Страница 36 из 46
‒ Занятный вариант взаимодействия, ‒ делюсь я впечатлениями с Нико. — Пообщаться, попробовать посеять разумное в глубины общества, воззвать, в конце концов, к пребывающим в спячке умам. А то некоторые сразу хук справа, джеб, апперкот, а дальше правила боя диктуют те, у кого еще остались не выбитые зубы.
‒ Это что, был ананас критики в мою пальму самолюбования? ‒ Нико ухмыляется и пожимает плечами. ‒ А болтовня вполне в духе Люкоса. Он ведь наследник королевской крови и будущий властитель королевства Райзо, которое рулит многими пространствами. В общем, не знаю уж, как с этим у остальных учащихся академии, но Люкос серьезно изучает искусство переговоров и на каждой миссии строит из себя миротворца. Хотя в его случае влево-вправо никак не топнуть ‒ вся деятельность в качестве правителя чаще как раз и будет строиться на результатах эффективных переговоров. Не завидую такой перспективке. Ответственность зашкаливает и сплошной головняк. И еще неприятно признавать, но в нюансах организации сотрудничества Люкос шарит, да и болтать тоже умеет.
Все время нашей уютной беседы прислужники стоят как вкопанные и только переглядываются между собой. Численное преимущество по-прежнему на их стороне, но сейчас им стало предельно ясно, что точкой торговли и влияния Гохата в Прорве заинтересовались студенты «Акрукса» ‒ истинные альфы. Вряд ли вступление в противостояние даже с одним альфой входило в подпункт их ближайших планов. А в этом помещении альф собралось чересчур уж много.
Может, они и правда сдадутся? Выдадут альфам и местной межгалактической полиции начальников этого «филиала» вместе с Распорядителем, а там и до Гохата, наверное, можно со временем добраться. Прикрыть бы разом все его отвратительные цветочные лавочки!
Из безмолвствующего рядка выходит один из прислужников, нервно мнется на месте, а потом с пронзительным писком «Подите прочь, твари бездны!» взмахивает остроконечной палкой и кидается в сторону Люкоса и апатичного Реджи.
‒ Враждебность лишь усугубит ситуацию. — Люкос, продолжая свою умиротворяющую мантру, выставляет перед собой руки с открытыми ладонями. — Лучше воспользуйтесь шансом смягчить будущее наказание.
‒ Видишь. — Нико касается моего плеча согнутым пальцем и дергает подбородком, будто опасаясь, что я пропущу самое интересное. — Уговаривать он умеет на ура…
На противоположной стороне зала Люкос, что-то раздраженно прорычав, пихает развоевавшегося инициатора ладонью в грудь и, видимо, не слишком рассчитывает свои силы, потому что прислужник, тоненько пискнув, в мгновение ока теряет сознание и плашмя падает на пол.
‒ А вообще он только учится, ‒ задумчиво проговаривает Нико, с живым интересом рассматривая мученическое выражение сожаления, застывшее на лице Люкоса. — Так что разок выйти из себя ему простительно.
Прислужники, пребывавшие до инцидента в состоянии полнейшей аморфности, беспокойно шевелятся и нащупывают прибереженное оружие.
Кажется, добровольный плен и содействие следствию отменяются.
‒ Ну что, отгоняем нашего парламентера и по старинке? — предлагаю я и не глядя нащупываю Маляву. ‒ Пересчитаем врагу почки.
‒ Похоже, все так и будет. ‒ Нико прищуривается. ‒ Люкос, по-моему, не в духе.
‒ Так это же хорошо.
Нужно здесь всех хорошенько проучить. Так что я бы предпочла, чтобы Люкос сейчас распсиховался, как Оля после однодневной диеты на кефире и без возможности цапнуть пироженку.
И, о везуха, у меня теперь в запасе целых три мускулистых шкафа.
А что это значит?
Что рядом со шкафом любой комод покажется тумбочкой.
Глава 45. Штанцы и ступенька
Моргаю раз. Второй. Люкос остается на том же самом месте, а вот Реджи невообразимым образом оказывается совсем рядом. Впечатляет. Мне просто жизненно необходимо овладеть этим приемом скоростного перемещения. Отличная экономия на проезде будет.
‒ Братиш, костюмчик притащил мне? ‒ деловито интересуется Нико у Реджи и довольно скалится, получая от приятеля приплюснутый сверток.
‒ Для чего тебе это? — искренне недоумевает бессменный глава академического клуба нудистов и слегка завистливо оглядывает полуодетый облик Нико. — Зачем эти сковывающие движения тряпки? В свободе ‒ счастье. В освобождении ‒ благодать. В беспрепятственности ‒ вдохновение. ‒ На последней фразе Реджи мечтательно закатывает глаза, мысленно пробивая себе путь в некое фантазийное пространство, а сам так и норовит потеребить надоевшие лацканы собственного блейзера.
‒ Красиво говоришь, ‒ вмешиваюсь я в размеренное движение его философии. ‒ Я тоже, в принципе, ратую за свободу, легкость, беспрепятственность и независимость. И, возможно, тоже в какой-то мере не прочь побегать в стиле нагого отшельника, предвещающего конец света, обвал экономики и подорожание рыбных хвостиков. Так что в этом отношении ты, мой бесштанный друг, считай, ‒ мое внутреннее тотемное животное. Но хватит о моих желаниях. ‒ Нетерпеливо дергаю плечом. ‒ И вернемся наконец к делу.
Оглядываюсь на Люкоса и замечаю в его руках точно такой же шест, каким орудовал и Эни. Он выставляет его перед собой и терпеливо ждет, пока противники его окружат. Такая тактика ведения боя совершенно отличается от того, что Люкос демонстрировал в битве с камнежоркой.
‒ Ясно, Люкос берет на себя ту сторону. ‒ Нико подпрыгивает на одной ноге и старательно пытается впихнуться в штанцы. ‒ Тогда мы отбиваемся здесь.
‒ А всем ли студентам вон ту блестящую палку выдают? ‒ любопытствую я. Мой кругозор требует специализированного расширения.
‒ Тем, кого чаще посылают на учебные миссии. И не на учебные тоже. Таким оружием серьезный урон не нанесешь, но свою позицию в спорном вопросе вполне донести сумеешь. ‒ Нико игриво подмигивает мне. ‒ Будешь милым пушистиком, Лютик, получишь такую же.
А если меня больше к роли агрессивного лохматыша клонит? Но правила есть правила. Да и блестящий жезл поюзать хочется.
‒ Нужен пушистик, будет вам пушистик, ‒ ворчу я. Прикрытие, кажется, обеспечено, так что можно и к самому главному приступать. ‒ Ладно, иду освобождать пленниц.
‒ Я с тобой. ‒ Нико накидывает на свой обнаженный торс доставленный блейзер, стягивает тканевые края на груди, однако с пуговицами не заморачивается. Грудные мышцы в запертом состоянии долго не остаются и почти сразу вытряхиваются проветриться. ‒ Прикрою тебя с тыла и по окружностям.
‒ Хочется, конечно, уточнить, какие окружности подразумеваются, но я, пожалуй, не буду.
Откровенная ухмылка Нико говорит сама за себя, а также выдает неприхотливость и беспрепятственность его мыслей со всеми мыслительными потрошками.
Малява неторопливо ковыляет за нами по сцене. Ни на Нико, ни на Реджи он не скалится, как и не пытается их заплевать. Я лишь заметила, что он пару раз шумно вдохнул воздух, когда рядом появился Реджи, но в остальном ‒ никакой агрессии. А раньше ворчал абсолютно на всех, кто рядом со мной ошивался. Может быть, песик у меня невообразимо смекалистый и запоминает каждый запрет, который я ему адресую? Этого не грызть, в этого кислотой не пулять, а этого оставим на стратегический запас съестного.
Эх, сколько же нового мне еще предстоит узнать о моей лысой зверюхе.
За спиной слышится шум драки. Реджи прикрывает наш отход.
Правильно, махач оставим мальчикам. А девочки пусть аккомпанируют помпонами и забористыми кричалками.
Добираюсь до двери за кулисами и начинаю отчаянно ее дергать.
Заперто.
‒ Эй?! Есть кто? ‒ кричу я и ударяю кулаком по створке. И только потом вспоминаю, что заколдованные цветы в волосах девушек не позволят им откликнуться.
К счастью, на мой зов реагируют по-иному: некто принимается молча, но активно барабанить по двери с другой стороны.
‒ Отлично. Несколько девушек точно там. ‒ Отпрыгиваю назад и хлопаю Нико по спине. ‒ Давай, зорька, выноси дверь.
‒ Помнится, минут пять назад я был «муркой», ‒ не без ехидства напоминает мне парень.