Страница 11 из 53
«Ну вот, накаркал!» — подумал Песков о своей предыдущей мысли, одной рукой надевая рацию (наушник легко входит в ухо, пока ладонь прилепляет к щеке эластичный проводок, которым наушник связи соединяется с оказывающимся точно у губ микрофоном), а другой придерживая на плече ремень уже успевшего появиться там автомата. Бросил в эфир:
— Дежурный, в чём дело?
— Звонки со всего города! — Парень, похоже, с таким никогда не сталкивался, поэтому говорил быстро, взволнованно и громко. — Повсюду — множество неизвестных лиц в костюмах Деда Мороза и Снегурочки с оружием, обозначенным (я не шучу) как лазерные пушки! Они стреляют, есть жертвы; на контакт не идут — совершенно! Звонки, повторяю, отовсюду… О, — (нецензурное слово), — нет, они уже…
И дежурный умолк, раздался короткий странный звук (Захар не смог бы его описать) — и рация замолчала. Захар не успел надавить пальцем на микрофон, чтобы переключить частоту (передняя часть колонны бойцов как раз подбегала к выходу — сам Песков был чуть ли не в хвосте): в этот момент он увидел своими глазами то, о чём говорил молодой диспетчер, которого, скорее всего, пару секунд назад не стало.
Отряд выбежал в холл базы, и глазам открылось буквально настоящее поле боя: двери разворочены выстрелами, дежурный валяется на полу в своей будке из пробитого (!) бронестекла с дырой в груди, а в здание врываются те самые люди — мужчины и женщины (!) — в одинаковых костюмах двух типов и стреляют, стреляют из своих пушек!
Опоновцы, мгновенно оценив ситуацию, открыли из автоматов огонь на поражение, в то же время стараясь в условиях общей скученности не попасть в своих. Но «деды-морозы» и «снегурочки» стреляли лучше, да и, к слову, их оружие было помощнее: если Захар выпустил пять пуль в одно и то же место, чтобы свалить одного из налётчиков, то «снегурочка», стоявшая у дверей и будто контролировавшая ход боя, одним выстрелом из своей суперпушки разрезала (!) сразу двоих «защитников базы».
Захар понял, что так сражаться неудобно, поэтому надо поскорее попасть на улицу, чтобы вести бой оттуда — с большей свободой и успехом, — так что он сосредоточил свои усилия на охранявшей вход девице в голубой шубе. Под одеждой у врагов наверняка были бронежилеты, а потому он прицелился ей в голову и, прежде чем она успела снять его выстрелом из своей странной пушки, выпустил очередь на несколько патронов. Тут же пригнулся — над ним пронёсся зелёный луч («Они что, марсиане?..» — мимоходом подумал Песков) — и через грохот пуль и невнятный свист лазеров стал пробираться к выходу.
По пути успокоив короткой очередью сунувшегося было к нему типа в красном, выкатился наружу и увидел, что и двор базы тоже превратился в поле боя.
Между развороченным входом в мрачного вида корпус и выездом с территории стояли три подготовленных было микроавтобуса. Два из них горели, поэтому на них рассчитывать он не мог. Один был более-менее на ходу и с включёнными фарами — только лобовое стекло было разбито выстрелом, да на водительском месте раскинулся убитый шофёр с простреленной лазером головой. И пока Захар разглядывал детали пейзажа, из-за уцелевшей машины начал палить прятавшийся там ещё один член атакующего отряда.
Пескова спасло только то, что у стрелка была немного неудобная позиция, из-за чего первый луч прошёл в сантиметре от правой щеки опоновца — тот зарычал от боли и стряхнул разрезанный оплавленный проводок вместе с наушником, — а второго не было: разъярённый боец высадил в затаившегося «деда-мороза» весь остаток магазина. А затем побежал к добытой с боем машине, перезаряжая оружие.
Он планировал занять освободившуюся позицию и поддерживать свою группу огнём оттуда, но, обернувшись, понял, что поддерживать уже некого: из раскуроченного проёма наружу стали выходить налётчики. Заметив убегающего Захара, они тут же (раздались команды на незнакомом языке) вскинули необычные «стволы» (лишь теперь капитан осознал, что «деды-морозы», оказывается, палили из своих посохов!), но когда из дул вылетела новая порция смертоносных лучей, последний из опоновцев (так подумал о себе Захар, заметив аналогичные картины и у остальных корпусов базы) был под защитой микроавтобуса.
Лазеры дырявили бронированный (!) салон и прошибали окна машины, неизвестные боевики мчались к ней, чтобы выудить и прикончить Захара, который, стараясь держаться пониже, как раз заползал в раздолбанную кабину. У него была в тот момент одна цель — сделать это быстрее, чем налётчики осуществят свои намерения.
В последний миг перед тем, как боевики оказались бы так близко, что увидели бы скрючившегося под рулём Захара, выталкивающего из кабины труп, большая тяжёлая, большая тяжёлая, но мощная машины рванулась с места, поворачивая к практически уничтоженным воротам. Враги быстро опомнились и открыли огонь по корме удаляющегося микроавтобуса.
Но серьёзных (в смысле — фатальных для Захара) повреждений аппарат не получил, благодаря чему через секунду выехал с территории базы на проспект Пограничников и понёсся к центру города. Капитан Песков посчитал, что сейчас он будет полезнее где-то там, где угодно — но не здесь, в месте, где только что героически погибли все его товарищи.
Когда он отъехал метров на триста, он услышал раздавшийся сзади мощный взрыв — база окончательно была уничтожена. Захар подавил поднимавшуюся было в его душе волну гнева и, стиснув зубы, сильнее надавил на педаль газа, в то время как из его глаз потекли скупые мужские слёзы, сразу сбиваемые налетающим ветром.
Но это был ещё не всё. Когда машина, разогнавшись до непозволительной отметки в сто тридцать километров в час, оставила горящие руины базы почти в километре позади, её вдруг дважды сильно тряхнуло, дважды громыхнуло, и Захар, обернувшись, увидел в заднем части салона две большие пробоины — без сомнения, следы новых выстрелов из какого-то другого, ещё более мощного, оружия.
Немедленно повернул голову к зеркалу заднего вида. Дорога сзади была пуста — абсолютно! (Как, кстати, и впереди.) «Они что, с воздуха стреляют?!» — подумал Захар и в отчаянной попытке что-либо изменить принялся крутить рулевое колесо то в одну, то в другую сторону.
Микроавтобус стал вилять туда-сюда на проезжей части, заезжая и на встречную полосу. Пескову пришлось сбросить скорость до ста двадцати и включить дальний свет; при этом ему подумалось, что это не спасёт его, если снаряды самонаводящиеся.
А что тогда спасёт? Впереди показался перекрёсток; достигнув его за считанные мгновения, Захар резко крутанул руль в сторону, машина заехала одной парой колёс на тротуар, причём Пескову почудился в звуке взрыва металлический лязг. «Меня защитил дорожный знак, — понял он. — Значит, спастись от них всё-таки как-то можно».
Но как? Мучительно ища ответ на этот вопрос, Захар продолжил «вычерчивать» на дороге «синусоиду». Новое попадание сделало корму машины практически полностью открытой — три полученные пробоины стали одной огромной, — и капитан осознал, что следующая ракета (или чем там стреляли противники) попадёт внутрь микроавтобуса, что будет, скорее всего, для него, Пескова, смертельно.
Поэтому Захар, не теряя времени, распахнул ближайшую дверцу и, притормозив до адекватном скорости, выпрыгнул наружу. Перекатился, гася инерцию, и, пригибаясь, побежал прочь со своим автоматом наизготовку.
Вскоре до его ушей донёсся грохот недалёкого взрыва: враги, кем бы они ни были, уничтожили-таки машину. Песков понадеялся, что этим они удовлетворятся.
Но что делать теперь? Куда идти? Начальство (если оно ещё, конечно, живо) пока вряд ли сможет ему помочь или хотя бы спустить план действий, так что нужно решать самому. Тут Захар вспомнил, что перед началом неожиданного боя дежурный успел сказать что-то насчёт боевиков этих «сказочных персонажей» во всём городе и что команда-то собиралась выезжать, чтобы со всем этим разобраться.
— Ну что ж, посмотрим, что я могу сделать, — вслух проговорил опоновец и побежал к центру города (дотуда было ещё далеко, но Захар как раз подумал о том, чтобы угнать машину) — там уж точно были эти «нарушители спокойствия».