Страница 5 из 33
На командном пункте армии от близкого взрыва авиабомбы завалило два блиндажа. Бойцы роты охраны и несколько офицеров штаба откапывают своих товарищей. Одному офицеру придавило ногу бревном. При попытке откопать и поднять бревно верхний грунт осаживается и еще больше давит на ногу. Несчастный офицер умоляет товарищей отрубить или отпилить ногу. Но у кого поднимется рука? И все это происходит под непрерывным обстрелом артиллерии и бомбежкой авиации.
В 11 часов наблюдатели доносят: левый фланг 112-й стрелковой дивизии также смят. Около 50 танков утюжат ее боевые порядки. Эта многострадальная дивизия, принимавшая участие во многих боях западнее реки Дон, на Дону, между Доном и Волгой, к 13 октября, имея в своем составе не более тысячи активных бойцов во главе со своим командиром полковником Ермолкиным, не отступила. Она сражалась геройски разрозненными подразделениями, гарнизонами в отдельных зданиях, в цехах Тракторного завода, в Нижнем поселке и на волжской круче. Ее сопротивление долгое время не было сломлено, но она буквально истреблялась превосходящими силами противника. Не случайно немецкий генерал Дёрр в своей книге «Поход на Сталинград» вспоминал: «Если нашим войскам удавалось днем на некоторых участках фронта выйти к берегу, ночью они вынуждены были снова отходить, так как засевшие в оврагах русские отрезали их от тыла». Признание врага — лучший свидетель тех событий.
В 11 часов 50 минут противник захватил стадион Сталинградского тракторного завода и глубоко вклинился в нашу оборону. До Тракторного завода осталось менее километра. Южнее стадиона находился так называемый шестигранный квартал с каменными постройками. Он был превращен нашими войсками в опорный пункт. Гарнизон его — батальон с артиллерией 109-го гвардейского стрелкового полка. Этот квартал несколько раз переходил из рук в руки. Командир полка товарищ Омельченко лично сам возглавил контратакующие подразделения.
По радио открытым текстом неслись донесения, которые перехватывались узлом связи штаба армии. Привожу их дословно:
«Фрицы везде наступают с танками… Наши дерутся на участке Ананьева. Подбито четыре танка, а у Ткаченко — два, гвардейцами 2-го батальона 118-го полка уничтожено два танка. Третий батальон удерживает позиции по оврагу, но колонна танков прорвалась на Янтарную». Артиллеристы 37-й гвардейской дивизии доносили: «Танки расстреливаем в упор, уничтожено пять».
Начальник штаба 37-й гвардейской дивизии товарищ Брушко докладывал в штаб армии: «Гвардейцы Пуставгарова (114-й гвардейский полк), рассеченные танковыми клиньями противника, закрепившись группами в домах и развалинах, сражаются в окружении. Лавина танков атакует батальон Ананьева. Шестая рота этого батальона под командованием гвардии лейтенанта Иванова и политрука Ерухимовича полегла полностью. Остались в живых только посыльные».
В 12 часов передают по радио из 117-го гвардейского полка 39-й гвардейской стрелковой дивизии: «Командир полка Андреев убит, нас окружают, умрем, но не сдадимся». Полк не умер, около командного пункта полка валялось больше сотни гитлеровских трупов, а гвардейцы продолжали жить и крошить врага.
Из полков 308-й стрелковой дивизии Гуртьева доносят: «Позиции атакуют танки с севера, идет жестокий бой. Артиллеристы бьют прямой наводкой по танкам, несем потери, особенно от авиации, просим отогнать стервятников». Но отогнать их было нечем.
В 12 часов 30 минут командный пункт 31-й гвардейской дивизии бомбят пикирующие бомбардировщики. Командир дивизии генерал Жолудев завален в блиндаже. Связи с ним нет. Управление частями 37-й гвардейской дивизии штаб армии берет на себя. Линии связи и радиостанции перегружены. В 13 часов 10 минут в блиндаж Жолудева «дали воздух» (просунули металлическую трубку), продолжая откапывать генерала и его штаб. В 15 часов на командный пункт армии пришел сам Жолудев. Он был мокрый и в пыли, и доложил: «Товарищи Военный совет! 37-я гвардейская дивизия сражается и не отступит!». Доложил и тут же присел на земляную ступеньку и закрыл лицо руками.
На участке 95-й стрелковой дивизии В. А. Горишного с 8 часов утра также шел жесточайший бой. Командир взвода третьей батареи лейтенант Владимиров Василий Владимирович вспоминает: «14 октября ясное утро началось с такого землетрясения, которого мы никогда не ощущали за все бои до этого. Сотни самолетов выли в воздухе, всюду рвались бомбы и снаряды. Клубы дыма и пыли окутали небо. Дышать было нечем. Все поняли, что немцы перешли в новое мощное наступление. Телефонная связь сразу порвалась. По радио от командира батареи услышали команду: „НЗО-6“, „ПЗО-1“ и т. д. Эти команды менялись одна за другой. Рискуя каждую минуту жизнью, люди выходили к орудиям и выпускали серию снарядов. Наш наблюдательный пункт батареи оказался в окружении, но командир батареи товарищ Ясько не растерялся. Он всю ночь бил фашистов огнем своей батареи, вызывая огонь на себя, когда фашисты очень близко подходили к наблюдательному пункту. От бомбежки и от обстрела у наших орудий осталось по 2–3 человека, но мы не дрогнули. Командир батареи Ясько был засыпан, многие оглохли, бомбежка, обстрел не прекращались. Все горело, все перемешивалось с землей, гибли люди и гибла техника, но мы стреляли и стреляли».
Так вели себя в бою артиллеристы, стоя плечом к плечу с другими родами войск.
В 13 часов 10 минут докладывают, что на командном пункте армии завалило два блиндажа, есть убитые и раненые.
Около 14 часов телефонная связь порвана со всеми войсками, работают только радиостанции, но и те с перебоями. Дублируем связь, посылая офицеров, но эта связь медленная, их данные весьма запаздывают.
К 15 часам танки противника глубоко вклинились в наши боевые порядки. Они вышли на рубеж заводов Тракторного и «Баррикады». Пехоту противника отсекают от танков огнем наши гарнизоны. Они хотя и разрозненные, но сражаются в окружении и сковывают действия врага. Танки противника без пехоты вперед не идут. Они останавливаются и становятся прекрасными целями для наших артиллеристов и бронебойщиков. Все же к 15 часам дня танкам противника удается пробиться к командному пункту армии. Они оказались от нас в 300 метрах. Рота охраны штаба армии вступила с ними в бой. Сумей противник подойти еще ближе, нам бы пришлось драться с немецкими танками самим. Иного выхода не было. Мы не могли куда-либо отойти, ибо лишились бы последних средств связи и управления.
В парке Скульптурный было зарыто в землю до десятка танков 84-й танковой бригады. Им было приказано не переходить в контратаки, а быть в засаде на случай прорыва немцев. В 15 часов волна немецких танков прорвалась к парку Скульптурный и напоролась на танковую засаду. Наши танкисты били немецкие танки без промаха. Этот опорный пункт немцы пытались атаковать, но не взяли ни 14, ни 15 и ни 16 октября. И только 17-го он был разбит авиацией противника. Несколько сот самолето-вылетов «юнкерсов» и «хейнкелей» пришлось предпринять авиации Паулюса против танкового опорного пункта.
Несмотря на колоссальные потери, враг рвался вперед. Его автоматчики просачивались в образовавшиеся разрывы между боевыми порядками наших частей. За эти дни немцы неоднократно вели бои с охраной штаба армии. В эти часы, на наше счастье, у Паулюса не нашлось ни одного свежего батальона, чтобы захватить командный пункт армии. Скорее всего Паулюс не знал, где он расположен. Думаю, знай он точно, где мы находились, он не пожалел бы для этого целой дивизии.
В 16 часов 35 минут командир полка подполковник Устинов просит открыть огонь по его командному пункту, к которому вплотную подошли фашисты и забрасывают его ручными гранатами. Открыть огонь по своему командиру было не так-то просто решиться. И все-таки пришлось генералу Пожарскому дать залп дивизиона «катюш». Накрыли огнем фашистов удачно. Их полегло немало.
Для обороны заводов Тракторного и «Баррикады» были созданы отряды из рабочих и охранников. Они с подразделениями войск армии должны были оборонять заводы до последнего патрона. В этих отрядах сталинградских рабочих находились и защитники Царицына в годы гражданской войны, в большинстве коммунисты. Они были вожаками и проводниками по Сталинграду и по цехам заводов. Их присутствие крепило боевую дружбу бойцов и рабочих. Во второй половине 14 октября отряды, оборонявшие заводы Тракторный и «Баррикады», вступили в бой с подошедшими передовыми подразделениями врага. Части и подразделения 112-й и 37-й дивизий Ермолкина и Жолудева надежно опирались в боях на рабочие отряды Тракторного завода, уничтожали противника на площади перед заводом и улицах, ведущих к нему. Части 95-й и 308-й дивизий Горишного и Гуртьева, опираясь на цехи завода «Баррикады», совместно с вооруженными заводскими рабочими уничтожали противника на улицах, ведущих к заводу. Им помогали танкисты 84-й танковой бригады Белова. Тысячами трупов фашистов были покрыты площади и улицы, несколько десятков танков, горящих и разбитых, перегораживали проезды. Но все же отдельным подразделениям противника удавалось пробиваться к берегу Волги, но закрепиться им там не удавалось. Артиллерийский огонь с левого берега и дружные атаки наших войск с флангов отбрасывали фашистов назад с большими потерями.