Страница 6 из 88
Выражение легкого неодобрения омрачило лицо ее собеседницы.
– Юным леди не пристало так много работать.
– О, но его светлость хочет открыть музей уже к середине марта. Я не против работы. Она очень интересна, а все эти предметы – удивительные исторические находки. Драгоценные украшения весьма редки, потому как обычно их крадут задолго до того, как археологи успевают их найти.
– Вы, должно быть, исключительная женщина, мисс Уэйд. Я представить себе не могу, что в вашем занятии может быть увлекательного. Реставрация драгоценностей, восстановление мозаичных полов и склеивание глиняных горшков едва ли соответствует моим представлением о развлечении, особенно под началом моего брата. Уверена, работать на него просто невозможно.
– О нет! – воскликнула Дафна. – Он замечательный наниматель. Если бы не Энтони, я... – она осеклась, осознав, что назвала герцога по имени.
Виконтесса, казалось, не обратила внимания на эту оговорку. Она как раз заметила выполненные Дафной рисунки драгоценностей. Леди Хэммонд подняла два наброска, чтобы внимательнее их изучить.
– Вы зарисовываете каждую находку? Для каталога? Так вы, кажется, сказали?
– Да, – с облегчением ответила Дафна. – Я делаю наброски с каждого предмета. Они и составят полное описание коллекции его светлости.
Мгновение виконтесса рассматривала рисунки, затем отложила их в сторону. При этом ей на глаза попался принадлежащий Дафне альбом для зарисовок, который лежал тут же на столе, и виконтесса раскрыла его.
Помня, что находится внутри, Дафна попыталась помешать Виоле увидеть больше, но было слишком поздно. Виконтесса уже рассматривала ее рисунки.
– Не думаю, чтобы вам это было интересно, леди Хэммонд, – начиная паниковать, сказала Дафна. – Они не предназначены для каталога. Всего лишь мое ничем ни примечательное бумагомарательство.
– Вы слишком скромны, мисс Уэйд. Рисунки прелестны.
Едва ли Дафна могла просто вырвать альбом из ее рук, так что ей оставалось лишь смотреть, как виконтесса изучает зарисовки раскопок и рабочих. Одну за другой она внимательно рассматривала каждую страницу и откладывала в сторону, все ближе и ближе подбираясь к тем, что были засунуты в самый низ бумажной кипы.
И вот когда Дафне уже захотелось от стыда заползти под ближайший ковер, леди Хэммонд наконец добралась до изображений Энтони. Она особенно долго не выпускала из рук последний, где тот был нарисован стоящим посреди раскопок без рубашки. Дафна чувствовала, как щеки заливает краска. Она старалась смотреть на что угодно, только не на лицо леди Хэммонд.
Спустя целую, как показалось Дафне, вечность, виконтесса отложила и этот последний набросок. Она аккуратно сложила рисунки в потрепанную папку в кожаном переплете в точности в том порядке, в каком они были.
– У вас несомненный талант, – закрыв альбом, сказала она. – Последний рисунок особенно хорош. Невероятно точное сходство. – Она помолчала, затем добавила: – Мой брат – весьма привлекательный мужчина, верно?
– Полагаю, что так, – стараясь казаться безразличной, ответила Дафна. – У меня давным-давно вошло в привычку, – пояснила она, изо всех пытаясь спасти остатки собственного достоинства, – рисовать всех, кто имеет отношение к раскопкам. Это способ запечатлеть события для будущих поколений.
– Разумеется. – Преувеличенная серьезность в голосе леди Хэммонд сказала Дафне, что та ни на секунду не поверила ей, но не стала указывать на то, что будущим поколениям вряд ли понадобятся изображения Энтони с обнаженным торсом.
По звуку знакомых решительных шагов, донесшихся в библиотеку из коридора, Дафна сразу поняла, кто к ним идет, и отошла к противоположному концу стола, радуясь, как никогда в своей жизни, что их отвлекли. Она схватила мягкую влажную замшу, и к тому времени, как в двери вошел Энтони, уже полировала золотой браслет, оттирая с металла последние тусклые пятнышки.
– Энтони! – повернув голову, поздоровалась с братом леди Хэммонд. – Не думала, что увижу тебя до ужина.
– Я искал тебя, Виола, – ответил он и пересек комнату, чтобы встать подле сестры. – Подумал, что ты, возможно, захочешь взглянуть на некоторые находки.
– С удовольствием.
Энтони предложил ей руку, но вместо того, чтобы взяться за нее, виконтесса показала на драгоценности.
– Только взгляни, что сотворила мисс Уэйд. Я так понимаю, эти предметы еще вчера находились в весьма плачевном состоянии, чего сейчас по ним точно не скажешь. Мисс Уэйд волшебница.
Герцог посмотрел на Дафну, и от его улыбки у нее перехватило дыхание.
– Да, – согласился он, – и в самом деле, волшебница.
Ее сердечко пропустило удар, когда он, обойдя вокруг стола, подошел к ней. Дафна взволнованно взирала на него, пока герцог внимательно рассматривал плоды ее усилий. Она надеялась, что он не обнаружит в них изъяна.
Наконец он поднял на нее взгляд, его прекрасные карие глаза встретились с ее.
– Превосходная работа, мисс Уэйд.
Радость омыла ее, подобно лучам солнечного света. С трудом сглотнув, она кивнула, не в силах придумать, что же сказать, пока он не направился прочь.
– Благодарю вас, – в конце концов, сумела выдавить Дафна, когда герцог уже шел к дверям, рука об руку с сестрой, но он, должно быть, не услышал ее, потому как не обернулся.
Виконтесса, однако, услышала, и посмотрела на Дафну через плечо. На лице леди Хэммонд появилось некое отрешенное, задумчивое выражение, которое Дафна даже не взялась толковать. Вместо этого она вновь устремила взор на широкие плечи мужчины, шествовавшего к дверям.
Превосходная работа, мисс Уэйд.
Этих четырех незамысловатых слов оказалось достаточно, чтобы весь оставшийся день Дафна парила в облаках.
***
Примечания:
1) Гипокауст — наиболее распространённый тип классической античной, в особенности древнеримской, отопительной системы, предназначенной для обогрева одноэтажных зданий. Как правило, затраты на установку гипокауста окупали себя в общественных банях, которые возводились за счёт государства. Устроить гипокауст в частных домах (виллах) могли позволить обычно только состоятельные римляне. Но даже в этом случае гипокаустом зимой отапливалась не вся вилла, а только определённая её часть.