Любовница Обманщика (ЛП)

- Но все прошло хорошо.

- А потом ты была наказана за мои преступления. Изгнанием, если я не ошибаюсь, - сказал он, понизив голос и устремив взгляд в окно. - Я не хотел этого для тебя.

Я уставилась на его бледное лицо и вдруг вспомнила, как он выглядел, привязанный к стулу в Асгарде, с кляпом во рту, в синяках и крови, с закрытыми глазами. И вместе с этим воспоминанием пришла вспышка глубокого гнева.

- Я не жалею о том, что сделала, - сказала я. - Суд был моим требованием. И я рада, что ты свободен. - Я сделала паузу, глубоко вздохнув. А потом, из-за того, что наступит конец света, я произнесла слова, которые были в моем сердце.

- Я люблю тебя, - прошептала я и посмотрела в окно на пустую улицу, на бледное небо.

- Как и я люблю тебя, - сказал он. - Иначе суд не состоялся бы.

Наши взгляды встретились над столом, и мне пришло в голову, что есть еще одна вещь, которую я хотела бы знать, один последний вопрос, на который я хотела бы получить ответ, прежде чем девять миров будут уничтожены.

- Расскажи мне о Сигюн, - попросила я. - Расскажи мне о своей жене.

- Хорошо. - Он положил две двадцатидолларовые купюры рядом с нетронутым эспрессо, встал и протянул мне руку. - Пойдем со мной.

***

- Я никогда не хотел убивать Бальдра, - сказал он, когда мы вышли из тепла кафе «Медичи». На улице было так холодно, что мой первый вдох обжег легкие. Я держала Локи за руку.

- Я любил Бальдра. Все любили. Все так и было. Нельзя было не любить Бальдра. Но он становился дерзким маленьким сукиным сыном. И... - Локи сделал паузу, глубоко вздохнув.

- Общим врагом, - договорила я.

Он повернулся ко мне, широко раскрыв глаза.

- Вот именно, - сказал он. - Я думал, что смогу объединить их против себя, если понадобится. Но как ты поняла...?

Я улыбнулась ему.

- Ты сам мне говорил, много лет назад. Единственное, что их когда-либо объединяло - это общий враг.

Он тихо рассмеялся.

- И это сработало, - сказал он. - Только ненадолго.

Мы прошли полквартала, молча, мимо неповоротливых многоквартирных домов, огороженных дворов. Холод жалил на нас, и я держала руку Локи крепче, чем это было абсолютно необходимо.

- Но почему? - спросила я. - Один, Трим, похоже, они с нетерпением ждут Рагнарёк. Зачем пытаться остановить его?

Я почувствовал, как он пожал плечами.

- Я не воин, - сказал он. - Славная смерть в бою никогда не привлекала меня. Кроме того, - он поднял руку, указывая на улицу, на кристаллики льда, сверкающие на тротуаре, на сугробы на обочинах, испещренные черными и серыми полосами. - Мне нравятся Девять Миров. Я не спешу их уничтожать.

- А не будет ли после этого... лучшего мира?

Локи рассмеялся. Радости в смехе не было.

- Именно это они и утверждают. Но я слышал много обещаний, что за разрушением и террором последует лучший мир. Кажется, это никогда не срабатывает.

Мы сошли с тротуара и пошли по пешеходной эстакаде, ведущей к парку, нашему парку, к мысу Промонтори. Ветер свирепо завывал на Лейк-Шор-драйв, и мы оба замолчали, пока не оказались среди деревьев и розовых кустов.

- Я обнаружил, что омела была единственной вещью, которая могла причинить боль Бальдру, - начал Локи, его голос был мягким, едва слышным из-за ветра. - Я вырезал из омелы оружие. Дротик, правда. А потом я отдал его Хёду, преследуя ужасную цель. Он же слепой.

Локи замолчал, и мы пошли вдоль берега озера. Волны швырялись льдом, разбиваясь о замерзшие пилоны. Мои щеки горели от холода, пальцы рук и ног медленно заледеневали.

- Я не скажу, что не заслуживал наказания, - сказал Локи. - Я обнаружил его слабость. Я смастерил оружие. Я отдал его Хёду. Каковы бы ни были мои намерения, копье пронзило сердце Бальдра.

Он снова замолчал, и я взглянула на него. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, на далекий горизонт.

- Я заслужил то, что получил. Но Сигюн не заслуживала наказания. И мои сыновья, они тоже не заслуживали наказания.

Локи остановился, и я остановилась рядом с ним. Он посмотрел на озеро Мичиган, неспокойное с колышущимися льдинами. Я сделала вид, что не замечаю слез на его гордых щеках.

- Они превратили моего сына Вали в волка, - сказал он. - И волк Вали разорвал на части своего брата Нари. Тогда Один и Тор привязали меня к скале с внутренностями моего собственного ребенка и поместили змею надо мной, чтобы та капала ядом мне на лицо.

Я держала его за руку. Ветер жалил глаза, принося слезы.

- И они привязали Сигюн к этому месту так же крепко, как и меня, - сказал он. - Это было моим наказанием. Один ребенок мертв, один ребенок заключен в тело зверя, возможно, навсегда. И осознание того, что моя жена, женщина, которую я любил больше всех на свете, проведет остаток своей долгой жизни в пещере, ловя чашей яд.

- Мне так жаль, - прошептала я, мои слова звучали слабо и жалко.

Локи покачал головой и накрыл своей ладонью мою руку, начиная идти снова.

- В конце концов, - сказал он, - мне удалось убедить ее уйти. Уйти единственным доступным ей способом, которым можем только мы.

Я задержала дыхание, холод тянулся к моей куртке, пронизывая джинсы.

- Мы выпили яд вместе, - сказал он низким и мягким голосом. - Ей пришлось поднести чашу к моим губам. Но умерла только она.

К этому времени мы уже были на пешеходном переходе. Мы оба молчали, пока шли по Лейк-Шор-драйв, ветер вырывал тепло из моего тела. «Он убил ее», сказала мне леди Сиф, в Асгарде, когда я спросила о Сигюн. Мои слезы оставляли холодные следы на щеках.

Локи предложил мне руку, как только мы вернулись на землю. Я взяла ее, крепко прижимая к себе.

- А потом меня отпустили, - сказал он, махнув рукой. - Как только Сигюн была мертва, Один и Тор появились и сняли с меня путы. И я стал свободен. - Он горько рассмеялся. - Смотреть, как Сигюн страдает в пещере, было моим наказанием.

Я сильно задрожала, и Локи обнял меня, целуя в макушку. Остаток пути до жилого комплекса «Фламинго» мы прошли молча. Дрожащими пальцами я набрала код входа. Потом открыла дверь, но Локи остался на тротуаре.

- Пошли, - сказала я, придерживая дверь.

- Если ты все еще хочешь, чтобы я вошел, - сказал он.

Я выдавила замерзшую улыбку, когда я потянулась к его руке.

- Конечно, хочу, - сказала я. - Конечно, хочу.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Когда дверь в мою квартиру закрылась за нами, я вдруг почувствовала смущение. Когда-то эта квартира принадлежала ему так же, как и мне. Но это было целую жизнь назад, и теперь я стояла в гостиной, глядя на него, дрожа, и не только от холода.

Локи взял мои руки в свои.

- Ты замерзла, - сказал он. - Я этого не понимал. - Его глаза потемнели на бледном лице. - Я снова подверг тебя опасности.

Я покачала головой и потянулась к нему.

- Нет, - сказала я, выдавив слова сквозь стучащие зубы. - Я в порядке. Мне просто холодно.

- Это не... - он отошел от меня, его глаза были устремлены куда-то поверх моей головы. - Когда Сигюн умерла, я... - Его голос дрогнул, и он глубоко, прерывисто вздохнул, проводя пальцами по волосам. - Что-то внутри меня тоже умерло. Навсегда, как я думал. А потом ты... когда мы отправились к Иггдрасиль, когда я понял, что подвергаю тебя опасности...

Его глаза закрылись. Он выглядел каким-то потерянным, его уверенность и гордость исчезли. Я потянулась к нему, притянула его губы к своим, холод встретил холод. Его руки обвились вокруг моей талии, и его рот открылся для меня. Моя дрожь прекратилась, когда тело расслабилось на его груди, его до боли знакомый язык вошел в мой рот, весь остальной мир исчез.

Когда мы оторвались друг от друга, я повернулась и прижалась к нему головой, прислушиваясь к ровному ритму его сердца.

- Но я в порядке, - прошептала я. - Я здесь. Я здесь, с тобой.

Он долго молчал, его руки обвились вокруг меня, наши тела прижались друг к другу. Затем он глубоко, судорожно вздохнул.