Страница 12 из 29
– Потому что я не понимаю, что с тобой происходит, Володя. Ты вернулся из Швеции сам не свой. Словно потерянный… И злой… Говорил, что знать его больше не желаешь. Потом в эту Африку собрался и уехал, поругавшись с ним. Не звонил толком, ничего о себе не рассказывал, как ты там, а теперь снова вернулся на себя не похожим. И снова с отцом поругался…
– Сейчас мы с ним не ругались!
– А что же тогда произошло? Ты в бешенстве был вчера весь вечер и полночи. Сомневаюсь, что вы просто мирно побеседовали…
– Он жаловался тебе на меня?
– Нет. Ты знаешь, что он не умеет жаловаться…
– Правильно! Он не жалуется, он всегда занимает позицию учителя и каждым своим словом долбит, как указкой, по голове. И делает это назидательным тоном, ведь он всегда прав! И тебе наверняка в упрек ставил то, что ты меня не так воспитала. Я прав? Скажи мне! Ну? Разве нет?
– Володя…
– Что он тебе сказал?!
– Он позвонил, сказал, что вылетает через час с небольшим. Сказал, что разговаривал с тобой, и ты был не в себе. Сказал, что, возможно, ты не понимаешь сейчас, что делаешь и все наши с ним слова и уговоры – это пустая трата времени и сил. Но при этом твой отец попросил меня не мешать тебе, что бы ты ни задумал сделать. Пусть наломает дров, пусть набьет шишек, но перебесится и возьмется, наконец, за голову. Вот, что он сказал мне перед тем, как положить трубку.
– Да? Отлично. Вот и не мешай, мама. Просто сделай все, как обычно. Сделай так, как он решил, и все…
– Не мешать чему? Что он имел в виду, Володя?
– Не мешай мне делать то, что я задумал!
– А что ты задумал? Я же ничего не понимаю.
– Уехать. Не мешай мне снова уехать!
– На новую квартиру?
– Нет. Я уже отменил все встречи с риэлторами. Отдельное жилье мне больше не нужно.
– Нет? А куда? Куда ты собираешься опять уехать?
– В Стокгольм, мама. В Швецию.
В ответ мама только удивленно вскинула брови, но ничего не ответила. Лишь проводила меня встревоженным взглядом, когда я прошел мимо и уселся за компьютер в своей комнате. Постояла в дверях, подпирая плечом дверной косяк, пока я включал компьютер и ждал, когда загрузится операционная система, и только потом спросила:
– Позавтракаешь?
– Нет, спасибо. Я чуть позже сварю себе кофе. Иди, поспи, пожалуйста.
И она оставила меня наедине с ожившим экраном и клавиатурой.
А я принялся искать интересующую меня информацию. Во-первых, посетил сайт Шведского визового центра и уточнил перечень документов, необходимых для получения визы. Сразу скачал форму анкеты и заполнил ее.
Потом прикинул, что при самом удачном раскладе я смогу получить все необходимые для выезда из страны документы не раньше, чем через пять дней, то есть в следующую среду, а может быть даже в четверг. Разозлился, но решил не пороть горячку и на всякий случай купил себе билет на единственный прямой утренний рейс в пятницу.
Получится ли у меня провернуть дело с пригласительным письмом, я не знал. Но даже в случае успеха точно не собирался ютиться у кого-то. Поэтому потратил еще немного времени на поиски своего возможного пристанища в шведской столице и спустя сорок минут остановил выбор на трехзвездочном отеле, который представлял собой переоборудованный особняк восемнадцатого века, расположенный в оживленном районе Сёдермальм недалеко от станции метро Зинкенсдамм. Там было все, что мне могло понадобиться: крыша над головой, постель, собственный туалет и душ, включенные в стоимость проживания завтраки, Wi-Fi и парковка на случай, если я решу арендовать автомобиль. Крохотный номер в мансарде, к которым я испытывал необъяснимую слабость, я забронировал на целый месяц.
Когда с покупкой билетов и выбором жилья было покончено, я ненадолго отвлекся, чтобы сварить себе кофе и сделать пару бутербродов. Затем, вернулся за компьютер с кружкой и тарелкой, чтобы в процессе перекуса отыскать адрес и узнать время работы ближайшего отделения банка, обладателем карты которого являлся. Мне повезло – ближайший офис сегодня открывался в десять утра и работал до четырех часов дня.
Следующим этапом моей подготовки был поиск своей записной книжки, которую я нашел в нижнем ящике письменного стола, куда бросил ее по возвращении из Нигерии. Отыскал в ней нужные мне записи и на всякий случай переписал на отдельный листок номера Кайсы Энгстрём и Ивора с Аникой. А вот с номером Андерса Хольма вышла досадная неприятность – несколько страниц, в том числе и та, на которой был накарябан его номер, когда-то размокли от пота или от дождя, и разобрать размытые цифры стало невозможно. Только часть имени и фамилию.
Я, сжав кулаки, выругался, отложил записную книжку на край стола и, несмотря на разницу во времени между Москвой и Стокгольмом, позвонил на домашний номер Ивора и Аники. Там еще было раннее утро – около восьми. Но я помнил, что эти двое были жаворонками, которые всегда, даже по выходным, вставали ни свет ни заря.
– Да… – после нескольких гудков ответил мне в трубку молодой, но замученный женский голос, который тут же был перекрыт громким детским плачем.
– Аника? – переспросил я. – Аника Хедлунд?
– Да… – ответила девушка. – Кто это?
Ребенок продолжал разрываться криком.
– Это Владимир. Помнишь? Переводчик… русский…
– Ого!!! Ничего себе! – словно сбросив с себя оцепенение, с неподдельной радостью воскликнула Аника, заглушая на этот раз голос ребенка. – Владимир! Конечно, помню! Вот так сюрприз! Жаль, Ивора сейчас нет. Вот бы он обрадовался!
– А где он?
– С утра пораньше убежал в редакцию. Им скоро материал в печать сдавать, а у нас на той неделе двое сотрудников уволились – подались в более крупные издания, где и работа престижнее и зарплата повыше. Ну, и я, как ты понял, сейчас им не помощник… дома дел по горло…
– Ой, Аника, прости… Я, наверное, разбудил малыша?
– Не-е-ет, не переживай даже! – поспешила ответить Аника, судя по звукам, пытаясь параллельно укачать на руках ребенка, который убавил громкость и теперь просто агукал рядом с трубкой. – Мы ранние пташки, если ты помнишь! Уже два часа, как не спим и пытаемся командовать мамой.
– Ясно. Конечно, я помню. И давно вы с Ивором стали родителями?
– Месяцев пять назад.
Я присвистнул.
– А ты там не женился еще?
– Нет… в последнее время не до того было…
Аника ничего не ответила сразу, потому что ненадолго отвлеклась на ребенка. А я воспользовался этой заминкой, быстро перехватил инициативу и сменил тему:
– У вас мальчик или девочка?
– Девочка. Свеа Хедлунд – наша принцесса!
– Красивое имя. Поздравляю вас, друзья!
– Спасибо. А ты куда пропал? Где был все это время? Мы пытались тебе дозвониться, но твой мобильный каждый раз был отключен, а потом его и вовсе заблокировали. И твой почтовый ящик, через который мы обычно переписывались по работе, как бездонная пропасть…
– Если расскажу, где я был и что делал, Аника, ты мне все равно не поверишь… А на почту, через которую принимал заказы на переводы, я действительно не заглядывал уже больше года… С тех самых пор, как уехал из Стокгольма. Так получилось, что с основной работой на тот момент пришлось покончить и вернуться в Москву.
– Так ты дома все это время был, в Москве?
– Нет. Я целый год и два месяца пробыл в Нигерии. По возвращении из Стокгольма практически сразу подал документы в Красный Крест и уехал в Африку, а в последнее время был прикомандирован там к шведской миссии. Неделю назад только вернулся домой.
– Невероятно! Я в шоке… Честное слово!
– Знаешь, я тоже. Сейчас вспоминаю, и думаю, что не со мной все это было. А вы с Ивором простите, что я так пропал и даже словом не обмолвился…
– Ну, всяко бывает… Мы не в обиде! И я очень рада, что ты позвонил!
– Спасибо. Я тоже очень рад тебя слышать. Но я по делу… Точнее, с просьбой…
– Ну, если ты веришь в то, что отчаянная домохозяйка, погрязшая в готовке, уборке и уходе за ребенком, а также ее муж-трудоголик могут тебе чем-то помочь, мы очень постараемся тебя не разочаровать! – Аника приветливо рассмеялась. – Что у тебя за просьба?