Сложение сил

— Олег, заканчивай! — Рычащий голос Доброславы, принявшей максимально удобную для боя форму человека-волка, буквально кипел от предвкушения скорой схватки. Кащенитка-изгнанница по праву могла считаться адреналиновой наркоманкой, ибо нормальный человек не будет так любить кровопролитные схватки…Впрочем, человеком она и не была. — Мы уже близко, я их вижу! И знаешь, что?

— Разведка как всегда облажалась и противника больше, чем мы думали? — Ответ сорвался с языка Олега даже раньше, чем он повернул голову. То ли дар оракула сработал, то ли просто мозг автоматически выдал самую логичную гипотезу, оказавшуюся верной. Пираты никогда не любили честные схватки, и предпочитали атаковать либо толпой на одного, либо того, кто не сможет им сопротивляться. И если конвой столкнулся с более-менее равным противником, которого уж точно помогло бы одолеть идущее из Владивостока подкрепление, то значит пославшие паническое сообщение маги астрала просто видели не всех противников, поскольку оставшиеся османы окружали груженные данью суда, дабы никто не ускользнул.

— Ну да, тут этих ублюдков хватит на всех, — радостно скалясь, оборотень втянула и снова выпустила когти, словно большая кошка. — Но и это еще не все! Видишь вон там, рядом с летающим костром?! Это же твой старый корабль!

— Чего-чего?! — Поразился Олег, но уже через секунду до него дошло, что кащенитка-изгнанница имеет в виде не отданного родичам Стефана «Котенка», которому здесь взяться ну вообще неоткуда, а «Небесную танцовщицу», где чародей в пору их знакомства служил магом-медиком. Правда, посмотрев в нужную сторону, волшебник свое бывшее судно не узнал среди нескольких летательных аппаратов, кружащих недалеко от того, что когда-то было одним из них, а теперь представляло из себя один большой пожар, медленно-медленно теряющий высоту. Видимо, несмотря на объявшее все и вся пламя алхимреактор все еще работал, и к рунам на корпусе по энерговодам шел питающий эфир, заставляющий сию конструкцию с грехом пополам удерживаться в воздухе. — Черт, а я его даже не узнаю…То ли темнота тому виной, то ли дождь, то ли тот факт, что свой корабль со стороны мне доводилось рассматривать не так уж и часто.

Воздушный бой конвоя с наседающими на них пиратами давно уже минул стадию эскадренного боя и превратился в собачью свалку, в которой одну сторону от другой различить было не так уж и просто из-за отвратительных погодных условий. Однако Олег видел в небе около четырех десятков судов, что превращало данное событие в настоящее воздушное сражение, а не в рядовую стычку. Девять османских летучих крейсеров, подчас изрядно различающихся своими размерами и количеством орудий, изрядно рассредоточились в попытках сбить пару своих русских коллег и одинокий броненосец, который пестрел дырами по всей обшивке, но каким-то чудом все еще не падал. То одному то другому тяжеловесу периодически прилетали выстрелы со стороны более мелких кораблей, гоняющихся друг за другом. Снабженные непривычно огромной системой парусов небольшие узкие длинные корабли пиратов заметно уступали даже «Котяре» с его полусотней метров длинны, однако их было много. Вполне достаточно, чтобы одна половина занимала собой то ли эсминцы, то ли просто вооруженные корабли сопровождения, а вторая пыталась высадить десант на шесть летучих барж, которые сбились в кучку так плотно, что еще чуть-чуть и столкнулись бы бортами. Чем конкретно были забиты трюмы грузовых судов чародей точно не знал, однако стоимость их содержимого отрывала от своего сердца вся Япония на протяжении трех месяцев. И где-то там находились необученные одаренные из простонародья и небогатых самурайских семей, которые должны были принести присягу российскому императору. А потому османы в эти пузатые летательные аппараты особо не стреляли, ограничиваясь точечным выбиванием огрызающейся артиллерии. Поднять груз с морского дна вблизи русских берегов превратилось бы для них в ту еще спасательную операцию, принять участие в которой непременно выразит и архимагистр Савва, и несколько его коллег, ради такого дела из самой Москвы телепортировавшийся. А может и до какого-нибудь соскучившегося архимага дело дойдет.

С оглушительным грохотом в воздухе буквально в считанных метрах от палубы разорвался тяжелый снаряд, напомнив Олегу о том, что отвлекаться во время боя может быть очень опасно. На секунду окружившие судно непроницаемым коконом защитные барьеры в целом отлично выдержали попадание орудия явно крейсерского калибра и не пустили внутрь ни ударной волны, ни осколков, а потому находящиеся на палубе люди отделались исключительно легким испугом, инстинктивными богохульствами, молитвами разной степени искренности и сердечными поминаниями чьей-то матери. Скорее всего — наводчика данной пушки, который то ли проявил воистину снайперскую меткость, то ли угодил в один из приближающихся русских кораблей совершенно случайно. Вот только после такого подвига магические щиты судна явно изрядно подрастратили запас имеющейся энергии. И значит, во время сражения они исчезнут скорее рано, чем поздно.

— Ушли с палубы все, кто без личных защитных амулетов! — Скомандовал Олег, желая минимизировать потери среди личного состава. К сожалению, с ним во Владивосток отправилась не выжимка самых элитных кадров вольного отряда…Но и новобранцев среди команды не было вообще, они остались в «Буряном», доучиваться в тепличных условиях на практических занятиях по стрельбе, рукопашному бою и патрулирования местности на эрзац-крейсере, пушкам которого лесные твари не могли ничего противопоставить. — Плевать на то, что из всех пищалей верхней палубы стрелять не получится! Если дойдет до ближнего боя, нам и без них найдется, чем противника выше крыши удивить!

Случайные осколки, пули и прочие неприятности подобного толка были не особо страшны одаренным первого или второго ранга, игравшим роль младших офицеров или элитных специалистов. Даже если ранит, пробив и магический щит и латы, то сразу не помрут — одаренные народ живучий, а опытный целитель находится в прямом смысле слова в двух шагах. У замаскированных под хлам автоматронов магических барьеров не было, однако, их стальным телам подобные угрозы и без того были не особо опасны. Ну а если накроет прямым попаданием из пушки, то такова судьба. Еще вопрос, кто находится в большей безопасности от прицельного удара артиллерии — оставшиеся на открытой верхней палубе или спрятавшиеся в трюм, поближе к двум дюжинам орудий «Котяры». Да, там их прикрывает прочный корпус, но если порох детонирует из-за дорвавшегося до этого крайне огнеопасного вещества пламени, то шансы уцелеть даже у прочных волшебных роботов станут довольно призрачными. Обладатели элитных артефактов вроде Олега и его близких еще могут остаться одним куском, а не превратиться в разорванные на клочки куски прожаренного мяса… Однако и их выживание отнюдь не гарантированно.

Глава 6

О том, как герой оказывается выбит из колеи, бьется с парусом и оказывается протаранен кораблем

Российский линкор при помощи флажковой азбуки передал сигнал: «Стрелять по моей цели», а затем все его орудийные башни с разницей в две-три секунды, видимо чтобы волны от отдачи не складывались друг с другом, обрушили свой огонь на ближайший из турецких крейсеров, который по какой-то причине держался в стороне от боя с огрызающимся конвоем. Вражеское судно несколько напоминало шестиколесный вездеход, ведь подобно кораблю самого Олега оно не имело одного крупного баллона с горячим воздухом. Вместо этого к каждому боку летательного аппарата крепились своеобразные поплавки в количестве трех штук. Османы вовремя заметили приближающееся к конвою подкрепление, развернулись к нему носом и даже окутали свой крейсер двумя слоями насыщенных до предела и оттого отлично видимых даже в бурю щитов разного цвета: фиолетовым и алым. И все это оказалось абсолютно напрасно…Ибо из десяти снарядов современной тяжелой артиллерии, не смотревшейся бы неуместно и на борту морского линкора, пусть даже не в роли главного калибра, в них не попал ни один! Выстрелы вместо того, чтобы сойтись на вражеском судне или хотя бы пролететь рядом с ним, ушли куда-то вдаль по самым непредсказуемым траекториям. Одни летели выше, вторые ниже, третьи вообще чуть ли не вертикально вверх, дабы потом почти упасть обратно на выпустившее их орудие.