Охота на Золушку

Прочитав материалы, Бачурина посмотрела на Тормиса:

- Только что вы критиковали других. А сами хотите, чтобы я занималась вашими проблемами на уровне тонкостей. Или как вы говорите - на оперативном уровне. Какой пример из хозяйственной практики вы можете привести в свое оправдание?

- Пример? Сейчас подумаю. Вот, пожалуйста... Представьте себе, что среди ваших гостей попался привередливый гурман. Но при этом - язвенник и страдает массой различных аллергий. А вам очень важно произвести хорошее впечатление именно на этого гостя.

- Представила. И что же?

- Не разумно ли будет в таком случае выяснить: какие блюда любит гурман? Какую диету ему рекомендуют врачи? И после этого обсудить меню с шеф-поваром.

- Вы и есть этот шеф-повар?

- Шеф-повар - это ваш управляющий. А я - тот, кто добывает информацию о пристрастиях важных гостей. Распорядиться же полученным знанием вы должны сами. Можете принять решение сами, а можете передать информацию, без раскрытия источника, подчиненным. Чтобы они более верно ориентировались в обстановке.

- А почему бы вашей службе на основе полученной информации не вырабатывать решения?

- Соблазн велик, но тогда получится, что хвост вертит собакой.

- Но наш век называют веком информации. Из-за огромного ее потока, обрушивающегося на людей каждый день.

- И тем не менее, заметьте, я принес вам одну единственную папочку.

- Верно, от вас поступает не слишком много бумаг. Можно подумать, вы целыми днями бездельничаете.

- А может, это свидетельствует о хорошей работе службы?

- Ну хорошо.С вами мы разобрались. А что делать со всем этим? - Бачурина указала на высящиеся на столе стопки.

- Вам уже пора формировать собственную команду. Увеличьте для начала штат секретарей. Только без лишней огласки. Пусть ваши рекруты обрабатывают весь поступающий массив данных. Таким образом будете учиться не только вы, но и они. И в "Цесарь" придете с собственным аппаратом.

- Вы еще в это верите?

- Иначе не стал бы тратить время.

- Вы оптимист, Ян Эдуардович. И если закончили лекцию, - не смею задерживать. В десять мне предстоит еще выслушивать нотации Рейна.

Проезжая мимо здания областного суда, Кумов заметил у дверей усиленный наряд автоматчиков. Неподалеку стояло несколько милицейских машин, расхаживали вооруженные патрули. Сегодня начинался суд над молодчиками, "наезжавшими" на одно из предприятий корпорации "Цесарь". Однако суд не являлся свидетельством того, что корпорация вернула себе былую мощь, - скорее наоборот. Подсудимые были неопытными "бакланами", в прежние времена не смевшими косо взглянуть даже на киоск с эмблемой "Цесаря". Но после смерти Великого эти сявки решили, что смогут поживиться наследством вдовушки и взять "шефство" над сетью обменных пунктов. Но - сразу же попались, моментально раскололись, и дело на удивление быстро передали в суд. Даже в СИЗО толком не попарились. Судебное заседание тоже не затянется. И пойдут ребятишки по этапу. Вот только сроки у них будут не детские. Налицо преступная группа, и прокурор будет только рад отчитаться о победе над ровской организованной преступностью. Получат "мафиози" под самую завязочку. Ну да такая уж доля бакланья.

На проезжую часть вышел гаишник, поднял жест, преграждая дорогу "семерке" Кумова. С противоположной стороны подъехала колонна из нескольких автомобилей, впереди которых шли легковушки с мигалками. Четыре автозака один за другим въехали в ворота суда. Ни абы кого - банду привезли!

Гаишник отступил в сторону, махнул полосатой палкой. Проезжай!

Шанхай припарковал машину у центрального универмага и прошел внутрь. Задорожный направился за ним следом, а Кунину пришлось на полминуты задержаться, чтобы объясняться с некстати подоспевшим контролером. Подъезды к ЦУМу давно были превращены в платную стоянку. Громиле, нацепившему красную повязку сборщика платы, оказалось наплевать на красную корочку, которую ткнул ему опер, он даже пытался схватить Кунина за рукав. Пришлось пообещать слишком ретивому работничку посодействовать в увольнении.

Когда Кунин заскочил внутрь магазина, он увидел Задорожного стоящим посреди зала и беспомощно озирающимся. Объект наблюдения исчез.

Оперы доложили о ЧП начальству, но вопреки ожиданиям, избежали головомойки. Савченко даже не удивился их сообщению, лишь проворчал нечто вроде того, что этого следовало ожидать, и приказал сторожить "семерку" Шанхая.

Шанхай объявился через полтора часа, нагруженный свертками с покупками. Как ни в чем ни бывало забросил пакеты на заднее сидение и спокойно, не торопясь, вернулся на квартиру, где остановился.

Вечером Задорожный и Кунин перешерстили всю оперативную сводку за день. За время, пока подопечный находился вне контроля, произошли две драки, две кражи личного имущества, одно ограбление квартиры, но ничего, в чем можно было бы заподозрить Шанхая.

- Если он и сотворит что-то, мы об этом даже не узнаем, - задумчиво проговорил Савченко, когда сыскари доложили о результатах наблюдения. - А если и узнаем, не сможем доказать.

Полковник посмотрел на подчиненных, будто ждал опровержения. Но те молчали.

- Ладно, орлы, хватит прохлаждаться. С завтрашнего дня возьметесь за настоящее дело, - твердо, как о давно принятом решении сообщил Савченко. - И так начальство мне темечко проклевало.

- А Шанхай? - полюбопытствовал Задорожный.

- Если натворит что, будем ловить. А пока незачем устраивать за ним слежку.

- Но сегодня он явно что-то затевал, - возразил Кунин.

- У тебя есть доказательства преступных намерений гражданина Кумова? Нет. Налицо лишь ваша с Задорожным профессиональная неподготовленность.

Боксер сидел на заднем сидении новенькой "Мазды" и рассматривал ровские улицы.

- Притормози-ка здесь, - неожиданно приказал он водителю. - И сходи купи мне сигарет.

Водила послушно вылез из машины, сообразив, что шеф хочет остаться один. От газетного киоска к иномарке вразвалочку подошел представительный кавказец. Чуть поодаль подпирали углы еще двое, одетых попроще, но не из тех, что торгуют на базарах.

- Чем порадуешь? - после рукопожатий и обычных приветствий спросил кавказец.

- Бачурина не выползает из своей норы.

- А там ее никак не достать?

- Пробовали подкатиться к обслуге. Только по рогам получили. Девка, может, и дура, но безопасностью у нее заправляет кто-то крутой.

- Я узнавал: молодой парень - Макс Кузнецов. До этого ничем себя не проявил. Еще один, Сирота, переключился на обслуживание "Цесаря". В доме на Богоявленской даже не появляется.

- Не знаю, кто там за старшего, но оборону он держит глухо. Не подобраться. А вы еще не отказались от мысли прищучить девку?

- К чему ты спрашиваешь? Кишка тонка провернуть такое?

- Ты меня не подначивай. Я не мальчик. Спрашиваю потому, что слушок пошел, будто у Бачуриной рак. Я проверял - к ней что ни день врач приходит, каких-то специалистов из столицы привозили.

- Что за специалисты?

- А хрен их знает! Медики.

- Ну, даже если и рак - знаешь, сколько, бывает, с этим раком живут? Мы все перемрем, пока она окочурится. Этот вопрос следует серьезно прощупать. Может, она эти слухи сама и распространяет.

- Только полный валет будет о своей слабости трубить. Люди - что волки. А волки - санитары леса. Слабого да больного рвут на части.

- Ладно. Ты пока продолжай подготовку, а я попробую прощупать, насколько серьезны эти слухи.

- Значит, если подвернется возможность...

- ...то грех упускать.

- Понял.

- Вот и хорошо, что понял. Наш уговор остается в силе.

Боксер угрюмо смотрел в окно, на серую мокрую улицу. Он уже сомневался, что сможет добраться до Бачуриной, пока та не покажется на людях. Но не признаваться же в собственной слабости. Придется делать еще одну попытку.