Страница 14 из 46
А дамочки уже вовсю вооружаются подручными средствами.
Я, словив равновесие, умещаю ноги на подлокотниках стула, наклоняюсь вперед, втыкаю локти во вздернутые колени и в такой позе наблюдаю за разворачивающимся бунтом. За сложенными домиком пальцами никому не видно моей удовлетворенной усмешки.
Начало свержения императора должно ознаменовать малое. Например, можно лишить властвующего его гарема.
Никто не подразумевал, что я буду двигаться к вершине Олимпа по прямой траектории. В лоб на альфачей? Ха!
Мои мысли прерывает рев Феликса.
По всей видимости, мне везет с ходу наткнуться на вервольфа. Удачненько. Какой нервный однако. Вот что недошпехен с альфачами делает.
Неожиданно не только для меня, но, наверное, и для всех присутствующих, Феликс отрывается от пола ‒ без всякой подготовки ‒ и в один прыжок пересекает помещение, нацеливаясь на меня.
Инстинкт самосохранения визжит как резаный, а я, неловко оттолкнувшись от стула, тоже прыгаю вверх. Прыжок получается так себе, но его вполне хватает на то, чтобы дотянуться до атласных лент, украшающих весь потолок. Вцепляюсь в целых ворох и повисаю на них.
Пролетевший подо мной Феликс врезается в стул, скомкивает материализовавшимися когтями ковер и грохается в скопище подушек у дальней стены.
Выгибаю шею, придирчиво осматриваю появившийся над подушками бугор из поблескивающих от лака волос и бодро выкрикиваю:
‒ О, Элвис?! Я твой фан номер раз!
Глава 17. Переговоры и вилки
Самостоятельность и независимость ‒ это, конечно, хорошо. Но самостоятельно и независимо я с этих потолочных гирлянд точно не слезу.
‒ Принцессы, кто поможет альфе? ‒ любопытствую я, не забывая при этом проверять, успел ли очухаться Феликс.
Ми и Си, расположившиеся подо мной, растерянно смотрят на меня, потом на копошащегося в подушках вервольфа, затем снова на меня.
‒ Думаешь, нам следует ему помочь? ‒ озадаченно спрашивает Ми, прижимая к груди вазу.
‒ Если только хочешь опустить ему на голову этот чудесный предмет декора, ‒ не удерживаюсь я от иронии. ‒ Короче, принцессы, помощь требуется не тому дурню с залакированной блямбой на макушке, а другому альфе. Альфе, накушавшемуся плюшек и сластей, а потому самому сладкому здесь альфе. Мне. Спасайте своего альфу, красотки.
Осторожно выпутываю ноги из лент и безвольно повисаю. Девчоночки не подводят и уже с готовностью тянут ко мне руки, чтобы поймать. Транспортируют меня вниз с особой нежностью и деликатностью.
‒ Ах ты, тварь! ‒ рычит пришедший в себя вервольф и откидывает в стороны подушки.
По-моему, это он ко мне обращается.
‒ Да? ‒ откликаюсь я, отодвигая Ми себе за спину.
‒ Раз-з-здеру тебя-я-я на ку-усочки!
‒ Ладно, звучит заманчиво. Но, может, как-нибудь в другой раз? В приватной обстановке? ‒ миролюбиво предлагаю я.
В ответ получаю еще один полный ярости рык.
Предсказуемо.
Что касается меня, совершенно не представляю, как управиться с целой разъяренной горой. Но, как говорится, сама напросилась.
Феликс, сверкая глазищами и припав к полу, начинает медленно подкрадываться ко мне. Внезапно передо мной выскакивает Ми и с оглушительным визгом роняет свою вазу ему на голову.
‒ Ого. ‒ Впечатляюсь не на шутку. ‒ Детка, ты просто космос. Но берегись, берегись, берегись!!
Едва успеваю дернуть девушку за руку. Когти Феликса пронзают воздух в том месте, где только что стояла Ми.
Что тут начинается! Резко одичавшие бабочки по-боевому визжат, носятся по комнате и метают в вервольфа все подряд ‒ от чашек до туфель. Мадам Яи сокрушенно вздыхает, усаживается в своем роскошном одеянии прямо на пол и складывает руки на коленях. Прямо вижу по ее озабоченному лицу, как работает внутренний калькулятор, подсчитывая предполагаемые убытки.
Черт, мне стыдно. Хотя этот гнусный вервольф и заслуживает, чтобы его хорошенько взгрели. Но с другой стороны, я принесла кучу проблем этому заведению и всем его обитателям. Они ведь такие нежненькие и хрупкие…
‒ Сдерем с него шкуру!!! ‒ визжит милашка Си, размахивая веером из вилок.
Так, по-моему, я плохо влияю на людей.
Тем временем Феликс выплевывает очередную декорированную подушечку, залетевшую к нему в пасть, оглушительно рычит и одним ударом смахивает со своего пути кушетку. Не самую легкую, надо сказать.
Вот блин.
Метнувшись вперед, хватаю Си, которая совсем забылась в пылу боя, и несусь в другой конец помещения. Феликс, опустившись на четвереньки и рыча, ползет за нами. На сторонние атаки он уже не обращает внимания, разве что огрызается, скаля клыки.
‒ Мы должны добить его, Лютик! ‒ кричит мне Си, радостно болтаясь у меня под мышкой.
‒ Обязательно, солнце, ‒ стараясь не задохнуться от напряжения, обещаю я. ‒ Щас только уйдем на достаточно добивательную дистанцию.
На нас обрушивается целый ворох перьев. Видать, кто-то только что лишил жизни с десяток подушек.
‒ Лю-ю-ю-ю-ю-ютик!! ‒ ревет вервольф, прыжками сгребая в кучу мягкие ковры. ‒ Иди-и-и-и сюда-а!
Забрасываю Си на руки к Пи и, запинаясь, бегу в другую сторону ‒ туда, где нет бабочек. Вервольф злится на меня и точно последует за мной. Нельзя больше подвергать опасности девушек.
‒ Эй, мальчонка! ‒ Останавливаюсь в проходе и размахиваю руками, хотя нет никаких сомнений в том, что внимание Феликса полностью поглощено мной. ‒ Выбери себе противника своего размера! Давай альфа на альфу!
‒ Не сказала бы, что у вас одинаковые размерчики, ‒ замечает устроившаяся у выхода мадам Яи, флегматично набивая трубку какими-то травянистыми комками. ‒ И этот тип отличается особой жестокостью, госпожа Лютик. Будьте осторожнее.
‒ Да у меня осторожность в крови, осмотрительность в жилах, а благоразумие в печенке, ‒ жизнерадостно откликаюсь я.
Честно признаться, дико лукавлю со всем этим оптимизмом. Был бы тут Малява или на худой конец Радик, то моя бравада имела бы под собой веские основания. А сейчас от потенциальной жертвы ситуации меня отличает разве что повышенная степень болтливости.
А что, мысль.
‒ Как насчет переговоров? ‒ опасливо предлагаю я стремительно надвигающемуся вервольфу.
Мимо меня пролетает кушетка и втемяшивается в стену.
Похоже, с переговорами у нас не выйдет.
‒ Беги, Сява Лютик!! ‒ кричит Пи, выхватывает у Си пару вилок и, издав боевой клич, втыкает их Феликсу куда-то… ну… не уверена, но, видимо, в районе тыла ему сейчас очень некомфортно.
Под оглушительный рев вервольфа раздумываю над своим положением. Нельзя вот так сбегать. Разозленный Феликс может решить отыграться на бабочках. А у них тут, по всей видимости, нет покровителей.
Делаю шаг назад и упираюсь в кого-то спиной.
‒ Ася? ‒ От благозвучий этого голоса душа тут же начинает распевать диснеевские песенки. ‒ Когда ты вернулась?
Оборачиваюсь и с крайним удовольствием пробегаюсь взглядом по миловидному лицу Эни. Вот кто самый прекрасный цветок в этом цветнике.
Я ему рада? О, это мягко сказано.
‒ Юноша, можно я вас поцелую, а?!
Глава 18. Фрёйлен и лакомство
‒ Не возражаю, конечно. ‒ Эни, нахмурившись, кладет мне руку на плечо, слегка сжимает и оценивает поверх моей головы всю обстановку. ‒ Но что тут вообще происходит?
‒ У одного мажористого мальчика буйная истерика, ‒ с готовностью сообщаю я, кивая на Феликса, с фырканьем стряхивающего с себя ворох розовых лепестков, который опрокинули на него предприимчивые бабочки. ‒ И все потому, что сегодня прекрасные принцессы отказывают ему в любви.
‒ По всей видимости, он злится не только на отказ, ‒ замечает Эни, наблюдая за тем, как одна из девушек, подкравшись сбоку, ловко напяливает отвлекшемуся вервольфу на голову какой-то крупный чан.
Может, Филя и преподносит себя как всесильного хищника, но действует при этом слишком вяло и неуклюже. Раззадорившиеся бабочки только так отделывают его. С другой стороны, будь он ловчее и проворнее, красоткам ‒ да и мне вместе с ними ‒ пришлось бы худо.