутри меня поселилась жалость, но она была слишком ничтожна, по сравнению с теми чувствами, которые завладели мной с того самого момента, как я узнала, что Артур в СИЗО. Когда металлическая дверь со скрипом начала открываться, я тут же пригвоздила к ней свой взгляд, отбросив все мысли в сторону. Через пару секунд на пороге комнаты появился конвоир, хотя я не знаю, как называются эти служащие. По крайней мере, я точно знала, что передо мной стоит мужчина, который должен был организовать мне встречу с Артуром. Только стоит он один.

— Ваш брат отказался встречаться с вами.

Я резко подскочила со стула, и тот чуть было не упал на пол. Перед глазами всё тут же помутилось. Пришлось даже ухватиться за стол, чтобы не потерять равновесие.

— Что значит отказался? А вы сказали ему кто пришёл?

— Да я передал всё, как вы просили. Он сказал, что не хочет с вами встречаться.

Мне стало нехорошо. К горлу подкатила тошнота. Я снова почувствовала сильное головокружение. Дьявол, нервы совсем ни к чёрту стали. Но, что теперь делать? Он отказался от встречи со мной. Не захотел меня увидеть. Почему? Да потому! Потому что я уехала, даже не попрощавшись с ним, сбежала как последняя крыса, всё время сторонилась его как прокажённого, а теперь удивляюсь, почему же он не бежит ко мне с высунутым язычком. Дура! Сама во всём виновата! Только, что теперь делать?

— Вы можете провести меня в камеру?

Мужчина усмехнулся, посмотрев на меня как на сумасшедшую.

— Ага, конечно. У нас ведь сегодня день открытых дверей. Девушка, вы не забыли, где находитесь?

— Мне очень срочно нужно увидеть своего брата, пожалуйста!

— Ничем не могу помочь. Приходите к концу следующей недели, в назначенные часы. Правда я думаю, вам это мало чем поможет. Ваш брат отказывается встречаться с кем-либо, помимо матери. Он даже адвокатов отвергает. Хотя может он и отойдёт. В любом случаи, вам уже пора. Вам итак сделали исключение.

— Можно мне написать записку? Вы передадите?

— Тоже мне нашли курьера. Ладно, уж, пишете. Только побыстрее.

Я достала из сумочки ручку и блокнот, выдрав один листок. «Артур, я понимаю твоё нежелание встречаться со мной. Я только хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду с тобой. Я не верю в то, что ты причастен к тому, в чём тебя обвиняют. А даже если и причастен, то мне без разницы. Я всё равно сделаю, всё, что в моих силах, чтобы вытащить тебя отсюда. Клянусь, я придумаю, как это сделать….И я хочу, чтобы ты знал: я сожалею, что уехала и больше никогда не совершу такой ошибки. Я с тобой. Я рядом. И я ужасно тебя люблю…ни как брата. Твоя Юлька».

Свернув лист бумаги напополам, я передала его мужчине и на негнущихся ногах вышла из камеры. Только покинув тесную мрачную комнату, мне не стало лучше. Наоборот. Я из последних сил боролась, чтобы удержаться на ногах. Но, когда к горлу с новой силой подкатила тошнота, меня едва ли не вывернуло на конвоира.

— Где здесь туалет?

Наверное, я ужасно выглядела, потому, как мужчина даже подхватил меня за локоть.

— Прямо по коридору и направо, первая дверь. Вам плохо? Вас проводить? Отрицательно помотав головой, я, чувствуя дикую слабость во всём теле, поплелась в указанном мне направлении. Чёрт, что со мной происходит?

Игорь резко поднялся со стула, когда сержант вышел к нему.

— Что происходит? Почему так долго? Ты же сказал, что свидание будет длиться не больше получаса. Где моя дочь?

— Свидания вообще не было. Самсонов отказался. А вашей дочери стало плохо, еле до туалета дошла и, судя по характерным звукам, которые уже минут десять оттуда доносятся, она либо чем-то отравилась, либо ей ребёночка кто-то забацал, — парень хохотнул над собственной шуткой, но заметив побагровевшее лицо своего собеседника, быстро стёр ухмылку со своего лица. — Извините. Дерьмовая шутка. Я вот тут вам показать хотел.

Сержант протянул Игорю свернутый вдвое клочок бумаги.

— Что это?

— Записка вашей дочери. Она попросила передать её Артура.

— То есть, по-твоему, я Артур? Или читать чужие записки, это нормально?

В гневе, мужчина сжал кулаки.

— Простите, я думал…

— Что ты думал? Я тебе об этом просил?

— Извините ещё раз. Я сейчас всё передам.

Сержант собирался уйти, но Игорь резко его остановил.

— Ладно, дай сюда эту записку.

Взяв свернутый лист бумаги, Самсонов, недовольно глянул на усмехнувшегося конвоира.

— Что встал? Иди, покури пока.

Оставшись один, Игорь ещё несколько секунд помедлил и всё-таки развернул листок, став быстро вчитываться в содержание теста. С каждой прочитанной строчкой мужчине становилось всё хуже и хуже. А уж последние слова выбили у него из под ног всю почву. «Я с тобой. Я рядом. И я ужасно тебя люблю…ни как брата. Твоя Юлька». Вот дьявол. Дерьмо. Просто дерьмо. В последнее время Самсонов итак стал догадываться, что между его дочерью и Артуром происходит, что-то «не то», что-что, что они упорно стараются скрыть от всех окружающих. Но даже в самых страшных кошмарах Игорь не мог и вообразить, что у Юли и Артура был роман…или есть до сих пор? Ведь по этой записке можно сделать весьма однозначный вывод: Юля влюблена в Артура. Вот почему она всё бросила и прилетела домой, когда узнала, что он в СИЗО. Но даже не возможные отношения между дочерью и племянником сейчас так сильно беспокоили Игоря, мужчина стал всё чаще задумываться: а не из-за Юльки ли Артура оказался в СИЗО? Волконский — бывший владелец компании, в которой работала Юля, и как Игорь узнал совсем недавно, помимо того, что он был начальником его дочери, в прошлом он ещё имел с ней отношения. Об этом Самсонову сообщили, когда задержали Артура. Несколько друзей Волконского утверждали, что у Артура и Бориса были натянутые отношения именно из-за Юлии. Они также сообщили, что два года назад Волконский был в отношениях с его дочерью. И расстались они, из показаний друзей Бориса, из-за того, что Юлия узнала, что тот женат. Когда Игорь впервые об этом услышал у него чуть волосы дыбом не встали. Как много он оказывается, не знал о своей дочери. Он ведь совсем не заметил, как она выросла, повзрослела. Превратилась из малышки в девушку, причём в очень красивую девушку, которая привлекает внимания мужчин. Для него она всегда оставалась маленькой хрупкой девочкой, о которой постоянно нужно заботиться.

Несколько минут мужчина размышлял, как же ему теперь быть в такой ситуации и в конечном итоге решил всё-таки поступить наиболее честно. Выйдя в коридор, Игорь протянул записку конвоиру.

— Постарайся, чтобы в этот раз, записка досталась лично в руки тому, для кого она предназначена.

Мужчина вёл машину по заснеженной улице, подмечая, что город уже начинает погружаться в атмосферу праздника. Накануне Новый год, а он ещё даже не придумал, что будет дарить близким. Особенно в этот раз надо будет постараться над подарком для Мирки. Год выдался ужасно тяжёлым. Сейчас главное, чтобы роды прошли хорошо, родился здоровый малыш, и с Мирой всё было в порядке. Странно, но мысли о любимой беременной жене, которые обычно всегда поднимали ему настроение, сейчас не могли заставить его не думать, о том, что происходит с Юлькой. Девушка лежала на задних сиденьях, подложив ладошку под бледную щёчку, и беспокойно дёргалась во сне. По всей видимости, в тревожном сне. Теперь Игорь понимал, что именно её тревожит, не даёт покоя. Он так же понимал, что, скорее всего только он может вернуть на её самое любимое для него личико, радостную счастливую улыбку. Ведь наверняка Юлю мучают мысли об Артуре. И скорее всего дело не только в том, что парень оказался в СИЗО, но и в их родственной связи. Только сейчас Самсонов начал задумываться, а не из-за Артура ли его дочь так поспешно покинула страну? В голове назревал положительный ответ. И от этого становилось ещё тяжелее. Его дочь мучается, переживает, старается утопить в себе свои же чувства, а Игорь не понаслышке знал, как тяжело это сделать. И самое дерьмовое во всей этой ситуации, что он может ей помочь….но как? Как заставить себя всё рассказать? Скоро у него появится ещё один ребёнок, маленькое чудо, о котором он уже и не мечтал. ЕГО чудо. РОДНОЕ. Но мужчине, почему-то кажется, что он не сможет любить его также сильно как Юльку. Его маленькую, до чертей обожаемую девочку. НЕРОДНУЮ девочку. По крови неродную. Хотя какого чёрта? Он воспитывал её с самого первого дня её жизни. Он видел её первые шаги. Слышал первые слова. Провожал в первый класс. Вместе с Миркой ходил на каждое родительское собрание. Втайне от жены водил её в секцию по стрельбе, вместо музыкальной школы. И кто после этого посмеет сказать, что она не его дочка? Что он ей неродной? Он воспитал. Он любит всем сердцем. Любит, возможно, даже больше чем жену. Юлька — его дочь. РОДНАЯ. И ни одна чёртова писулька о ДНК этого не изменит.