Страница 4 из 9
«Ну вот мы с тобою и снова в начале…»
Ну вот мы с тобою и снова в начале.Семь бед за плечами, как лучшие дни.Скорей же упругий зрачок поверни:Бог света лазурь отпирает ключами.Смотри, как бестрепетно сосредоточенБагульник, как легкий ольшаник лучист;Как бабочка, дышит безоблачный лист,В шелках беспризорный кузнечик стрекочет.Войди в этот неотвратимый покой,В отверстую музыку лада и света,В живое блаженство пчелиного лета,В бесхитростный праздник роскошно‐скупой.«Еще далеко до весны…»
Еще далеко до весныИ сны глубоки у природы,А мы уже зараженыБезумием горшей свободы.Так дети, ища новизныИ смысла в игрушечном мире,Слагают бессчетные сныИз кубиков ветхой цифири.Но чудная птица живетВ прозрачном дому из кварцита,Где вечный кончается счет,И зренье, как сфера, открыто.«Утвердясь в нерушимом порядке…»
Утвердясь в нерушимом порядке,Терпеливой листвы ученик,Я к непрочному миру привык,Как школяр наигравшийся в прятки.Жизнь снует, как челночная нить,На себя натыкаясь с разбега.Мне бы только до первого снегаГорсти разума не обронить.Никогда я не чаял вернутьНи ручья, ни скользящего света,Но люблю возвращение летаИ листвы восходящую суть.«Перепутались дни – каждый собственным шумом живет…»
Перепутались дни – каждый собственным шумом живет.Посмотри, как мелькают в глазах безотчетные беличьи спицы.Повернем же туда, где на площади улиц разлет,Башня время, мигая, крадет и фонтанная чаша струится.Здравствуй, шаткая влага, проточный дробящийся дом,Оголенная поросль ума под сверкающей шапкой, что видишь?Пахнет свежим мелком истолченным и ручным вороватым дождем,Но сегодня, пожалуй, сумятицей вечной уже никого не обидишь.Бестолковые братья мои, воробьиная шустрая мастъ,По дворам промышляет нуждой – зоркой крошкой себе на прожиток.Хочешь – плачь, но нельзя уцелеть, чтобы в круг отчужденья не впасть,И нельзя не любить тот слепой вечереющий свиток.Мне мерещится одуванчика распавшийся шар.Это ты, не шутя, нагадала по книге японской.Это по ветру летит кочевой приглянувшийся дар.Что ж, удачи ему в этой ласковой роли неброской.К ночи в городе вешнем, как вишни, цветут фонари.Опускается синяя сеть, тяжелея от соли вселенской.Разливается мгла. Лиловеет ветвей лабиринт.И асфальтовый щит хорошеет от влажного блеска.Спи же, время невидимо и не бежит никуда.Как воздушный играющий ключ – лишь восходит к упругому краю.Голубые колеса причин и простая глазная вода, —Вот и все, что поет. Только зеркало мира мерцает.Киевские этюды
1
Пруд потемнел.Низко солнце стоит на закате.В ровной воде повторяется берег и солнце.Жабы кричат – голодных артистов орава.В кваканье этомглухая таится обида,глупая жалоба всехна двусмысленность жизни.На возвышении церковь и рядомчасовня стоит из грустного дерева всясо взглядом скрипучим и тихим.Римских кровей циферблати башенка с колоколами.Глядь, молоточки пошли,звон три часа отбивает.Ловкий пружинный заводи почерневшая медь.Где здесь награда, где цель?Есть ли течение здесь?Воздух густеет.Плывет и колеблется, перемещаясь.В этот подвижным объем тополяпух отпускают —летит, подлетает, садится.Сонное зрелище —морок, слюда, иллюзорность.Сны ли летаютили только призраки снов.Медленно, медленно такна сидениях дремлют,пока не устанет качать.Ниже, на спуске к Днепру,Буйство и плеск разнотравья.Желтый цветет чистотел —желтым питается соком.Тут же крапива цветет —жалкая жалит в отместку.Чинно на листьях сидятЖучки в пиджачках из эмали.Мушки летают и помняттолько лишь о пропитанье.Бабочки дышат легко —летают крича и мечась.Скачут кузнечики, вечноносясь с бестолковой заботой, —что бы еще одолеть,кого бы еще удивить.Уже от духоты земля устала.И нет дождя.И пух летит, летит,как полоумный.Что за перегоны?Что за ужимки?Что за времена?