Страница 18 из 67
Одна его рука упёрта в стену, другая – медленно скользит от талии выше, и испуганный крик готов вот-вот сорваться с моих губ.
Не нужно так. Я не хочу. Не могу.
Сердце бьётся быстро-быстро, заглушая все звуки.
– Не бойся, – выдохнул он, опаляя жаром дыхания кожу. – Ничего не будет, но она так просто не уйдёт.
И тут же поцеловал в шею, опровергая сказанное.
Мне не было видно дверь и приходилось верить на слово. Да и зачем ему мне врать? Не думаю, что он испытывает недостаток женского внимания. А при желании наверняка мог бы добиться желаемого куда изящнее.
Сглотнула ставшей вдруг вязкой слюну, и положила руки ему на шею.
– Смелее.
Он легко поцеловал меня в губы. И я не выдерживала – закрыла глаза. Так проще, хоть чувства и обострились в десятки, сотни раз. Но, если представить на его месте другого…
Сорвавшийся с губ стон показался чужим и ужасно… возбуждающим. Неужели это я?
Александр вздрогнул, и его рука, почти достигшая моей груди, замерла, чтобы тут же осторожно накрыть её, касаясь оголённой кожи. Обжигая. В этот раз он поцеловал меня по-настоящему, глубоко и страстно, так, что подогнулись колени, и я сама привлекла его ближе, отвечая. И на какой-то удивительный, прекрасно долгий миг весь мир перестал существовать. Есть только мы – я и…
– Ушла, – выдохнул он облегчённо, упёршись лбом в стену над моим плечом.
Удивлённо распахнула глаза. Усмехнулась. Ну конечно, это всё было ради его матери. А я, наивная, на какое-то мгновенье поверила ему. Впрочем, так даже лучше.
Убрала руки.
– Пустите.
Но он не спешил выполнить мою просьбу, и я почувствовала, как быстро билось его сердце рядом, а рука всё ещё лежала на моей груди.
– Мистер…
– Александр, – поправил он хрипло. – Можно просто, Алекс. И дай мне пару минут, пожалуйста.
И эта хрипотца отзывалась во мне странной дрожью. Покорно замерла, отвернувшись. Странно, но, кажется, я совсем не против продолжить. И когда он неожиданно провёл пальцем по краю ожерелья, задевая кожу, вновь замерла, боясь вдохнуть.
– Пошли. Думаю она уже ушла.
Александр отстранился, а я ощутила лишь пустоту и горечь.
Он не оборачивался всю дорогу до площадки второго этажа, а я старательно кусала губы, чтобы не разрыдаться. Да что же это такое? Сегодня какой-то день слёз.
В развилке коридора Александр всё же останавливается, посмотрел с непривычной теплотой.
– Спасибо. И спокойной ночи.
А я ещё долго стояла, глядя ему в след.
Но стоило избавиться от туфель и платья, скинув их прямо на пол, несмотря на угрызения совести. Снять драгоценности и полежать часок в ванне, и странное наваждение прошло. И уже не верилось, что я всерьёз была готова на это.
И только лёжа в постели, готовая вот-вот заснуть, я вспомнила про его вещи в моей гардеробной. Впрочем, это даже хорошо, что он решил проигнорировать поступок матери. Просто отлично.
Волнение вернулось утром вместе с внезапным пониманием: я сейчас увижу его снова. Невольно вспомнила вчерашний вечер. Поцелуй. Изменило ли это что-то в наших отношениях? Как мне теперь себя с ним вести? Может быть, теперь мы хотя бы поговорим нормально?
Я дольше обычного провозилась с нарядом, задумчиво перебирая плечики. Хотела надеть что-нибудь такое... Кто бы ещё подсказал, какое именно. Служанка, наверное, мысленно прокляла меня сотню раз.
Остановилась на классическом чёрном платье с небольшим клиновидным вырезом, оголяющим грудь больше, чем я обычно себе позволяю, и юбкой чуть выше колена. Попросила служанку убрать в волосы в «ракушку». Накрасилась сама, опасаясь, что она сделает или слишком вульгарный, или, наоборот, слишком легкий, почти незаметный макияж. Даже надушилась впервые.
Конечно же, с остальным я тоже могла справиться сама. Но кто знает, когда ещё смогу так пожить? И почему бы не воспользоваться тем, что имею сейчас? Должна же быть мне хоть какая-то компенсация за это странное пленение.
– Вы сегодня замечательно выглядите, мисс.
– Спасибо.
Я поймала её взгляд в отражении. Смутилась. Кажется, она прекрасно понимала, для кого я это всё делаю.
Но стоило выйти за дверь, и волнений накатило волной, накрыло с головой, и по коридору я шла ужасно медленно. Осторожно спустилась по ступенькам, хоть на мне, наконец-то, была нормальная обувь. А когда до первого этажа осталось всего пара ступенек, замерла, готовая вместо столовой свернуть налево – в коридор, ведущий к приёмной. Постояла у огромной вазы, ощипывая лепестки с цветка. Налево или направо? Налево или...
– Заблудились, мисс?
Проходящая мимо служанка остановилась. А мне вдруг стало нестерпимо стыдно: переживаю из-за ерунды, как школьница. Я же все равно могу увидеть его сегодня в приёмной. Да и хочу ли я на самом деле этого?
– Нет, спасибо, я просто задумалась.
И решительно свернула налево. Ничего страшного не случилось. Подумаешь, поцелуй. Не съест же он меня теперь? Да и миссис Орвуд наверняка не позволит.
У знакомой двери все равно остановилась, вздохнула поглубже, пытаясь унять нервную дрожь. Улыбнулась и потянула за ручку.
– Доброе...
Остаток фразы так и застыл на кончике языка: в столовой никого не было. Множество блюд под металлическими крышками поджидали меня одну. Ну вот. А я волновалась, подбирала наряд. Обида иголкой кольнула сердце, напоминая, – ему все равно, он просто разыгрывал сцену для матери. Так почему меня это вообще должно волновать?
Ну что ж. Не пропадать же еде? Хоть аппетит у меня и исчез.
Но уже через какие-то пятнадцать минут я стояла у двери в приёмную. Внутри кто-то был: я отчётливо слышала голоса и смех даже через закрытую дверь. И в одном легко узнала Александра. Смеющегося. И это было так… странно. И я, наверное, даже обрадовалась бы неожиданной перемене в его настроении, если бы второй голос не был женским.