Твой маленький далек

— Подчиняюсь, — отвечает он, излучая смех. Мои же ребята, за четыре месяца изучили маленькие слабости своей молоденькой начальницы. А шеф конструкторского отдела, наш номер Один, смотрит на такие нарушения сквозь ложноручки, ему главное, чтоб работа шла быстро и без сбоев.

Мальчики укатили в столовку разгрузить мозги, в кабинете тихо, и я никому не помешаю, если разверну проекцию на всё помещение и окину вырисовывающуюся картину в подробностях.

Сдаю назад…

БАБАХ!

Во что это я въехала, извините? Там же только что ничего не было! Оборачиваюсь и вижу…

…диван.

Обычный диван с планеты Земля.

Диван, варги-палки. Настоящий, совершенно материальный! Что с моим мозгом?! Ладно, сознание обмануть — но компьютер не обманешь, а он тоже регистрирует наличие дивана. А за сим предметом мебели, где только что была дверь, теперь коридор, оклеенный обоями в полосочку. Бррррр! Что происходит?

Я двигаюсь вперёд, объезжая диван, на котором буквально из ничего вдруг вырастают газета и пульт от телевизора. Я… не понимаю, как это возможно. Если только…

Мне вдруг делается дико страшно.

Если только я ещё не в своём сне о Докторе Кто.

Точнее, это был совсем не сон, а сплю я сейчас, убаюканная коварной Свалкой Истории.

Как там сказал Доктор? Каждый увидит Свалку в меру своей испорченности?

Сглатываю и выдёргиваю из-под себя компас ТАРДИС. Скорее, обратно на ложноручку! Неужели глубоко во мне живёт такая необоримая тоска по дому, что я с лёгкостью поверила в сладкую сказочку о конструкторском отделе? Ведь и остальные могут попасться в ловушку, и тогда фиг отсюда выберемся!

Побелённый земной потолок немыслимо пересекается и сливается с планками родного потолка цвета «белый металлик». Сквозь оранжево-бело-зелёные полоски обоев выступают рёбра каркасных балок, а дверь на лестничную площадку — наша типичная откидушка, но не из полупрозрачного пластика, а из дерева. Словно пересеклись в пространстве два здания. Это ведь что-то означает… Оборачиваюсь — привычное голубовато-белое сияние удаляется с огромной скоростью, всё быстрее и быстрее.

Щёлк!

Я стою на бесконечной красно-бурой равнине, а передо мной — две немолодые человеческие особи. Рыжеволосая женщина и опирающийся на её плечо темноволосый мужчина. Судя по всему, у него повреждена нога. Вид у них абсолютно усталый и измученный.

— Диван… Я вижу диван, Рори, — выдыхает рыжая, помогая спутнику передвигаться.

— А я вижу далека, — отзывается тот.

Рори и Амелия Уильямсы. Ну почему именно они?! Да нет, меня просто опять глючит.

…Но только реальные существа, а не фантомы, способны изменить пейзаж Свалки.

— Брось, это не далек, это просто нам кажется, — успокаивающе бормочет миссис Уильямс. — Был бы далек, мы были бы уже покойники. Или как минимум подстрелены. Это кому-то из нас кажется, вот и всё. Это призрак далека. Ну где ты видел среди наших тюремщиков далеков в горошек?

— Угу, надеюсь, что это так, — постанывает мужчина.

В… горошек?! Ну, знаете… Ещё никто так не опускал нашу маркировку.

Они наконец валятся на диван. Рори морщится и потирает голень.

— Надо же было так приложиться… — он смотрит на меня и взмахивает рукой. — Кыш, развейся и не мозоль глаза.

Перестаю изображать неподвижное изваяние и поворачиваю фоторецептор прямо на них.

— С развеиванием есть затруднение — далеки не подчиняются приказам низших существ.

— А-а-а! — он шарахается, а его жена хватает пульт, угрожающе выставляет перед собой и вскакивает на ноги:

— Слышь, ты, бронированный пылесос! Только посмей подойти! Мы очень опасны!

Ну вот что им такого сказать, чтобы успокоить?

— Рыбные палочки и заварной крем.

У неё опускается рука.

— А… Откуда ты знаешь?

Приоткрываюсь и бросаю ей в руки компас ТАРДИС.

— Держи. Это от Доктора.

— Не может быть… — шепчет она, остановившимся взглядом уставившись на браслет, а в больших наивных глазах начинают блестеть слёзы. Фу, слишком много эмоций. Планктон…

— Он выведет нас к ТАРДИС, — говорю я. — Не задавай лишних вопросов, Амелия Уильямс. Где разбившийся корабль далеков? Что с остальными пленниками?

— С остальными? Мы никого не видели, — отвечает Рори. — А ты кто?

— Называйте меня ТМД, — представилась, тоже мне. Похоже, эта кличка со мной на веки вечные. — Доктор и Ривер Сонг тоже здесь, пошли искать выживших в другие стороны. Далеки похитили двести восемнадцать живых существ с разных планет и из разных времён. Все они, как и вы, были друзьями Доктора. Они должны быть на корабле, который вы покинули. Вы сбежали?

Амелия снова садится на диван.

— Да… Просто повезло. Долго ничего не происходило, но потом начали появляться всякие призрачные существа и вещи. А потом замок истончился до того, что мы сумели высадить дверь камеры и сбежать, пока далеки не заметили. Но они охотятся за нами. И тут… всё такое зыбкое… Даже непонятно, живы мы или нет.

Ага, ясно. Как только наши забыли о Докторе и операции по изъятию его спутников, Свалка начала поглощать корабль.

— Вы живы, но лучше здесь не задерживаться. Мы все сейчас находимся в чёрной дыре, пожирающей не материю, а энергию забытых мыслей. Фантомы — это результат вашего мыслительного процесса. Нас трое, мы очень разные, поэтому, стоя рядом, видим Свалку Истории такой, какая она понятна всем троим. Стоит нам разойтись, как она подбросит что-нибудь, что заставит нас всё забыть и потеряться в её глубинах.

Меня внезапно что-то настораживает. На самом краешке периферического зрения появилось нечто новое. Поворачиваюсь и вижу блиндаж, которого только что не было. Наш блиндаж. Чета Уильямсов что-то там пела про преследователей?

— Прячьтесь за диван и сидите тихо, — командую я совсем другим тоном — о, если бы двуногие его различали! Надо их замаскировать. Наши умные, могли сообразить, отчего и как появляются фантомы. Так, срочно что-то придумать и материализовать над этим чисто земным предметом, но что?! О!

Пуфф! Вокруг дивана возникает большой тетраэдр, испускающий солнечное свечение. Ничего лучше в мозг не пришло, зато это чисто даледианская инсталляция. Пусть сородич подойдёт, попробую с ним поговорить.

А вот и он, издалека вижу его приближение — торчит, как на ладони, едет по совершенно ровному месту, но петляет, как под обстрелом. Ясно, он в глюке. Вообще-то, крепкие тут приходы, если даже компьютер их определяет, как реальность. Любопытно, как это получается. Наверное, наши знают ответ: чем тут ещё заниматься, кроме как стеречь пленных и изучать феномен Свалки Истории? Учитывая, сколько они тут болтаются… Нет, стоп, время тут и время там могут течь по-разному. Сколько они тут находятся по субьективному времени, неизвестно. Люди не выглядят старыми, а камеры стазис-устройством не снабжали. Снаружи сто лет отмахало, а на Свалке могла лишь пара суток пройти. Этого хватит лишь на самые черновые намётки.

Наконец, сородич въезжает в зону нашего мышления — аж споткнулся и замер на пару секунд. Видимо, его резко перещёлкнуло сразу на картинку равнины. Теперь я даже вижу, что это обычный рядовой в безбожно устарелом скафандре высшей защиты.

— Неизвестный, назовись, — как можно громче говорю я, чтобы он определил меня, как настоящего живого далека. Он ещё с треть рэла думает — и меня касается волна недоверчивой надежды. Ну да, он же не слепой и видит, что на мне не тяжёлая броня, а так, погулять от подзарядки до подзарядки. Разве нормальный далек в опасной среде станет щеголять в таком барахле? А ещё маркировка младшего командования, а ещё наши компы сейчас перезвонятся, и мой сообщит дату. Во, перезвонились. Мда, по его субъективному времени, прошла декада. Декада, а Свалка уже принялась их переваривать. Бррр!

— Номер Четырнадцать с корабля «Возмездие», — рапортует он, справившись с изумлением, и подъезжает ближе.

— Номер Два, член спасательной экспедиции на Свалку Истории. Помощник капитана, — отзываюсь я. И ведь ни слова не соврала, а, какая я молодец?