Очень Дикий Запад

— Слушай, тебя ведь Разум зовут?

— Да, истинно так. А что?

— Да…может ты не заметил, но иногда,… в общем, иногда ты ведешь себя, и говоришь так, словно лишен этого самого разума. Или тебя так назвали в шутку?

Разум вздохнул, как человек, который уже не раз слышал подобный вопрос, и попросту устал на него отвечать.

— Может и шутка… Стикс большой шутник. Даже огромный. Но есть в этой вселенной тот, кто сможет все изменить. Его и ищу. Ошибка…моя ошибка. Не стоило его оставлять одного. Необходимо было убедить, доказать, что он без меня неуправляемый. Где он?

Разум занервничал, зашевелился. Руки его шарили в темноте, в надежде найти, нащупать того, кого он искал. Жутко.

Подобное заточение с сумасшедшим, не ясно на что способным, ДиЗи не радовало. Что теперь, не спать? Чего доброго — проснешься, а голова в тумбочке… Где там Тоска? Где всемогущие Саньки и балагур Кряж? Где, черт побери, крестный?

ДиЗи гнал от себя мысли о том, что друзья погибли, не справились с какими-то кочевниками. Он мысленно себя настроил на то, что они перестреляли всех, и теперь стоят над кучей кирпича, в размышлениях как бы быстрее вызволить ДиЗи из ловушки.

Еще этот чудак. ДиЗи нащупал ногой ногу Разума. Опасаясь того, что этот странный тип отправиться в путешествие по темному царству, окутывающему их обоих, он решил наладить тактильный контакт, и в случае попытки Разума отойти с места, тут же пресечь ее. Зная о невероятных талантах "сокамерника", ДиЗи не исключал возможности того, что ему удастся потеряться даже в замкнутом пространстве.

Что ж, теперь только ждать. Закрыть бесполезные во тьме глаза, и ждать. Ждать…ждать…

*****

Молли лениво перебирала ногами. Покачиваясь в седле, Люк задремал. Весеннее ласковое солнце приятно грело, не обжигая, как обычно это бывало летом. Неспешный шаг, и такой же неспешный ритм в мыслях убаюкал ковбоя, возвращающегося с дальних выпасов к себе на ранчо.

Здорово это — ощущать в себе достаточно сил, хватающих пусть и не на грандиозные, а совсем уж частные и приземленные, но свершения. Сам себе хозяин. Только одного не хватает Люку Вилду — жены. Охотниц много, а вот той, что запала бы в сердце, разбудила жгучее желания оставаться с ней всегда — нет. И вновь закралась мысль, не дающая покоя Люку последние месяцы. Простая мысль, о простой девушке с прекрасным именем Кэтти. Не скажешь, что писаная красавица, а взглянешь, и весь день чувство такое, словно шоколад пьешь. Тепло внутри. Вот бы ее в жены: хорошая, тихая, ветеринар, опять же. Бинго, а не девушка.

Молли под седлом вздрогнула и остановилась. Люк качнулся на широкой спине, и открыл глаза. Не чудо ли? Только подумал о Кэтти, и вот, пожалуйста, стоит она, и не просто стоит, а подходит к кобыле и, гладя ее по теплой мягкой морде говорит, глядя на Люка. И от слов ее уже не тепло, наоборот — холодно. Голос чужой, и выглядит она совсем иначе. Вроде и она, но не похожа на саму себя. В военной форме, с другим тембром в голосе. Слова ее непонятны, и лишь звонкие согласные выделяют ее речь, отгоняя остатки сна.

Люк встряхнул головой. Щелкнуло, словно тумблер включили, и вот он уже понимает то, о чем ему говорит Кэтти.

— …а ты ее погнал в такую даль. Не стыдно?

— Почему мне должно быть стыдно?

— Или ты из тех, кто уверен, что раз сам может с болячками расхаживать по свету, то и другим не следует поберечься?

— Ты о чем, Кэтти? — не скрывая раздражения, спросил Люк.

— Не знаю о какой Кэтти ты тут говоришь, а вот о Молли я бы тебе посоветовала побеспокоиться. Это у тебя всего несколько укусов да царапин, не считая плевого перелома ключицы. Стикс и не такие раны зализывал. А вот Молли…

Она замолчала и перевела взгляд на бок лошади, туда, где находилась нога Люка.

— Какой Стикс? Какие переломы? — окончательно завелся Люк, и посмотрел туда же, куда и девушка. — Вот черт!

Других слов и не подобрать. Бок Молли отсутствовал. В прямом смысле этого слова. Ребер как не бывало. Зияющая пропасть, а не рана, из которой свисали, касаясь земли сизые внутренности.

— Что за… — хотел было спросить Люк, но подняв глаза на Кэтти, подавился своими словами.

Вместо симпатичной девушки стоял перед ним ни кто иной, как Генри. С высоты седла, Люк рассмотрел, что верхушки черепа не было там, где ей положено быть. Вместо прочной кости спрятанной под покровом волос, располагалось кровавое месиво. Генри посмотрел на люка, и изобразив на мертвом с прожилками синих вен лице подобие просящего выражения, сказал:

— Мистер Вилд, можно я заведу собаку?

Молли не выдержала первой и, заржав, встала на дыбы. Люку пришлось вспомнить все свои навыки, для того, что бы удержаться в седле. Опустившись обратно на землю всеми четырьмя конечностями, лошадь вместо того, что бы сорваться с места в галоп, принялась стучать копытом в землю, отзывающуюся на каждый удар звуком схожим с тем, что издает барабан.

Бум. Бум. Бум…

*****

ДиЗи закричал и проснулся.

—…найду и отругаю. Нельзя так.

Понятно, Разум на месте. Ну, или не на месте разум…Кто, к дьяволу, придумал такое имя сумасшедшему? Путаница, да и только.

Сон, это всего лишь сон.

— Тихо, — нашарив рукой невидимого Разума, попросил ДиЗи.

Сон ушел, а стук остался. Сверху кто-то методично молотил чем-то тяжелым, и надо быть идиотом, чтобы не догадаться, с какой целью это делалось. Наверху пытались понять, есть ли живые внизу.

Есть, только, как об этом сообщить?

—Свет! Включи чертов фонарь!

Дважды повторять не пришлось. Не прошло и секунды, как Разум щелкнул кнопкой, и в подвале появился знакомый желтоватый круг.

—В руках ты его держал, фонарь этот? Некогда рассуждать, надо действовать. Вдруг барабанщик устанет, и бросит свои попытки связаться с обитателями подземелий, и свалит на Гавайи?

ДиЗи поймал себя на мысли, что несет бред, очень схожий с тем, что выдавал с упорным постоянством Разум. Может это заразно?

В обозримом пространстве ничего подходящего, чем можно от души садануть по низкому потолку, нет. А стукнуть надо, ой, как надо.

— Свети вокруг!

Разум послушно начал смещать луч в сторону, не спеша и не перепрыгивая с места на место, давая возможность все тщательно рассмотреть. Вот! То, что надо! Несколько кирпичей намертво скованных между собой цементом. Такой штукой не то что дать сигнал, а при определенном упорстве, пробить дыру в потолке можно.

ДиЗи поднял находку и, вскинув на плечо, приготовился со всей возможной силой, с какой только получиться из положения сидя, ударить по потолку. Необходимо только рассчитать момент, что бы его удар ни совпал с ударом сверху.

—Бум-м-м… — послышалось над головой, чуть левее.

ДиЗи сместился в ту сторону, и вновь приготовился ждать.

Он успел сосчитать до пяти, прежде чем звук удара повторился, на этот раз прямо над ним.

Молодецки хакнув, ДиЗи вскинул над головой кирпичи. К отдаче он не подготовился, и чуть не выронил свой снаряд, который непременно раскроил бы ему его глупую голову.

На этот раз звук повторился через минуту, и стукнули дважды.

— Принимаю игру, — заверил ДиЗи тех, кто был наверху, и уже основательно подготовившись, нанес свои два удара.

Ответ не заставил себя долго ждать, и ДиЗи насчитал три удара.

— Идите вы к черту! Не стану я тут этой штуковиной махать, — зашипел он, но все-таки вскинув на плечо кирпичи, нашел в себе силы для единственного ответного удара.

Наверху что-то происходило. Некое движение. Стены подвала завибрировали, и ДиЗи поспешил обратно в свой угол, опасаясь, что на голову может что-нибудь грохнуться.

— И что там? — подал голос Разум.

— Откапывают.

— Кого?

ДиЗи и сам бы не смог объяснить, если бы его кто спросил, почему он ответил так, как ответил Разуму.

— Пушкина, твою мать…

*****

— Кто в теремочке живет?

Улыбающаяся рожа Кряжа появилась в расчищенном проеме.