Страница 38 из 90
8
Вопреки прогнозам Черных, через два дня переправу не открыли. Только на третий день начали взрывать лед. С реки целый день доносились глухие взрывы, заставляя содрогаться стекла в старых деревянных рамах. Саперы, в спасательных жилетах, бурили во льду лунки и закладывали в образовавшиеся отверстия тротил. Опасная работа продвигалась медленно.
В этот день, по телефону Василисе сообщили новость, что она больше не работает заместителем начальника отдела. Никита, узнав об этом, подозрительно обрадовался. Услышав, что она под подозрением в убийстве дяди Славы, радость его сменилась тревогой и он пообещал подыскать ей на всякий случай хорошего адвоката.
Вася разговаривала с ним с каким-то преувеличенным энтузиазмом, сама поражаясь своему натянутому голосу и неестественному смеху в невпопад. Рассказывать о волчьей стае она не стала. Не смогла придумать, как вычеркнуть из истории Марата. Говорить же о нем с мужем ей было невыносимо стыдно. Никита ничего не замечал, быть может, списывал ее состояние на стресс из-за смерти дяди.
Для себя Вася твердо решила не думать пока о дальнейшей судьбе их брака, а принять окончательное решение только после личной встречи с мужем. Она изменила своему мужу, и как с этим дальше жить, она не знала, чувствуя себя предательницей.
***
Марат из машины перебрался в медчать. Захаров выделил ему продавленную койку в пустующей двухместной карантинной палате. На людях Марат продолжал отчаянно хромать и опять взялся за костыль, охотно объясняя всем желающим, что нога вновь разболелась от скачки на гнедом жеребце. Завтракать, обедать и ужинать он по-прежнему предпочитал у Василисы.
Он шумно заваливался к ней в дом со свежими Маришкиными булочками. Они ели, разговаривали, потом он уезжал, не делая и намека на совместную ночь. Василиса совсем перестала тревожиться в его присутствии и неожиданно для себя стала находить эти визиты приятными. Его чувство юмора делало его привлекательным собеседником. Они болтали о лошадях, оказалось, он неплохо в них разбирался. Болтали о прочитаных книгах и о фильмах. Болтали о рыбалке, точнее, она рассказывала — он слушал. Он вообще по большей части слушал, почти ничего не сообщая о себе. Она же тщательно лавировала меж слов, старательно избегая любого упоминания о своем муже.
При свете солнца Марат уже не казался ей злым разбойником, хотя иногда, когда она ловила на себе его странный, задумчивый взгляд, ей все еще делалось не по себе. На озеро ходить она перестала.
***
После очередного затянувшегося ужина Марат уехал ночевать в медчасть. Вася убрала со стола, и собиралась уж было лечь спать, когда в дверь постучали. Грузный как медведь, Черных вперевалку прошествовал к столу.
— Для меня чай найдется? — поинтересовался он. — Или устала от гостей уже?
— Вам, Роман Сергеевич, я всегда рада.
Она вновь поставила чайник на плиту, достала печенье, мед. Села напротив, ожидая пока закипит чайник.
— Съехал твой хромоногий, — удовлетворенно проговорил Роман Сергеевич. — Пусть теперь в больнице полежит, как все нормальные люди. Можно подумать, Мишке больше делать нечего, как бегать к нему на дом, уколы ставить.
— Он сам себе ставил, — сказала Вася.
— Неважно! — рубанул Роман Сергеич. — Если лечишься, то и лечись где положено, нечего по чужим домам шастать.
— Он не шастал, он у меня жил, потому что ходить не мог, — принялась защищать его Василиса. — В медчасти вашей, скорее уши отморозишь, чем вылечишься.
— Зато ездит неплохо, что на машине, что на коне, — недовольно поговорил Черных. — Говорят, он так от тебя и не отвязался, каждый день у тебя бывает. Может, мне стоит с ним поговорить, как старшему? Разъяснить человеку, что хватит пользоваться твоей добротой, пора и честь знать.
— Не надо, Роман Сергеевич, я сама с ним поговорю, если потребуется, — ответила Вася. — Кстати, как Мося? С ним все в порядке?
— Все хорошо, слава богу, по прежнему портит все, до чего дотянется. Третий раз уже перегородки меняю в стойле. Разносит все к чертовой матери, — то ли восхищенно, то ли зло высказал Роман Сергеевич.
— Вам надо больше с ним заниматься, ему силы девать некуда.
— Предлагаешь на нем на охоту ездить, как Марат? — спросил Черных и тут же недовольно продолжил, — Маришка предложила ему пожить у нее. В больнице неуютно. У нее так ему весело будет?! Каждый день бегает его проведывать, дуреха. И чем он вас, баб, приворожил только? Сами лезете в пасть ко льву, а после вены режете от несчастной любви. Ну, ничего, завтра должны паром пустить, недолго нашим бабенкам радоваться осталось. А то нашли себе колченогого ухажера.
Вася хихикнула. Теперь понятно, от чего Черных так нервничает. Его Тамара, женщина еще не старая и красивая, ей новых впечатлений хочется.
— Теперь о деле, — басовито произнес Черных, хлопнув себя огромными ручищами по колеям. — Что ты надумала? Я время рассудить тебе дал, специально не беспокоил. Думаю, пусть сама решение примет, все-таки земля деду по-своему дорога была. Так что отвечай сейчас. Завтра паром откроют, народ сюда всякий хлынет, наши в город рванут. Да и полиция нагрянет... Дергать тебя станут, расспрашивать... Пока болота еще подмерзшие, надо дело начинать, дорогу к месту пробить — это деньги, сама понимаешь. Мне уверенность нужна, что земля моя.