Страница 13 из 39
— Я тебя тоже люблю, — проворчала она.
— Я люблю тебя, да. От всего сердца. Но ты обломщица. Всегда мешаешь моему стилю.
— Имеешь в виду, что твое убийство прямо сейчас подпортит тебе вид?
— Горячо. Ладно, иди, вопросы потом.
Она сделала вид, что засунула в рот кляп.
— Ты можешь не хотеть видеть меня поблизости, но я нужна тебе. Укус Легион все еще ядовит. Если она нападет…
— Позвольте мне тебя остановить. Что бы ни случилось, ты не должна вредить Лейле — Легион. Скажи мне, что ты понимаешь это.
— Но…
— Мне все равно, даже если ты вернешься и обнаружишь, что мои отрубленные конечности жарятся на вертеле. Она для тебя недоступна. Скажи это.
Ее глаза сузились, но она сказала:
— Легион для меня недоступна.
— Хорошая девочка. — Он похлопал Фокс по щеке в знак одобрения, взял записи и вышел из комнаты, готовясь начать соблазнение Лейлы…
Потрясенная до мозга костей, Легион медленно оглядела комнату. Кухня Галена была превращена в рай арабской ночи. Мерцающие свечи заполнили всю комнату. Разноцветные шарфы каскадом свисали с потолка, смешиваясь нитями бус.
Журнальный столик заменил кухонный стол, драгоценные подушки — стулья. Поверхность стола была вся заставлена, но в центральной ее части находилась инкрустированная драгоценными камнями лампа джина.
«Ваше желание для меня закон…»
Аромат сосисок в тесте, картофеля фри с сыром и сладкой ваты насыщал воздух, и у нее потекли слюнки.
Когда Гален прошел мимо прозрачного пурпурного занавеса, электрические импульсы пробудили все нервы в ее теле.
Он осмотрел ее.
— Лейла, ты прекрасна.
От его хриплого тембра у нее по спине побежали мурашки. И, когда он во второй раз оглядел ее пышное платье с затянутой талией и тюлевой юбки до середины бедра в паре с балетками, его радужные оболочки накалились… как и ее кровь.
Гален был одет в темный, идеально сшитый костюм, блестящий шелк которого только усиливал дикость его натуры. Осознание его присутствия затмило все ее страхи, и это было приятно. Даже лучше, чем приятно. Замечательно! На мгновение она снова почувствовала себя прежней Легион.
— Полагаю, я тоже сногсшибательный? — подсказал он.
Неужели она уловила в его голосе неуверенность? Как это мило. Дерзкий, сверхсамоуверенный Гален переживал из-за ее мнения. Значит, она имеет над ним власть. Как приятно!
— Так и есть, — призналась она. — Думаю, что ты прочел мои мысли.
И она была этому рада. Однажды она заключила сделку с дьяволом, потому что мечтала влюбиться, быть любимой в ответ и узнать, почему люди так одержимы раздеванием и катанием в постели. Здесь, сейчас, она поняла, что часть ее все еще тоскует по этим вещам, несмотря на все, что произошло.
Страх надолго поставил ее жизнь на паузу. Но она заслужила удовольствие.
Если она хочет большего, то должна за это бороться. Но правильного ли выбрала человека для этого? Того, кто будет терпелив с ней, кто вернет ее к жизни и отдаст столько же, сколько и возьмет?
Время, так или иначе, откроет ей правду, но она возлагала на него большие надежды. Гален был силен. Готов был пересечь любую черту, чтобы получить желаемое, и по какой-то причине больше всего ему хотелось ее защищать.
Если только он не решит переспать с ней, даже если она скажет «нет».
Тошнота скрутила ее желудок. Она никогда не сможет от него отбиться. Ее тело могло нравиться мужчинам, но оно было слишком хрупким, слишком слабым.
— Что бы ты там ни думала, — проскрежетал Гален, — остановись. Пожалуйста. Ложная Надежда приветствует тебя. — Он сжал ее руку, не давая продолжать гладить бриллиантовое колье на шее.
— Я не понимаю. Мои мысли не обнадеживают. Они мрачные.
Он поцеловал ее запястье, коснувшись губами того места, где бился ее пульс. Это действие удивило ее и вызвало короткое замыкание в мозгу.
— Мрачные, как в страшном сне? — Когда она кивнула, он добавил. — Страх — это разновидность надежды. Ожидание самого худшего из возможных исходов.
Да, конечно. «Должна была догадаться». Выросшая в аду, она не понаслышке знала, что такое обман демона. Лучший способ борьбы с Ложной Надеждой? Правда.
Если бы Гален хотел причинить ей боль, то у него было уже много возможностей. В обмен на спасение ее жизни он мог бы просить о чем угодно, даже о сексе. Когда он проснулся и понял, что она вонзила клинок ему в сердце, он не стал делать поспешных выводов и наказывать ее. Он все тщательно обдумал.
Страх? Внезапно от него ничего не осталось, и правда освободила ее от этих оков.
Гален, должно быть, почувствовал в ней перемену. Он ухмыльнулся, воплощая обольщение, и махнул рукой в сторону стола.
— Присаживайся. Пожалуйста.
Не в силах сопротивляться, она опустилась на подушку рядом с кофейным столиком. Он выбрал подушку прямо напротив нее, тепло его тела и запах быстро окутали ее, даже сильнее, чем обычно.
Он наполнил тарелку едой, протянул ей, затем наполнил свою, только дважды поморщился.
— Насколько я поняла, ты не поклонник сосисок в тесте, — сказала она. — А не слишком ли ты утончен?
— Ты хочешь сказать, что я тот, кто предпочитает, чтобы его пища не заходила в один конец и не била фонтаном потом с другого? На сто процентов правда.
— Ты только что упомянул… ты действительно это сделал. — Она самозабвенно рассмеялась.
Восхищение зажглось в его глазах, и она затихла. Ее щеки запылали.
— Ну что же, — сказала она и откашлялась. — У нас нет ничего общего с точки зрения вкуса.
Он наклонил голову в сторону.
— А для тебя важно иметь что-то общее?
— Согласно книгам по самопомощи, которые я читала, подобные симпатии и антипатии рекламируются как «важные», да, но только если вы хотите, чтобы ваши отношения продлились.
«Я думаю о длительных отношениях? Уже?»
«Ну, почему бы и нет?» Гален был единственным мужчиной, который возбуждал ее и одновременно пугал.
Какова вероятность того, что он предаст ее в какой-то момент, каким-то образом? Высокая. Когда-то он дружил с Повелителями. А потом позаботился о том, чтобы их поймали с руками в банке из-под печенья. Или, скорее, с ларцом Пандоры. Веками он воевал со своими бывшими друзьями и даже убил одного из них. Бадена, бывшего хранителя Недоверия.
Конечно, Гален и Повелители уже помирились. Но она знала, что он, не колеблясь, убьет одного из них, если это будет означать спасение его собственной жизни. Никто не берег себя так, как Гален. Неужели он добровольно уберет и Легион ради своей цели? Какой бы ни была эта его цель.
Тьфу. Неужели Ложная Надежда снова залез в ее мысли?
Гален протянул руку и провел костяшками пальцев по ее подбородку, пытаясь отвлечь от мыслей.
— Расскажи мне, что тебя беспокоит. Позволь помочь тебе успокоиться.
— Мне интересно, смогу ли я когда-нибудь доверять тебе, — тихо призналась Легион. Она требовала от него правду, поэтому готова была предложить то же самое в ответ.
Его губы сжались в тонкую линию.
— Я изменился. Я научился ценить настоящую дружбу и умру, чтобы защитить людей, которых считаю своими.
«А кем ты считаешь меня?» Нет-нет. Ей не стоит спрашивать.
Продолжив разговор с того места, где они остановились, он сказал:
— Мы с тобой в отношениях — твои слова, не мои, никаких отступлений — и у нас есть общее. У нас обоих темное, грязное прошлое. У нас есть мечты о лучшем будущем. И давай не будем забывать о наших сексуальных желаниях. Мы оба наслаждаемся оргазмом.
Возможно, он был прав. Может быть, он изменился. Может быть, у них есть что-то общее, и они могут заставить что-то работать. Но сексуальное желание…
Кровь отхлынула из ее головы, в ушах зазвенело. Знать, что она заслужила удовольствие, и на самом деле оставаться спокойной, испытывая его, как оказалось, две несовместимые вещи.
Он снова потянулся к ней, и на этот раз она вздрогнула. Она все это затеяла и теперь не была уверена, что сможет когда-нибудь довести дело до конца.