Любовница Обманщика (ЛП)

Я откинула голову назад и отдалась ему, забирая все, что могла, из его тела, из его бедер, из его рта и рук. Я скакала на нем с диким, яростным голодом, требуя всего, ничего не сдерживая.

Я кончала снова и снова, прижимаясь к его прохладной груди, ловя дыхание, когда его бедра медленно двигались навстречу моим, только чтобы обнаружить, что хочу его снова, хочу все больше и больше. Его руки сжались вокруг моей талии, когда он двигался, контролируя себя, заставляя меня снова и снова переходить через край, пока мы оба не стали скользкими от пота и дрожащими. Мое тело истощилось, но все еще жаждало его. Когда он в последний раз вошел в меня, то закричал, его голос эхом разнесся по комнате, его бедра приподняли меня с кровати.

Мы, задыхаясь, рухнули на смятые простыни, руки и ноги переплелись, сердца бешено колотились. Локи закрыл глаза и молчал так долго, что я подумала, что он снова заснул. Но когда я потянулась за одеялом, он открыл глаза и нежно поцеловал меня в лоб. Я натянула одеяло на нас обоих и прижалась к его телу, положив голову ему на грудь.

Локи вздохнул, проводя кончиками пальцев по моему предплечью, нежно обводя новые шрамы.

- Я должен был защитить тебя, - прошептал он.

Я попыталась рассмеяться, но смех застрял у меня в горле.

- Я должна была защитить всех, - сказала я. - Я... я медленно поднималась на гору. В поисках Вигрида. Я была слишком медленной.

Он прервал мои слова долгим, сладким поцелуем.

- Ш-ш-ш, Каролина, - сказал он, когда мы разъединились. - Иггдрасиль выстоял из-за тебя, смертная женщина.

Я покачала головой, уткнувшись в его руку.

- Но землетрясения, цунами. Локи...

Он прижал палец к моим губам.

- Тихо. Ты не была причиной этого.

Я вздохнула и закрыла глаза, вдыхая его запах.

- Они называют это землетрясением, - сказала я. - Я видела это в больнице: «беспрецедентное катастрофическое глобальное сейсмическое событие». Это единственное, что показывают в новостях.

- Я люблю тебя, - сказал Локи, наклоняя голову, чтобы поцеловать мои волосы. - А теперь, пожалуйста. Заткнись.

Я улыбнулась, уткнувшись ему в грудь. Во второй раз за этот день я сделала то, что предложил Бог-Обманщик Асгарда.

***

Я вынырнула из сна, моргая в темноте. Раздался какой-то звук-стук? Да, это было снова. Кто-то стучал в дверь. Громко. Я попыталась высвободиться из длинных рук Локи, не разбудив его. Он слегка пошевелился во сне, потом вздохнул, и я улыбнулась ему. Его длинные волосы спутались на лице, и мне захотелось откинуть их назад, наклониться над ним и разбудить его, целуя шрамы на этих мягких губах…

Стук. Снова. Я вздохнула и выскользнула из постели, нащупывая в темноте джинсы и водолазку. Я попыталась натянуть их, прыгая к входной двери.

- Иду, - прокричала я после того, как я закрыла дверь в спальню. - Я уже иду.

Стук прекратился. Я посмотрела вниз, убедилась, что застегнула молнию на джинсах. Ладно, хорошо. Я потянулась за костылем, который прислонила к двери спальни, и пересекла маленькую гостиную Хемира.

Это была Аннахар. Она выглядела немного более собранной или, возможно, просто отдохнувшей. В руках у нее были тяжелые пакеты с продуктами. Она коротко кивнула мне, а потом заметила, что на мне надето. По ее хорошенькому личику пробежала тень.

- Мне очень жаль, - сказала я. - Моя одежда была практически уничтожена. Я не знала, что еще делать…

- Это не проблема, - сказала она, ее щеки вспыхнули. - Я принесла тебе кое-какую одежду. И еще немного еды. Вы же голодны?

Мой желудок сжался при упоминании о еде.

- Да, - ответила я. - Пожалуйста, входи.

Аннахар протянула мне буханку хлеба и немного сыра, пока убирала продукты. Я заметила, что она знает, куда все класть, и снова задалась вопросом, насколько близка она была Хемиру. Достаточно близка, подумала я, и мое сердце болезненно сжалось. Достаточно близка, чтобы скучать по нему.

- А как поживает твой... друг? - спросила она, бросив взгляд на закрытую дверь спальни.

- О, замечательно, - сказала я со вздохом, потом спохватилась и покачала головой. - Я имею в виду, он выздоравливает. Спасибо.

- А твой брат?

Я положила на стол ломоть хлеба, который жадно жевала.

- Он чувствует себя хорошо. Надеюсь. Но они еще не сняли бинты, и я... не знаю, что там под ними.

Аннахар накрыла мою руку своей.

- Твой брат - вот что там под ними, - сказала она, улыбаясь. - Просто твой брат.

Потом она поставила передо мной тарелку и бокал вина, и мы вместе поужинали в квартире Хемира. Как подружки.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Я стояла в больничной палате Джеффа в день его выписки. Я держала его за руку, пока доктор медленно снимал последнюю повязку с лица.

- Мне очень жаль, - сказал доктор Кьерстад. - Шрамы на лице обширны.

- Ди говорит, что она любит тебя не за внешность, - в сотый раз повторила я Джеффу, и мой голос дрожал, когда я сжала его руку.

В последующие годы мой брат рассказывал людям, что его шрамы соответствуют пламени пожара, с которым он боролся. Ди говорила, что они похожи на фейерверк или на карту. А малышка Деви воспринимала этот узор из шрамов, как лицо своего отца, ни больше, ни меньше.

Но я всегда видела только одно, когда смотрела на лицо Джеффа. Иггдрасиль. Древо Мира горело на щеках, на губах, на носу и на лбу моего брата. Каждая ветка, каждый корешок отражались в изогнутых, красных и белых шрамах при его красивом калифорнийском загаре.

- Насколько все плохо, сестренка? - спросил он, его голос был слегка невнятным, когда он двигал губами, которые были искривлены в незнакомые формы.

- Ты похож на воина, - сказала я.

Доктор Кьерстад устало протянул Джеффу большое зеркало с розовой пластмассовой ручкой. Джефф поднес зеркало к лицу, долго рассматривал себя, ощупывая шрамы вокруг глаз и на щеках. Затем он повернулся ко мне и скривил свои разбитые губы в улыбке.

- Как воин, - согласился он.

Я стояла у тонкой, бледно-зеленой занавески, разделявшей больничную палату Джеффа, пока он натягивал джинсы и футболку, которые я достала ему из шкафа Хемира. А потом я протянула ему свой телефон, чтобы он мог позвонить Ди.

- Привет, милая, - услышала я его голос из-за занавески. - Так что это, э-э, выглядит довольно плохо.

Я решила, что больше не хочу слушать разговор брата с его женой, и поковыляла по бесконечным белым коридорам больницы, чувствуя боль в сердце. Шрамы на руках были ничто по сравнению с его лицом.

Когда я вернулась, в палате Джеффа было тихо. Сквозь занавеску мне был виден его силуэт. Он обхватил голову руками.

- Все в порядке? - спросила я через занавеску.

Больничные простыни зашуршали, когда он встал.

- Я в порядке, - сказал он, отодвигая занавеску и протягивая мне телефон. Глаза у него были красные. - И дома все хорошо.

Я кивнула, не желая давить на него.

- Ты готов идти?

- Ага, - сказал он. - И, эй, а чьи штаны я ношу?

Я неловко поерзала.

- Ну, это довольно длинная история.

Ветви Иггдрасиль обвились вокруг щек Джеффа, когда он улыбнулся.

- Так. И что теперь будет?

Я пожала плечами.

- Мы едем домой. Вылетаем завтра. У тебя билет до Сан-Диего.

Теперь он выглядел впечатленным, приподняв то, что осталось от его бровей.

- У тебя есть билеты на самолет? Я думал, что половина аэропорта Рейкьявика была разрушена землетрясением?

Я улыбнулась и снова пожала плечами.

- Это не было проблемой.

Я провела почти два полных часа на телефоне, споря с каждым человеком в каждой авиакомпании, с которой я связывалась. Женщина из «Юнайтед» просто орала на меня.

- Разве вы не слышали о землетрясениях? - спрашивала она. - Вы никуда не полетите.

Когда я уже готова была расплакаться при мысли о том, что пропущу защиту диссертации, Локи открыл входную дверь и подошел ко мне, поцеловал в шею и протянул три белых бумажных прямоугольника. Авиабилеты. Первый класс. Для Джеффа Капелло в Сан-Диего, а для Каролины и Лукаса Лаувейисонов в Чикаго.