Страница 16 из 28
...Сандро почему-то упал, мужик по-прежнему шел... Засвистел тревогу надзиратель на каменном заборе, захныкала сирена, возвещая об окончании прогулки. Поднялась легкая суматоха. Сторожу никаких инструкций в тот день не дали, обещали подумать...
Перед прогулкой сидельцев всегда шмонали с ног до головы. И хотя сидящие представители городских кланов, даже враждующих, четко держали подобие перемирия в процессе отсидки, крови и смертей хватало. Карточные долги, межличностные конфликты, сход с тормозов, припадки агрессии, месть, самосуды -- да мало ли чего, и половина ЧП -- во время прогулок. Надзиратель сверху не уследил за самой дракой, видел только последствия. Клокочущий злобой Кот Сандро объяснил, что упал сам и ударился ртом о колено -- ни к кому претензий нет. Слухачи лишь повторяли информпараши: вроде его залетный урка мочить пытался, да не успел. Чем -- не видели, бают -- кастетом. Однако дела не завели, материала не хватало. Пострадавшие есть -- виновных нет.
Следующей прогулки ждали все -- от Сандро до надзирателей, но Гек на прогулку не вышел.
-- Свинарник, -- коротко объяснил он свою позицию сокамерникам.
В камере ломка старого порядка и утверждение нового прошла на редкость безболезненно. Недаром Гек в свое время провел целый год возле дона Паоло. Он наглядно учился искусству построения отношений в маленькой людской пирамиде, где чувство меры и такта -- тот самый цементный раствор, должный скреплять воедино отдельных людей в единую стаю. Плох раствор -- общество некрепко. Лишь оказавшись в шкуре дона Паоло, Гек осознал как следует великую мощь старого дона, идущего по жизни с тяжеленным крестом ответственности за судьбы своего безумного и уродливого мира.
Волею Гека два лидера было в камере: он и Тони Сторож. Тони исполнял роль администратора, вожака, а Гек держался паханом -- судьей и советчиком, толкователем неясных мест зонного кодекса, духовным авторитетом. Он же, благодаря своим деньгам и вертухаю Вильскому, обеспечивал бесперебойное курево, секс-журналы. Через каналы своих однокамерников -- и чай, который сам почти не пил, но покупал каждый день. Из камеры он теперь не выходил, тренировался по большей части с маскировкой под физкультуру, гонял волны (мышцы поочередно, лежа или сидя неподвижно), ночами отрабатывал дыхание и сердцебиение, реже температуру. В физкультуре у него сразу же объявилось двое последователей -- Красный и сам Тони Сторож. Гек не возражал, почти все показывал и рассказывал. Вот только парни, в отличие от него самого в период ученичества у Патрика, редко задавались вопросами "почему да как": раз делает так, значит, оно правильно.
Однажды в камеру высадился десант из двух жлобов, кажется, из команды Дяди Фрица (заглазная кличка -- Кошеловка). Тупые и борзые, они сразу наделали кучу ошибок: приступили прямо к Геку, игнорируя Сторожа, не разведали обстановки, сморкались на пол, ругались матерно через каждое слово. Забавно получилось, кстати: сокамерники, в свое время очень недовольные тем, что Ларей прикрутил им на этот счет языки, теперь уже восприняли мат пришельцев как оскорбление и вызов принятым "у них" порядкам.
Гек поторопился выручить Тони Сторожа из щекотливой ситуации: он наскоро вышиб им по несколько зубов (результаты такой хирургии не опасны, зато очень эффектно смотрятся), но "парашютизации" не подверг -- просто избил до беспамятства. Парней убрали в санчасть, виновных унтеров, подкупленных для пересадки, наказали копейкой, сняв с них положенные наградные и надбавочные за весь год и предупредив о неполном служебном соответствии. Геку хотели довесить один оборот, но Малоун, подкрепленный деньгами Гека и старинными, все еще имеющими некоторый вес связями Айгоды Каца, отбил все атаки прокурорского надзора. А свои пятнадцать суток Гек, естественно, обрел. На этот раз сиделось чуть полегче: два раза подряд, на девятые и десятые сутки (вышло как раз на Рождество) ему пропулили грев -бекон с хлебом, плитку шоколада и сушеное мясо. Это расстарались знакомые ребята Сторожа, сидельцы, не "вышедшие рылом" в "гангстера", как недавно начали самоназываться члены бандитствующих кланов "Пентагона". Но самому Сторожу приходилось все туже. И он с тревогой и нетерпением ждал, пока Гек избудет срок и поднимется в камеру.
-- ...Такие вот у нас дела, -- подытожил он свой безрадостный рассказ.
На прогулке, после того как Ларея спустили в карцер, к нему сразу же подвалили центровые из четырех крупных кодляков -- своего рода комиссия по внутренним делам. Они ему прямо заявили, что репутация Тони крепко подмочена в их кругах и даже его брат (из уважения к которому они только и разговаривают с ним) удержать ситуацию в прежнем положении не сможет. Тони Сторож обязан определиться -- с кем он. Ни один поганый урка не установит здесь своих поганых понятий. Если Тони выберет правильный путь -- милости просим, значит. Ну а с Лареем вонючим останется -- разделит его судьбу. Срок -- не определен, но не безразмерен. Такие дела...
Гек все понимал. Не было у Сторожа выхода, а он -- несмотря на свои таланты, не мог надежно защитить ни его, ни себя.
Разговор шел у них глубокой ночью, когда все уснули. Попили чай -- на этот раз просто чай, крепко заваренный, с сахаром и галетами. Тони говорил без страха, он ощущал, что в подобной ситуации со стороны Гека опасаться нечего, гораздо стремнее было бы шуршать за его спиной. И Гек отпустил его, посоветовав уйти не стуком в дверь, а через карцер.
-- Не кряхти, Тони. Такова жизнь. У тебя есть брат, и ты за него в ответе. А он за тебя. Я здесь ничем и никем не связан. Выломаюсь отсюда -- и нет проблем, а тебе некуда деваться и на воле. И не вешай носа. Если я из этой передряги вывернусь живой -- тебя не забуду. Ты прямой парень, и когда-нибудь мне будет приятно чувствовать рядом твой локоть...
Так подбадривал он и успокаивал Сторожа, потому что ничего больше взамен его вынужденного предательства предложить не мог. В случае недалекого печального исхода для Гека абсолютно был неважен смысл ныне произносимых слов, но при благополучном раскладе появлялась пусть далекая и зыбкая, но перспектива доверительного содружества двух разных, но объединенных общим прошлым людей, где более сильный и "крутой", тем не менее, с радостью примет помощь и поддержку другого, тоже не слабого человека. Сам же Гек чувствовал, что настал момент включать кнопку аварийного катапультирования: Малоун должен напрячь все свои и чужие силы, но без промедления вытаскивать его отсюда...