Страница 5 из 17
А что ты имеешь, безответственная женщина? Стремительно назревающий роман с каким-то местным сумасшедшим – роман, совершенно не нужный ни тебе, ни ему. Ночные крики сбежавшей любовницы. Туманные намеки горничной и хозяйки отеля. Догадки, предположения… Фантазии, будоражащие твой праздный ум.
Глава 2
Стоя перед зеркалом, Анна вдевает в уши золотые серьги, подаренные Константином, и вспоминает вчерашний ужин с Дэймоном. Его негромкий смех, быстрые внимательные взгляды исподлобья, интимное «slainte!»[13], как будто «люблю!»… Что за чушь лезет в голову. Только вчера уехала Шэннон, а до нее наверняка были еще десятки других. Если не сотни. Парень с такими внешними данными и таким банковским счетом (простая наблюдательность – его же собственное выражение) может позволить себе менять подружек так же часто, как женщина меняет колготки.
В то время, как ты, дорогуша… Анна окидывает себя придирчивым взглядом и украдкой вздыхает. Ты не красавица и никогда ею не была. Обыкновенные русые волосы до плеч, обыкновенные карие глаза. Зубки могли бы быть и поровнее, волосы погуще. Единственное, что тебя спасает – это голос. Об этом тебе говорили неоднократно. Медлительный, через чур низкий для женщины голос, которым ты, сознавая его исключительность, научилась пользоваться еще в школьные годы.
Почему ты молчишь? Почему, Анна? – приставал к ней Дэймон на обратном пути из Дублина. Поговори со мной. Он хотел снова и снова слышать ее голос. Он просил об этом. Так же, как и все остальные.
Несс, пришедшая, чтобы поменять постельное белье и убрать в комнате, терпит изо всех сил, но надолго ее не хватает.
– Вы ездили в Дублин, мэм?
Ей, как и всему персоналу отеля, доподлинно известно, что Анна ездила в Дублин вместе с Дэймоном Диккенсом на его громадной американской машине.
– Да, Несси, ездила.
– Хорошо провели время?
– Да, спасибо. Очень хорошо.
Несс сосредоточенно полирует тряпкой поверхность тумбочки.
– Знаете, мэм, это, конечно, не мое дело, но… – Она запнулась. – Вы с ним поосторожнее, честное слово. Я девушка простая, в июне школу закончила, а в колледж только на будущий год думаю поступать, но есть кое-что, в чем я понимаю лучше вас, потому что я родом из этих мест, а вы – приезжая.
– Быть с ним поосторожнее? – Анна медленно повернулась, не зная, смеяться или сердиться. – О ком ты говоришь?
Несс молча указала пальцем на стену.
Будто бы положил на него глаз кое-кто из знати…
– Тебе не очень нравится мистер Диккенс, правда? – улыбнулась Анна, разглядывая круглое симпатичное личико, усыпанное веснушками.
– Как раз наоборот. – Несс решительно тряхнула головой. – Очень даже нравится. Но вы мне тоже нравитесь, мэм, и я должна вас предупредить.
– О’кей. Считай, что ты меня предупредила.
– Не ходите с ним к Бругу[14]. А в дни Самайна вообще никуда вместе с ним не ходите.
– Ладно, если ты объяснишь, почему.
– Он… – Несс хмурилась, кусая губы. – Ну, как бы вам сказать…
Положил на него глаз кое-кто…
Анна решила на время забыть о приличиях.
– А что ты вообще о нем знаешь?
– Не очень много, мэм, если честно. Знаю, что он ирландец только наполовину. Что он в родстве с нашей семьей. Что приехал в Ирландию из Соединенных Штатов, да так здесь и остался.
– А чем он зарабатывает на жизнь?
В самом деле любопытно, какую работу мог найти американец в Ирландии, при том, что она не требует ежедневного пребывания на рабочем месте и, судя по всему, хорошо оплачивается.
– Он художник, мэм. – Нэсс понизила голос, как будто разглашая какую-то страшную тайну. – Очень хороший художник. У него есть агент в Калифорнии, который продает его картины. А одну из своих картин он подарил Мэделин на Рождество, и теперь она висит у нее в офисе. Могу показать, если хотите.
– Ты хочешь сказать, он знаменит?
– Знаменит или нет, не знаю, – пожала плечами Несс, встряхивая одеяло. – Только в деньгах он не нуждается.
Что верно, то верно. Часы, болтающиеся на его узком запястье, тянут как минимум на десять тысяч евро. Тонкие рубашки, обувь отличного качества.
– А с чего ты взяла, будто кто-то из старейших… ну, приметил его. – Анна умышленно повторила слова самой Несс. – Положил на него глаз.
Лицо Несс на мгновение сделалось непроницаемым, отчужденным – вспомнилась реакция Константина. К тому же, Анна знала, ирландцы вообще неохотно говорят с чужаками о делах дивного народа, незримо присутствующего в их повседневной жизни, несмотря на всеобщую христианизацию.
– Несси, – окликнула Анна, не переставая наблюдать за девушкой. – Поверь, МНЕ ты можешь сказать.
– Ладно, мэм, – ответила та со вздохом. – Как хотите. – Тщательно взбила подушки, расправила покрывало. – Он ведь из Корка, вы знаете? Там его родня. Так вот, Селия О’Кронин, она приходится невесткой моей тетке Мэделин, рассказывала, что когда он впервые переступил порог ее дома, большой портрет ее деда, висящий в гостиной, сам собой сорвался со стены и грохнулся об пол. Стекло, правда, не разбилось, но когда она, то есть Селия, увидела сына своей покойной сестры, а после этого опять взглянула на дедов портрет, то сразу же поняла: одна кость, одна кровь. Дед-то ее, царствие небесное, был человек непростой. Ему, говорят, вечно кто-то из знати на ушко нашептывал. Оттого-то была ему удача во всех делах, и будущее он видел, и еще много чего знал и умел, о чем нам с вами лучше не задумываться.
– Значит, внешне Дэймон похож на своего прадеда?
– Похож? Разве я сказала: похож? Я сказала: одно лицо.
– Ладно. Это ясно. Дед был непрост. Но Дэймон-то чем вызвал твои подозрения?
– Это не только мои подозрения, мэм. Мэделин тоже замечает…
– Продолжай, – быстро произнесла Анна.
– Он слеп на левый глаз! – сообщила Несс таким тоном, каким уместно было бы объявить: у него есть хвост.
– Я знаю. Ну и что?
– Он ослеп на один глаз после гибели своего приятеля, тоже ирландца из Штатов, о котором говорят, что будто бы владыка Бруга забрал его с собой. Увидел и пожелал, а благородным никто не отказывает. Для смертного это невозможно. Вот так.
«Они не ведьмы и не демоны, и рассказы о них – не детские выдумки и уж тем более не бредни суеверных обывателей. Сверхъестественное здесь обладает сдержанностью и достоинством», – так сказал отец незадолго до ее отъезда, увидев у нее на столе книгу «Кельтские королевства». О чем у них тогда зашла речь? Ах да, о сверхъестественном. О сверхъестественном и непостижимом.
Глядя на взволнованную ирландскую девушку, Анна чувствовала, что мир вокруг нее необратимо утрачивает привычные формы. Тает и растекается, как шоколад или пластилин. Увидел и пожелал, а благородным никто не отказывает… Неужели следует в это поверить? Одно дело слышать о чем-то таком и снисходительно посмеиваться над чужими суевериями (при условии, что все происходит на приличном от тебя расстоянии) и совсем другое – столкнуться с этим нос к носу. Все равно что прочесть книгу о привидениях, а потом увидеть одно у себя на кухне.
– Но при чем тут Дэймон и его глаз?
– Если в нем сильна кровь его рода, то знайте: он может видеть невидимое. Почти все, кто носит фамилию О’Кронин, могут это. Если, конечно, хотят.
– Видеть невидимое? – задумчиво повторила Анна. – По-твоему, каждый человек с ослабленным зрением способен видеть невидимое? Общаться с духами?
– Не с духами, мэм, – Несс говорила очень тихо, словно боясь, что их услышат. – Народ Сидов – это не духи.
Народ Сидов… Aes Sidhe…
– Кто же это? Боги?
– Может, так, – еще тише ответила Несс. – А может, и нет.
– Но почему ты считаешь, что незрячий глаз Дэймона может служить доказательством его способности видеть сидов?
– Не только глаз.
13
Будем здоровы! (ирл.)
14
Легендарный Сид Энгуса Мак Ока на реке Бойн (Боанн), который размещался на месте храма солнца, датируемого III тыс. до н. э. и в настоящее время известного как Нью-Грейндж.