Страница 21 из 22
Переговорщик подобрал прислонённый к хижине сумпитан, пристегнул меч. Лицо его было сосредоточенным и отрешенным.
Швейцарец подошёл к своему хранителю:
— Красный Кот, пожалуйста, не исчезай опять! Никто из нас не знает их языка, и что там на границе встретится?
Дикарь, двадцать раз спасавший журналиста, только покачал головой.
— Прости. У меня кончилось время. Дальше вам придётся идти самим. Может быть, и получится как-нибудь помочь, только особо не рассчитывай.
Он нырнул в джунгли, скрывшись за кустом папайи. Добежав до толстенной расамалы, прислонился к ней спиной.
— Всё, Инга, я готов. Последняя минута пошла, так?
Призрак давно ждала этого, ворчала, а тут подёргала себя за серёжку-лисичку и сказала с тревогой:
— Без тебя Бруно пропадёт! Или местные его съедят, или носатые обезьяны кокосом прибьют.
— Что мог, я сделал, — вздохнул Расни, закидывая руки за голову и любуясь на растущую грозовую тучу. — Если кому-нибудь из Древа ещё понадоблюсь — продолжу.
— Так ты передумал отшельничать? Мне не писать на твоём фонаре «не беспокоить»?
— Передумал.
Он спокойно ждал, распрямив грудь и не закрываясь. От ледяного прикосновения перехватило дыхание, но Красный Кот всё равно улыбался.
Опять, опять берег Цемесской бухты
Расни учил Клару есть улиток. Вдруг побледнел, наскоро простился, пошел к морю. Минуты три стоял неподвижно, часто дыша. Потом вскинул руки, сложенные замком — и его поглотили ростки. Когда древесная клетка втянулась обратно в песок, у приливной полосы осталась Инга в рваном пончо.
Шатаясь, она подошла к костру, села на бревно.
— Что же ты всё-таки за существо? — нахмурился Доктор.
— Я — Инга Меланцева, врач-инфекционист, — ответила девушка. Она дрожала. Вечер был жаркий, угли тлели, однако согреться не удавалось. — И у меня только что кончился отпуск.
Подышала на пальцы, потом спросила:
— Почему ты так долго не прилетал?
Доктор махнул, как будто ловит муху, усмехнулся и принялся рассказывать.
Когда он закончил, Инга передёрнула плечами, сказала сконфуженно:
— Прости за Грейн. Не знаю, что тевтонке от тебя понадобилось; вот мне её совсем не жалко.
Доктор поглядел исподлобья, уголок рта его чуть-чуть скривился, но Инга ничего не заметила.
— Значит, вы снова оказались на Неклиде? — спросила она. — Бр-рр, там эти чёрные щупальца. Совсем не то место, куда хочется возвращаться.
— Почему, вполне милая планета, — широко улыбнулся Доктор. Зубы у него были ровные, белые, как у двадцатилетнего. Потом сморщил нос и потряс пальцами, как будто отряхивает, проворчал: — Если бы не иллинойцы.
Клара отправилась купаться, прямо в платье.
— Я думала, бельсерафы не разумные, — обронила Инга.
— Они и не разумные. Мозг слишком тяжел, как с ним летать? — пояснил галлифреец. — За всех Сам разговаривает, а то одному скучно.
— Ну у него и шизофрения! — присвистнула девушка.
— Кто бы говорил.
— О, у меня-то? — рассмеялась она. — Самая острая форма раздвоения личности во всей Вселенной, можешь не проверять!
Клара вылезла из воды и принялась отжимать волосы.
— Может быть, мне только кажется, что мир не такой, каким должен быть? — задумалась Инга. — Древо, шерстистые змеи, твоя ТАРДИС…
— Я же тоже всё это вижу.
Доктор сцепил ладони в замок и прижал указательные пальцы к носу.
— Да? А если ты — мой сосед по палате?
— Тогда зови санитаров, — посоветовал он с торжественной серьёзностью.
Солнце падало за горы, обрезая последний день отпуска.
Геленджик, р-н Северный, ночь того же дня
Ага, ты даёшь котёнку сосиску, молодец. И улетаешь навсегда, а животное от бескормицы погибает. Ты не можешь взять малыша с собой в самолёт — нужны же переноска, справки, отдельное место. Да он и не перенесёт дороги. Чтобы спасти кроху, ты должен остаться тут жить. Способен ли ты полностью изменить свою жизнь из-за сострадания? Если да, то ты — бог. Бог котёнка.
На кухне цвели во всю стену астры. Инга наполнила бокалы снова, поставила бутылку молодого сладкого вина, которое казачки из села Пшада настаивают на смородине, и спросила Маринку:
— Ты действительно думаешь, что мне не хватает того… Посмотреть сериал и поругать власть?
— Определённо, — ответила уложившая детей мамашка, закусывая.
Из соседней комнаты раздался визг, топоток, крики «давай покажем!»
В проходе возникло ухмыляющееся лицо мальчишки. За спиной Евстафий прятал обувную коробку, там что-то скреблось и надрывно мяукало.
— Мам, у нас для тебя сюприз! — объявила босоногая Виолетта.
— Нет, тилькы не кошенятко! — прикрылась тарелкой Маринка. — Ни за шо!
— Ну ма-ам, он такой худенький, такой разноцветненький… — заныл мальчик.
— Тю! А чёрному, рыжему и двум полосатым шо в миску положим? — указала хозяйка на четырёх любопытных ушастиков, которые выглядывали из-под дивана. — Я разорюсь на корме!
Валя шмыгнула носом.
— Выбирай, — насупилась на девочку мать. — Или куклу на твоё завтрашние день рождение купим, или кошенятко оставим.
— Ла-адно, — вздохнула та. — Ободусь без куклы.
Отдельная Вселенная Древа
Плетёный коридор разветвлялся в пяти направлениях. Узорчатая гусеница размером с лошадь пыталась ускользнуть вниз, к озеру, где её точно не выловишь. Инга перегораживала левые арки, махая изо всех сил веткой, лось тряс свою шишку. Шишка недавно свалилась в пропасть и не желала включаться.
— Слушай, Буллвинкль …
— Винтераксис.
— Почему мне так мало осталось?
Гусеница поднялась на дыбы, коричневые ножки подрагивали. Она плюнула паутиной. Инга отразила тенета веткой и плеснула в ответ настой чеснока. Враг сжался — и прыгнул на девушку. Отбиваясь пустым тазиком, она услышала:
— Мы живём ровно сто-олько, сколько нам отпущено на Путь.
— А если я… — На тебе, на! — Не буду его проходить, этот Путь?
Сисадмин, разобравший шишку на чешуйки, пожал костяшками под свитером:
— Пу-рр. Ты не смо-ожешь. Такова твоя природа — искать и находить ответы, преодолевать трудности и идти к совершенству в своём искусстве.
— Но почему так? Кто придумал ваши дурацкие правила?! — пропыхтела блондинка, которую придавила красно-зелёная туша.
— Ты. Я. И наверняка у нас для того была ве-еская причина.
Лось колотил прибор ладонью. Прибор жалостно мигал.
Гусеница, преодолев сопротивление, кинулась прочь по коридору. Инга ухватилась за ядовитые щетинки и заскользила ступнями по лианам. Мимо пронёсся лазерный разряд, насекомое взорвалось посередине, а девушка отлетела к стене с пучком иголок в руках и вся в жёлтой жиже.
— Чёрт, лучше бы я не знала. Как теперь жить, если понимаешь, что скоро жизнь бац — и кончится?
Друид фыркнул невесело:
— Наивная де-евочка! За всё надо платить. Пользуешься силой Древа — будь готова к после-едствиям. Многие знания, многие… Чего там? Печеньки? — он направил шишку на потолок. Оттуда забили струи воды.
— Да я сюда вообще больше ни ногой! — заявила Инга, отмывая с себя гусеницу.
— Правильное решение. Правда, невыполнимое.
Винтераксис провёл по стене, открылся проём. Ветер Сахары обдал их и мигом высушил лужи.
Москва, 29 мая 2019 г.
Инга сидела на скамейке и пролистывала утреннюю «Комсомольскую правду», чтобы хоть немного взять себя в руки перед встречей. Строчки скакали, читать не хотелось, но один заголовок всё-таки заинтриговал:
Генерал-майор ФСБ: Атака террористов на российские города — экзамен для силовиков
По сообщению нашего специального корреспондента, жизнь в Кабардинке вернулась в прежнее русло. Напоминаем, что этот посёлок, расположенный на берегу Цемесской бухты Чёрного моря, в понедельник, 27 мая, подвергся нападению террористов. Ими был применён специальный галлюциногенный газ, который вызвал у населения различные видения и массовый паралич.