Правила рыцарей

Девушка, теребившая мою рубашку, пытаясь разгладить какие-то складки, вдруг ахнула:

– У вас кровь!

Я попытался увидеть, где именно.

– Это шов разошелся, наверное. Надо было все-таки к медикам зайти. Ничего страшного, найдется какой-нибудь пластырь?

Но вокруг, не слушая, начали паниковать. Тивишники профессионально обращаются с информацией, так что через минуту все вокруг были уверены, что я умираю. Кто-то бегал кругами, кто-то заламывал руки, кто-то нес аптечку – штук пять рядом положили. Спас положение Фриц, начав отдавать команды как заправский служака. Рядом даже лампы установили, чтобы виднее было. А потом, прогнав еще одну девушку с трясущимися руками, Гаузе лично пришлепнул пластырь. Стоило нервничать...

Смотреть на меня стали еще более странно, чуть ли не под руки отвели в студию, где ждала Даяна. Не одна, там уже человек двести зрителей сидело. Беседа шла не в прямой эфир, а записывалась, так что я трижды поприветствовал всех: сначала когда вошел, второй раз когда началась запись и третий, когда зачем-то попросили повторить. Чудной народ эти тивишники.

Месс начала с короткого представления гостя, на случай, если кто-то еще обо мне не слышал. Рассказывала действительно интересно, я слушал с таким же вниманием, как и зрители, хотя ничего нового не услышал. Потом я благодарил за приглашение, потом она стала задавать подводящие вопросы, устроив мне своеобразную разминку, и наконец мы заговорили о важном.

– Майс, по вашему мнению, что ждет нас в следующей ставке?

– Всем известны этапы развития Единства. Учитывая появление Лидера в прошлый раз, и то, что ставка не меняется, мы можем ждать его присутствия в следующей. Так же скорее всего Тиран уже активен, или, как минимум, все готово для его сборки.

– Есть ли шанс на отсутствие Лидера?

– Да, но небольшой. По структуре понятно, что он модульный и его основа – типичные для этого очага "клубки", которые могут быть развиты в более сложные конструкции. Так что скорее всего к следующей ставке его восстановят.

– Но вы готовы к этому?

– В город прибыли еще два пилота тяжелых доспехов. Я видел их тренировку, это хорошие профессионалы.

Даяна тут же подхватила тему:

– Майс, я знаю, что рыцари, можно сказать, особая каста. Их слушаются, как офицеров, хотя многие даже не служили.

Я кивнул:

– Пилоты тяжелых доспехов традиционно гражданские специалисты. Для того, чтобы держать их в регулярных городских частях слишком мало оснований, еще во времена второго Падения появились более эффективные системы. Опять же, если комплект "гоплита" или "ракетчика" может использовать любой обученный человек, то тяж подгоняется под пилота. Поэтому он должен быть... каким, по вашему мнению?

Она улыбнулась:

– Могучим, бесстрашным?

– Скорее – длинным и массивным. Как на заре технологической эры отбор шел по строению тела. Ты должен заполнять весь объем доспеха, дотягиваясь до всех тяг и приводов – потому что по очевидным причинам сделать его самоходным невозможно.

– Лидер?

– Да, Лидер. В результате возникла некая каста, получившая по сходству признаков прозвище "рыцари". Тренирующиеся отдельно, имеющие личный доспех и собственную команду поддержки мужчины и женщины выдающегося роста.

– Не только роста.

– Да, еще и самомнения.

Шутку аудитория приняла с удовольствием, а Месс тут же поправилась:

– Я имела в виду те качества, что приписываются героям.

– Ну какой там героизм. Просто стоишь и делаешь свою работу.

– Значит, это лишь работа?

– Ну да.

– И никакого героизма?

Я вздохнул. Почему-то все забывают, что ставка это не одни только тяжи. Просто мы большие, вот нас и видно:

– Оператор "теневого" доспеха рискует куда больше, с их необходимостью постоянно быть буквально в шаге от единиц. У энергета всегда есть шанс не вернуться в привычную фазу – или вернуться не целиком. Прыгуны защищены лишь своей скоростью. Бастионы ограничены в подвижности. А о ненадежности полета ракетчиков даже анекдоты рассказывают.

– И все равно...

– И все равно победа – слагаемое усилий многих людей. Как тех, кто носит доспех, так и какого-нибудь кладовщика или осветителя с прожектором, вроде тех, что подсвечивали нам в прошлой ставке.

Месс убежденной не выглядела:

– Что же, у рыцарей все большое – доспех, лэнс и отвага, но теперь мы знаем, что их скромность тоже внушает уважение. Чтобы проиллюстрировать это я предлагаю посмотреть запись боя в последней ставке. Сделанную камерой, установленной на доспехе одного очень скромного пилота.

Эти слова царапнули по покрову моего спокойствия, как железо по стеклу. Нет, вскрикивать и убегать не стал, но вместо ленивого наблюдения из безопасного места я вдруг оказался там, в туманных сумерках. И это было неприятно.

"Как обычно, Даяна. Мы победим. Ждите"

Это была хорошая нарезка с разных камер. Вот здесь мы идем все трое – уходящие во мрак массивные фигуры. Прожектора нацелены выше, и бойцов ставки почти не видно. Ракурс меняется, теперь мы показаны со стороны, видимо запись правого "принца". Хорошо стоим, возвышаемся над строем, как три статуи. У рыцарей все большое...

Барьер сыпется, мы шагаем вперед. Я поморщился – Ханна и Дитрих сделали шаг гораздо плавней, и не перекосили корпус. Сразу видно, кто здесь туповатый школьник.

Первая смена. Мой выстрел в летящего синтета. Все-таки удивительно, что я почти не промахиваюсь. Может, талант у меня такой? Кадры атакующих синтетов пошли под красивую тревожную музыку. Тивишники любят эффекты.

Пролет снаряда показали в замедлении. Хотя тот момент, когда он врезался в бойца, все-таки догадались удалить. Только лежащее тело, с другого ракурса. Разумно, незачем показывать смерть так явно. Или все-таки стоит?

Я снова поморщился – зеленый доспех чуть перекосило, когда я вышел в линию. Полезно вот так со стороны взглянуть. Послышалось тяжелое дыхание, потом кто-то прошептал знакомым голосом "двадцать три, двадцать четыре". И камера переключилась в последний раз.

Ее чуть водило, в такт моим шагам, но разглядеть спину идущей впереди Ханны удавалось без проблем. Снова операторский изыск – пролетающий мимо снаряд опять показан с замедлением. И крупно выделили отлетевший кусок брони фон Альца. Почему они просто не дают запись, было бы куда понятней! И музыка эта...

Вот упал Дитрих, вот Ханна кричит...

"Честь и слава!"

Теперь все слышно, не зря кричала. Я улыбнулся. А у нее тоже был игрушечный проектор в детстве?

Вот Пчелка упала, я прохожу мимо. И музыка становится еще громче, почти заглушив и ее слова, и мои хрипы. Зато преувеличенно громко звучит писк монитора и снова в замедлении показывают пролетающий снаряд.

Дальше все было настолько неестественно, что смотрелось как посредственное муви. Дошел, включил ускорители, зажарил чудовище. Из проема выпрыгивает синтет. Затемнение. Нет, что-то они со спецэффектами перестарались. Или эта тьма и тонкий писк должны показывать мое состояние? Ага, точно – вот крупно монитор состояния доспеха с отмеченными на нем повреждениями. Хорошо техники поработали, из этого вот за три дня почти как новенький.

Снова мое тяжелое дыхание, а мелодия совсем стихла. Понятно, это чтобы шаги синтетов были слышней. Между прочим, в доспехе их не расслышишь, а тут вон как топочут.

Двойка, Лидер, еще Двойка. Вот, сейчас... Циммерман пролетела мимо, а я заорал – хорошо хоть просто кричал, а не ругался. Это ведь мама будет смотреть. И ведь не запретишь.

За спинами единиц мои прыжки едва угадывались. Музыка смолкла вообще, а камера смотрела куда-то в сторону крыш. И только в последний момент я попал в кадр – подтягиваясь и молча – молча! – втыкая в пучок щупалец пускач, а потом взрывом меня отбросило куда-то в сторону.

Я же вроде бы что-то кричал ему? Или нет? Всего четыре дня назад было, а уже забыл.